Евангельские мифы
- Автор: Джон Робертсон
- Жанр: Религиоведение
- Дата выхода: 1923
Читать книгу "Евангельские мифы"
XLII. Позднейшие нравоучительные притчи у Луки.
Достаточно заглянуть в любое сочинение под заголовком «Гармония евангелий», пытающееся синоптически изложить содержание первых трех евангелий, чтобы убедиться в том, что некоторые наиболее возвышенные притчи приведены только у одного Луки. Притча о милосердном самарянине, рассказ о Марии и Марфе, притча о скупом богаче, признание допустимости исцеления в день субботний, притча об ангеле, радующемся спасению грешника, о блудном сыне и некоторые другие притчи и изречения меньшей литературной и нравственной ценности приведены только в одном третьем евангелии.
Так как компилятор третьего евангелия совершенно отчетливо указывает, что им скомпилированы уже готовые повествования, то мы при анализе указанных выше притч оказываемся пред такого рода дилеммой: либо компилятор первого евангелия, в котором эти притчи отсутствуют, намеренно исключил их из всего текста, хотя они уже существовали в его время, либо притчи эти появились лишь после составления первого евангелия.
Первое предположение является, по-видимому, несостоятельным. Ведь в упомянутых выше притчах нет ровно ничего такого, что могло бы побудить составителя первого евангелия отвергнуть их. Больше того, нам совершенно непонятно, почему христианские публицисты позднейшего периода не вставили их в текст первого евангелия, раз они уже были использованы в третьем евангелии. Ведь относительно других притч равноценного содержания, приведенных у Матфея, мы с большим или меньшим основанием вправе предположить, что они позаимствованы у Луки, а не наоборот. Почему же тогда и вышеупомянутые притчи не были вставлены в текст Матфея? Единственным ответом на этот вопрос является предположение, что эти притчи появились очень поздно, настолько поздно, что редакция первого евангелия была уже совершенно закончена. Дело с этими притчами обстоит так же, как и с формулой: «Ибо сын человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать». Это изречение вставлено в текст сравнительно поздно и совершенно зря приписано Иисусу. Оно имеет явно иудейское происхождение и у нас нет никакого основания думать, что оно исходит от какого-нибудь проповедника или религиозного учителя. Нет у нас, также, никакого основания сомневаться в том, что многие, вовсе не знаменитые, иудеи, которые соприкасались с другими культурными народами, были способны достигнуть той, совсем умеренной, нравственной высоты, которую являет нам, например, притча о самарянине, имеющая отчасти свой прообраз в одном ветхозаветном тексте. Евангельские нравоучения, даже самые возвышенные, кажутся нам удивительными лишь потому, что они преподносятся нам в полусвете христианского церковного предания. В них нет ровно ничего, что могло бы показаться удивительным и неожиданным для нормально просвещенного грека, римлянина, египтянина, китайца или индуса начала нашей эры. Расстояние между ними и обычной человеческой практикой их времени было тем обычным расстоянием, которое всегда существует между широко распространенным человеческим идеалом и нормальным поведением людей. Оно было не больше, чем расстояние, которое и сейчас существует между христианскими заповедями и нормальным поведением верующих христиан. Ничего поразительного, таким образом, во всех евангельских притчах обнаружить нельзя при критическом, разумеется, к ним отношении.