Негасимое пламя

Все безропотно расползлись за столы. Облитую всеобщим презрением газетку унёс Витька – наверное, хотел отыскать в заказных помоях что-нибудь справедливое. Не прошло и получаса, как Щукина снова побеспокоили: вернулся отправленный в магконтроль рядовой. Судя по злополучному ящику в руках – скорее на щите, чем со щитом.

– Не приняли, – сконфуженно сообщил он, водрузив свою ношу Витьке на стол. – Сказали – на экспертизу надо.

– Это кто там умный такой? – спросил Верховский. Расстроенного приятеля было жаль.

– Субботин небось, – хмыкнул со своего места Харитонов. – Заноза в заднице… Сказал бы ему, что криминалисты уже всё сняли.

– Так я и сказал. А он – не возьму, и всё тут. Говорит, пока не увидит заключения от научников, что в этой фигне хоть капля чар есть, пальцем её не тронет.

– А потом тронет и помрёт страшной смертью, – угрожающе хохотнул Вилков. – Они там совсем, что ли? Это ж улика!

– Разберёмся, – зловеще посулил Верховский, выбираясь из-за стола. Витька, судя по решительному виду, вознамерился лично тащить обратно к контролёрам пудовую улику, возможно, фонящую неизвестными чарами. Отпускать его одного на такое дело было нельзя. – Какую, говоришь, бумагу надо?

Щукин, разумеется, увязался следом. Он, бедняга, тяготился тем, как его берегут сослуживцы; Витька даже сходил к Ерёменко, попросился из оперативников в группу предотвращения, но одобрения не получил. Ещё бы: он один из всех получил направление на четвёртую категорию. Куда его отпускать, такого-то ценного кадра?

– Не нравится мне всё это, – возвестил Щукин. Вымещая праведную злость, он сердито ткнул кулаком в кнопку вызова лифта.

– Солидарен, – Верховский упёр тяжёлый ящик в стену и втихаря перевёл дух. – Знаешь, что самое паршивое? Контролёры что-то знают, а мы – нет.

– Это ты к чему?

– Да всё к тому же. Не хотят они эту контору ворошить.

– Там же контрафакт гнали!

– А кто его не гонит? – Верховский досадливо поморщился и первым шагнул в пустой лифт. – Какие-то уроды нашими руками счёты сводят, вот что я думаю. Контролю это не нравится.

– Вот пусть бы и устроили везде внеплановые проверки, – клокотал Витька. – Смотреть надо, кому лицензии раздают! А вдруг эти бракоделы людей гробить начнут?

– Оно всё про деньги, а не про людей, – напомнил Верховский и тут же прикусил язык. Сначала газета, теперь эти разговоры – неудивительно, что приятель совсем расстроился. – Ладно. Ящик твой мы Субботину всучим, не переживай.

Лаборатория артефактологии располагалась в самом конце коридора. У научников царила непривычная тишина; виной тому, скорее всего, было обеденное время и всеобщее предновогоднее настроение. На выкрашенные бежевой краской стены кто-то безыскусно налепил мохнатую мишуру и блестящие разноцветные шарики; к одному из них чья-то шаловливая рука прицепила учётную бирку из тех, что вешают на хранящиеся в Управе артефакты. Подумать только, у исследователей тоже бывает игривое настроение…

– У меня дежурство, – донёсся откуда-то справа тихий виноватый голос. – Я не приеду… Нет, не с кем поменяться. Хочешь – сам приезжай?.. Да нет, нет, это я так, вдруг захочешь…

Верховский мельком заглянул за приоткрытую балконную дверь, рассмотрел знакомую невысокую фигурку в белом халате и отвернулся. Не его дело, и хорошо. В конце концов, он сам терпеть не мог эту черту обитателей Управы – непременно везде совать любопытный нос. Витька уже стучал в дверь лаборатории; нагнав его, Верховский поудобнее перехватил ношу и следом за коллегой нырнул в обитель науки.

– А, Витёк, – тощий очкастый парень отвлёкся от разложенных на пластиковом подносике серебряных бляшек, мельком кивнул не знакомому с ним Верховскому и хищно сощурился на ящик. – Интересненькое что-то нашли?

– Это ты мне скажи, – вздохнул Щукин. – Контроль улику не принимает, ваше заключение нужно.

– Запросто, – лаборант воодушевлённо потёр руки и набросил клок ветоши на подносик с артефактами. – Вот сюда ставьте. Это где вы такое надыбали?

– Секретная информация, – хмыкнул Верховский, пристраивая ящик на край обитого войлоком стола. – Сканер почувствительней возьмите.

– У нас все чувствительные, как юная барышня весенней ночью, – гоготнул научник. Горбя длинную спину, он склонился над горкой металлической пыли и картинно, как волшебную палочку, уставил на ящик слабо светящийся сканер чар. Артист. – Так-так-та-а-ак…

Он делал в воздухе замысловатые пассы, строго смотрел то на поблёскивающий нейтральным серебристым светом кристалл кварца, то на монитор компьютера, к которому сканер был пристёгнут длинным толстым проводом. Получившаяся картинка больше напоминала размытое пятно, серое по краям и едва-едва синеватое в центре. Научник озадаченно поскрёб встрёпанный затылок, созерцая результаты трудов.

– Подождите-ка, ребят, я за интерферометром сбегаю, – постановил он наконец и с неожиданной прытью метнулся куда-то в недра лаборатории. Через пару минут вернулся, волоча за собой тележку с устроенным в ней увесистым прибором. Верховский такой уже видел – правда, в переносном фанерном ящике. Весьма тяжёлом. – Сейча-а-ас, разогреется старичок… Вот подохнет – и всё, кирдык научно-техническому прогрессу, – мрачно поделился лаборант. – Не делают уже такие. Ни у нас, ни за бугром.

– А что в нём такого? – из вежливости поинтересовался Витька, наблюдая, как таинственно мерцают цветные лампочки на громоздком теле интерферометра.

– Ну ты ж маг, не поймёшь, – снисходительно бросил научник и покровительственно похлопал прибор по желтоватому пластмассовому корпусу. – У него разрешающая способность знаешь какая! Каждый чих улавливает, даже спонтанную магию. Четыре массива кварцевых детекторов, прецизионная шлифовка, чары разве что в микроскоп рассматривать! Если на этот ваш мусор хоть выругался кто – обязательно почует…

Индикаторы на крохотном допотопном экране неуверенно дрожали где-то рядом с нулём. Лаборант сосредоточенно пощёлкал настроечными рычажками, поигрался с ценами делений шкал и в конце концов озадаченно пожал плечами.

– Не знаю, ребят. Чего-то есть, но на уровне фона, не больше.

– Может, тут от защитных контуров помехи? – отчаянно предположил Витька.

Научник возмущённо фыркнул.

– Какие помехи? Всё откалибровано под местный фон! Колдовство совсем уж слабое, вот и всё… Может, остаточные какие-то или просто зацепило, когда рядом работали.

– Вы эту цифру впишите, пожалуйста, в заключение, – попросил Верховский, указывая на экран интерферометра. – И картинку со сканера распечатайте. В цвете.

– Да зачем, Сань? – понуро спросил Щукин. – Не возьмут контролёры. Это правда мусор какой-то…

– Мусор, – согласился Верховский. – Например, остатки уничтоженных амулетов.

Витька недоумённо переглянулся с научником.

– И чем, по-твоему, их вот так… В труху?

– А вот с этим, – Верховский решительно прикрыл ящик куском целлофана, – пусть разбирается контроль. Их работа, в конце концов.

В отделе контроля в обеденный час обретались двое: блаженного вида незнакомый мужичок, с лупой изучавший устроенную на бархатной подушечке артефактную брошку, и исполненный горделивого достоинства Субботин. Последний немедленно воззрился на незваного гостя со снисходительным презрением. Верховский вернул ему взгляд с процентами.

– Добрый день, Борис Андреевич, – ядовито сказал он, демонстративно перехватывая громоздкий ящик. – Примите, пожалуйста, в проработку. Имеем потенциальный случай применения мощной магии.

– Добрый день, – Субботин сделал небольшую паузу, словно давал себе время припомнить, как зовут явившуюся к нему чернь. Не припомнил. – Я, кажется, уже говорил вашему коллеге…

– Вот экспертное заключение, – нагло перебил Верховский и сунул контролёру под нос накарябанную научником бумагу. – Есть слабые следы чар, возможно, остаточные.

– А на чём их нет, уважаемый? – ласково поинтересовался Субботин. Бумагу он проглядел по диагонали и отложил в сторону.

– Например, на обычных металлических опилках, которые никогда не были амулетами, – подсказал Верховский. – Напомните, к какой категории относится магия, способная уничтожать артефакты?

– Не ниже второй, – скучным голосом отозвался контролёр. Он нехотя простёр над ящиком могучую длань и сощурился, пытаясь разглядеть что-то, чего не заметили приборы. – Хорошо, примем к рассмотрению. Чем ещё могу быть полезен?

Да ничем, ей-богу, лишь бы не вредил. Прохладно распрощавшись с Субботиным, Верховский вышел в коридор и глубоко вздохнул, прогоняя раздражение. Лицемеры. Примут они к рассмотрению, как же… Пока кто-нибудь высокопоставленный не выдаст пинка, будут затягивать изо всех сил. Ещё бы: если вскроется что-нибудь неприглядное, контролю тоже достанется. Кто лицензию-то выдавал? Знают, заразы, что очень быстро выйдут на самих себя, вот и прикрывают задницы…

Смена покатилась по рутинным рельсам. Стремительно догорал за окнами короткий зимний день; Верховский вяло перешучивался с сослуживцами, перебирал скопившиеся документы и украдкой листал учебник теоретической магии. Ерёменко грозился выбить ему направление на аттестацию, правда, не обозначил, когда именно. Можно и самому подсуетиться, но за наставничество придётся отвалить приличную сумму, а деньги он предпочитал копить. Не так, как раньше – потому что не знал, что с ними делать, а целенаправленно. Хотелось будущего. Пусть даже не прекрасного и эфемерного, о каком он грезил прежде, но понятного и предсказуемого. Спокойствие – весьма качественная замена счастью.

– Саш, вот отчёт, – Сирена, сахарно улыбаясь, положила перед ним закрытую неактивной печатью папку. – Проверь, что всё в порядке…

– Ага, спасибо.

Верховский придвинул к себе бумаги и принялся торопливо их листать. Свёрстано было на совесть, с соблюдением всех мыслимых правил. Старательная она, эта Сирена… Недалёкая, но исполнительная и насквозь понятная. Вряд ли ей доступны материи сложнее рецепта борща, но ведь и от рецептов есть польза…

– А ты чего домой не уходишь? – кокетливо поинтересовалась диспетчерша. – Ребята вон уже собираются.

– И я сейчас соберусь, – пробормотал Верховский, подписывая отчёт. – У тебя ведь тоже смена кончилась?

– Да-а-а, – многозначительно протянула Сирена. – Как-то сегодня всё гладко, я и не устала совсем…

Харитонов глумливо усмехнулся из-за её спины. Верховский сделал вид, что не заметил: на коллег обижаться – себя не уважать. Сирена пугливо оглянулась, смутилась, перепорхнула обратно к себе за стол и принялась с удвоенным усердием возиться с сумочкой. Дождалась, пока из кабинета выметутся оперативники, выскочила аккурат следом за Верховским. Похоже, решила во что бы то ни стало добиться внимания.

А почему бы, собственно, и нет? Какая, в конце концов, разница?

– Тебе в какую сторону? – поинтересовался Верховский, вежливо придерживая перед коллегой дверь в вестибюль.

– Я на метро, – с готовностью отозвалась Сирена, часто цокая по полу высокими каблуками. – Ты же тоже на общественном ездишь?