Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Поскольку в зипо не вошел ни один из элементов административной полиции, правами на производство обысков и допросов в ней обладало исключительно гестапо. Это создало ряд серьезных правовых проблем, для ликвидации чего Гиммлер ввел в зипо так называемые имперские консультационные центры. Ими являлись не входившие в политическую полицию земельные полицейские управления, административные права которых хотя бы с натяжкой можно было бы использовать для обоснования акций крипо. Вскоре эта система продемонстрировала свою нежизнеспособность и была изменена. Окончательно организационная структура управления политической полиции приобрела следующий вид:

— административно-правовой отдел (оберфюрер СС Карл Рудольф Вернер Бест);

— отдел политической полиции (штандартенфюрер СС Генрих Мюллер);

— отдел политической контрразведки (оберфюрер СС Бест по совместительству);

— отдел уголовной полиции (штурмбанфюрер СС Артур Небе).

Реформа 17 июня 1936 года оказалась половинчатой, поскольку касалась исключительно центрального аппарата полиции, но не отменяла прежнюю подчиненность низовых структур уголовной полиции полицейским аппаратам округов и районов. Фактически система криминальной полиции оказалась разорванной надвое, причем руководители земельных органов отнюдь не выражали стремление подчиняться новому столичному начальству. Гейдрих не пожелал мириться с возникшей неразберихой и ввел институт инспекторов зипо в округах. Такой шаг лишил строптивых полицай-президентов большинства власти и помог справиться с главной проблемой управления политической полиции, заключавшейся в отсутствии координации между гестапо и крипо. Это обстоятельство было весьма существенным, поскольку последняя имела существенно большие ресурсы, без использования которых тайная государственная полиция не могла эффективно функционировать. По распоряжению Гиммлера Гейдрих установил в гестапо принятые в охранных отрядах принципы. Нацистская теория гласила: “став национал-социалистической, полиция призвана… 2) оберегать германский народ от всех попыток его уничтожения со стороны внутренних и внешних врагов. Чтобы достичь этой цели, полиция должна быть всемогущей”[184]. Именно к этому и стремилось руководство СС и СД, и именно такого положения полиция рейха в дальнейшем и достигла. Практически все формы организованного внутреннего сопротивления прекратили свое существование, и в обществе воцарилось отчасти вынужденное, отчасти искреннее спокойствие.

Совещание высшего руководства органов безопасности рейха. Слева направо: К. Далюге, А. Небе, Г. Гиммлер, Р. Гейдрих, Г. Мюллер

Однако к середине 1930-х годов выявился и ряд существенных недостатков новой системы. Наличие в составе зипо значительного числа бывших полицейских Веймарской республики не позволяло СС в полной мере доверять им, а сил вполне надежного гестапо было недостаточно для охвата всего спектра интересующих нацистов проблем. Решить проблему могла только секретная информационная служба. Таковая в распоряжении СС и партии имелась, хотя ее состояние и уровень развития еще далеко не соответствовали тому, что требовалось Гиммлеру. Речь идет о Службе безопасности (СД), восхождение которой начиналось весьма скромно. Первоначально НСДАП вообще не имела централизованной секретной службы. Отдельные задачи выполняла Информационная служба СА, а позднее в составе СС на отдельных офицеров начали возлагать ряд функций, отдаленно приближавшихся к оперативным. По личному указанию Гитлера в штабе охранных отрядов была создана служба внутренней безопасности, немедленно переключившаяся на шпионаж за партиями политических противников НСДАП. По аналогии с военной разведкой ее кодировали как 1Ц, но никакого сравнения с профессиональной организацией она выдержать не могла ни по уровню квалификации сотрудников, ни по их численности, ни по финансированию. Это были любительские потуги имитации серьезной работы, не удовлетворявшие никого из заинтересованных лиц. Гиммлер решил исправить ситуацию и занялся поиском кандидата на роль создателя спецоргана охранных отрядов. Случай свел его с молодым, лишь недавно изгнанным с флота офицером по имени Райнхард Тристан Ойген Гейдрих, который 14 июня 1931 года смог сформулировать устроившую рейхсфюрера СС концепцию оперативного органа. Прием на службу занял некоторое время, и Гейдрих был зачислен в состав СС в звании штурмфюрера лишь 1 октября, зато впоследствии очередные звания присваивались ему весьма быстро.

Почти сразу же новый начальник 1Ц вывел возглавляемое им подразделение за пределы штаба СС и разместил его в двухкомнатной квартире в доме № 23 по мюнхенской улице Тюркенштрассе. Пользуясь поддержкой рейхсфюрера СС, он немедленно распорядился о создании рефератов 1Ц в каждом секторе и округе и в штабе каждого штандарта (полка) СС. Вскоре после вступления Гейдриха в должность, в апреле 1932 года правительство Веймарской республики запретило СА и СС, из-за чего возглавляемый им спецорган был ненадолго переименован в Службу прессы и информации. И лишь в июле 1932 года он обрел наименование Службы безопасности рейхсфюрера СС (СД).

Первоначально в задачи СД входило выявление вражеских элементов в рядах НСДАП и наблюдение за партиями — ее противницами. Первой ее заметной акцией стало проставление секретных пометок на избирательных бюллетенях для создания картотеки лояльных и нелояльных к НСДАП лиц. Однако после прихода нацистов к власти ограничивать сферу действия партийной спецслужбы этими рамками было уже невозможно, и Гиммлер с Гейдрихом начали работать над введением Службы безопасности в систему государственных органов рейха. Ее силы были для этого явно недостаточными, в 1933 году структура насчитывала 200 человек, из которых в штате числилась лишь половина. Но хуже, чем недостаток ресурсов, на СД сказывалась неопределенность ее задач. Различные исследователи зачастую расходятся во мнениях, что именно относилось к ее компетенции в 1930-е годы. Одни полагают ее разновидностью партийной полиции, другие считают органом внутренней разведки, третьи рассматривают ее создание как подготовку к броску нацистов за пределы Германии. Все это в равной степени не соответствует действительности. После 1933 года в руководстве НСДАП и СС отсутствовала ясность в потребных направлениях деятельности своей спецслужбы, не говоря уже об утверждении каких-либо руководящих документов в этой области. Фактически СД была брошена на самотек и стала своего рода самоуправляющейся организацией, укомплектованной в основном хорошо образованными интеллектуалами без опыта разведывательной, контрразведывательной или полицейской работы. Не желая дискредитировать себя работой в столь слабом и мало авторитетном органе, 27 января 1933 года Гейдрих ушел с поста начальника СД и в течение некоторого времени находился на должности офицера по особым поручениям при рейхсфюрере СС. Однако он никогда не выпускал СД из своего поля зрения, особенно после перевода ее штаб-квартиры из Мюнхена в Берлин, и постоянно пытался использовать ее возможности, которых пока было крайне мало.

Тем не менее, ничего лучшего в НСДАП пока не было, и в надежде на более широкое использование СД в дальнейшем заместитель фюрера Рудольф Гесс распорядился “не создавать в партии впредь никаких информационных, разведывательных или контрразведывательных служб, кроме службы безопасности рейхсфюрера СС, даже в форме организации для внешнеполитических целей”[185]. Из этой формулировки следует не только признание ее единственной секретной службой партии, но и косвенное позволение в дальнейшем осуществлять операции за пределами Германии. Однако до этого было еще далеко, а пока постепенно стала складываться концепция использования СД в качестве “мировоззренческой информационной службы” (Гиммлер), поскольку остальные ниши в системе контроля за политической обстановкой в рейхе оказались уже занятыми гестапо. В результате она стала превращаться в некое подобие Информационного отдела (ИНФО) ОГПУ, в который стекались сообщения от информаторов о положении в различных сферах общественной жизни и регионах страны. Так же, как и ИНФО, СД не проводила агентурных комбинаций, а ограничивалась исключительно сбором сведений, их оценкой, систематизацией и составлением на их основе информационных документов. Последние, кстати, нередко натыкались на резкое неприятие руководства СС и НСДАП, поскольку зачастую нелицеприятно сообщали о последствиях проводимой ими политики. Негласному аппарату СД, в отличие от гестапо, категорически запрещалось осуществлять любые активные действия, они должны были только фиксировать факты и сообщать их своим руководителям. За рамки действовавших ограничений выходили лишь штатные сотрудники Службы безопасности и лишь по исключительным случаям и с санкции руководства. Одним из таких эпизодов стала подготовка и участие в проведении 48-часовой операции по уничтожению власти и влияния непомерно разросшихся штурмовых отрядов (СА). 30 июня 1934 года Гитлер руками СС при попустительстве армии осуществил, по его словам, “последний акт насилия в революции” — грандиозное кровопускание в партии, получившее неофициальное название “ночи длинных ножей”. Ударной силой этой акции явились СС, формально все еще входившие составной частью в СА. В официальном заявлении нацисты объявили о 71 погибшем, но это являлось, как обычно, ложью. По всей Германии внезапным ударом были уничтожены не менее 1000 человек, среди которых 200 были высокопоставленными чинами штурмовых отрядов во главе с начальником штаба СА Эрнстом Ремом. Как водится, при этом были устранены и многие мешавшие нацистам люди, никак с СА не связанные. Так закончилась “дикая эпоха” НСДАП. В этой операции СД показала себя с наилучшей для Гитлера стороны и была узаконена в качестве единственной контрразведывательной службы партии. Еще большую награду получили СС, выведенные из состава СА и объявленные самостоятельной организацией в рамках НСДАП.

Эрнст Рем

Такого удачного применения своей секретной службы не ожидал и сам Гиммлер, в начале следующего года оптимистично заявивший: “СД должна выявлять противников национал-социалистской идеи, возглавить их ликвидацию и вести всю контрразведывательную деятельность государственного полицейского аппарата”[186]. Рейхсфюрер СС выдавал желаемое за действительное. Крайне ограниченная численность и аморфная структура Службы безопасности не позволяла ей эффективно действовать в каждом из перечисленных направлений, но на данном этапе в ситуацию вмешался Гейдрих, вновь взявший СД под свое руководство. Без этого яркого и неординарного, хотя и явно неуравновешенного человека, она, скорее всего, так и осталась бы третьестепенным институтом в системе СС. Однако Гейдрих, вскоре ставший одной из крупнейших и способнейших фигур высшей нацистской иерархии, отличался способностью успешно выполнять любое дело, за которое брался, а его проницательность была сопоставима только с его жестокостью и умением идти до конца к поставленной цели. Размах и стиль операций СД изначально определялись личностью ее начальника и часто ставили в тупик не привыкших к такому масштабу разведчиков противника. Начальник внешнеполитической разведки рейха Вальтер Шелленберг отзывался о Гейдрихе с несомненным уважением: “Этот человек был невидимым стержнем, вокруг которого вращался нацистский режим. Развитие целой нации косвенно направлялось им. Он намного превосходил своих коллег-политиков и контролировал их, так же как он контролировал огромную разведывательную машину СД”[187]. Даже с поправкой на свойственные Шелленбергу преувеличения следует признать, что Гейдрих заметно выделялся на общем фоне высших чинов СС, хотя его путь к вершинам руководства по нацистским меркам оказался относительно долгим.