Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

“Работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от систематической, кропотливой агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопрос о предоставлении им так называемых “лимитов” для производства массовых арестов.

Это привело к тому, что и без того слабая агентурная работа еще более отстала и, что хуже всего, многие наркомвнудельцы потеряли вкус к агентурным мероприятиям, играющим в чекистской работе исключительно важную роль.

Это, наконец, привело к тому, что при отсутствии надлежаще поставленной агентурной работы следствию, как правило, не удавалось полностью разоблачить арестованных шпионов и диверсантов иностранных разведок и полностью вскрыть их преступные связи”[275].

Безусловно, все постановления молчаливо игнорировали тот непреложный факт, что стратегическую линию деятельности НКВД определял не кто иной, как ЦК ВКП(б), но все же нельзя не отметить справедливость и своевременность этих документов. Следует признать, что причиной репрессий в отношении Ежова и его приближенных было отнюдь не одно стремление Сталина в очередной раз сменить руководство карательного ведомства. Если устранение Ягоды преследовало цель убрать слишком информированного наркома, то с его преемником все обстояло совершенно иначе. Полный развал всей системы государственной безопасности, вошедшая в постоянную практику фальсификация следственных дел, катастрофическое положение в разведке и вышедшее из-под контроля истребление руководящих кадров вплоть до среднего звена ставило под угрозу слишком многое. Ежов не сумел удержать в узде группировки чекистов, которые накинулись друг на друга и занялись взаимным истреблением, а нарком, вместо того, чтобы как-то урегулировать эту проблему, пошел у них на поводу и оказался на своей должности абсолютно несостоятельным. Кроме того, ни для кого не составляли секрета его явный алкоголизм, прогрессирующее душевное заболевание и не слишком тщательно скрываемые гомосексуальные наклонности, поэтому отстранение Ежова от должности было полностью логичным и оправданным, в отличие от назначения на нее двумя годами ранее. ЦК и Совнарком вынужденно занимались проблемами, строго говоря, относившимися к компетенции наркомата. Безусловно, конкретизация главных направлений деятельности внешней разведки, в качестве которых были установлены линии политической (ПР), научно-технической (НТР) разведки и внешней контрразведки (КР), являлась задачей правительственного уровня, однако то, что столь высокой инстанции пришлось мелочно заниматься штатами и структурой Иностранного отдела, никак нельзя признать нормальным. 24 ноября 1938 года Ежов направил в Политбюро на имя Сталина письмо с просьбой об отставке с поста наркома НКВД, принятой на следующий же день.

Его преемник Лаврентий Павлович Берия получил назначение в НКВД не только для налаживания работы, но и для избавления от ставших уже ненужными и опасными “перегибщиков террора” и обновления кадрового состава госбезопасности. Для этого в период с апреля по сентябрь 1938 года, то есть при формально действовавшем в качестве наркома Ежове, он продолжил начатые в январе репрессии в отношении “ежовцев”, вначале в территориальных органах, а затем, после успешной пробы сил на периферии, и в центральном аппарате. Вслед за Берией в наркомат пришла новая, весьма влиятельная “закавказская” группировка его сторонников, наиболее известными представителями которой были В. Г. Деканозов, Б. 3. Кобулов и В. Н. Меркулов. После этого новый нарком до конца года закончил уничтожение еще сохранившихся сторонников своего предшественника и с разрешения Сталина добрался до него самого, организовав дело о “новом заговоре в системе НКВД” под руководством Ежова, Фриновского и Евдокимова. Бывшего народного комиссара внутренних дел взяли под стражу 10 апреля 1939 года, когда о нем уже стали понемногу забывать. Арест Ежова прошел в прежних традициях госбезопасности. Вначале два начальника областных УНКВД обратились к Сталину с письмами, в которых сообщили, что Ежов якобы намекал им на предстоящий арест всего руководства государства накануне октябрьских торжеств. Эти инспирированные Берия с явного согласия Сталина ложные доносы и послужили поводом для взятия под стражу и опального бывшего наркома. Вслед за этим последовали аресты остатков “северокавказской” и “московской” группировок во главе с Реденсом и многих партийных выдвиженцев Ежова, расстрелянного 4 февраля 1940 года.

Несколько ранее система госбезопасности подверглась очередной реформе. Структура подстраивалась под нового 1-го заместителя наркома Берия, за месяц до этого переведенного в Москву из Грузии и фактически подмявшего под себя власть в наркомате. Только что распущенное ГУГБ с 29 сентября 1938 года вновь формировалось и подчинялось непосредственно Берия, но теперь основные отделы возглавили его ставленники, вытеснившие отработавших свое предшественников. В новом главке госбезопасности имелось восемь подразделений:

— 1-й отдел (охрана правительства), начальник Н. С. Власик;

— 2-й отдел (секретно-политический), начальник Б. 3. Кобулов (по совместительству);

— 3-й отдел (контрразведывательный), начальник В. Г. Деканозов;

— 4-й отдел (особый), начальник В. М. Бочков, позднее А. Н. Михеев;

— 5-й отдел (иностранный), начальник В. Г. Деканозов (по совместительству);

— 6-й отдел (военизированных организаций);

— 7-й отдел (Спецотдел), начальник А. Д. Баламутов;

— Следственная часть, начальник В. Т. Сергиенко.

Л. П. Берия

Берия возглавлял ГУГБ до назначения наркомом НКВД СССР.

25 ноября 1938 года и 16 декабря передал свои прежние должности начальника главка госбезопасности и одновременно 1-го заместителя наркома внутренних дел В. Н. Меркулову, ранее являвшемуся заместителем начальника ГУГБ. После ухода Деканозова на дипломатическую работу Меркулов в течение некоторого времени руководил также и 3-м отделом главка госбезопасности.

Б. 3. Кобулов

Главное экономическое управление (ГЭУ) возглавлял Б. 3. Кобулов. Его организационная структура включала пять подразделений:

— 1-й отдел (оборонной промышленности);

— 2-й отдел (тяжелой промышленности и машиностроения);

— 3-й отдел (легкой, лесной и местной промышленности);

— 4-й отдел (сельского хозяйства и заготовок);

— 5-й отдел (торговли, кооперации, финансов).

Главное транспортное управление (ГТУ) возглавлял С. Р. Мильштейн, в его состав входили:

— 1-й отдел (железнодорожный транспорт),

— 2-й отдел (водный транспорт);

— 3-й отдел (связь, гражданский воздушный флот, шоссейно-дорожное строительство).

Структура Наркомата внутренних дел в очередной раз усложнилась, степень бюрократизма увеличилась многократно. Количество главных управлений в нем выросло до 12, и, помимо уже упоминавшихся, в НКВД СССР имелись теперь Главное управление шоссейных дорог (ГуШосдор), Главное архивное управление (ГАУ), Главное тюремное управление, Главное управление по строительству на Дальнем Востоке (ГУДС — Дальстрой), Главное управление госсъемки и картографии (ГУГСК). ГУПВО было переименовано в Главное управление пограничных и внутренних войск (ГУПВВ), а 8 марта 1939 года разделено сразу на шесть главков:

— Главное управление погранвойск (ГУПВ);

— Главное управление войск НКВД по охране железнодорожных сооружений;

— Главное управление войск НКВД по охране особо важных предприятий;

— Главное управление конвойных войск (ГУКВ);

— Главное управление военного снабжения (ГУВС);

— Главное военно-строительное управление войск НКВД СССР (ГВСУ).

В Наркомате внутренних дел СССР имелись также:

— Управление коменданта Московского Кремля (УКМК);

— Управление особого строительства (УОС);

— Административно-Хозяйственное управление (АХУ).

К числу самостоятельных отделов НКВД СССР относились три спецотдела, Центральный отдел актов гражданского состояния (ЦОАГС), переселенческий отдел, отдел трудколо-ний, бюро по планированию перевозок и некоторые другие второстепенные подразделения. Возглавлявшуюся Кобуловым следственную часть НКВД СССР разделили между ГУГБ и ГЭУ, в ГТУ же аналогичная структура была создана несколько ранее. С началом Второй мировой войны появилась необходимость образовать Управление по военнопленным и интернированным (УПВИ), а 7 июля 1940 года постановление Политбюро ЦК ВКП(б) “О противо-воздушной обороне” возложило на НКВД СССР ответственность за организацию местной обороны, включая мероприятия по подготовке защиты пунктов и населения при нападении воздушного противника. Для этой цели в его составе было создано новое Главное управление местной противовоздушной обороны (МПВО). Список задач НКВД расширялся, соответственно увеличивалось количество его структурных подразделений.

Разведка также изменила свою организационно-штатную структуру. Еще ранее, в октябре 1938 года, было упразднено небольшое Особое бюро при наркоме НКВД СССР, в функции которого входила подготовка информационно-справочных материалов, в том числе по формам и методам работы иностранных разведок, и составление характеристик на руководителей, государственных и общественных деятелей зарубежных стран. Как видим, с современным пониманием информационно-аналитической работы эти функции имели мало общего. Теперь руководство разведкой в лице начальника и двух заместителей управляло работой ведавшего секретным делопроизводством секретариата численностью в 30 человек, функциональными подразделениями (хозяйственным, финансовым и кадровым) и двенадцатью оперативными подразделениями общей численностью 210 человек:

— 1-е отделение (Германия, Италия, Чехословакия и Венгрия);

— 2-е отделение (Япония и Китай);

— 3-е отделение (Польша, Румыния, Югославия и Болгария);

— 4-е отделение (Великобритания, Швейцария, Франция, Испания и страны Бенилюкса);

— 5-е отделение (Греция, Турция, Иран и Афганистан);

— 6-е отделение (Финляндия, страны Скандинавии и Прибалтики);

— 7-е отделение (США и Канада);

— 8-е отделение (зарубежная оппозиция, включая троцкистов и правых);

— 9-е отделение (эмиграция);

— 10-е отделение (научно-техническая разведка);

— 11-е отделение (оперативно-техническое обеспечение);

— 12-е отделение (визы и учет иностранцев в СССР).

Обращает на себя внимание отсутствие в составе разведки специализированного подразделения, ответственного за внешнюю контрразведку. Кроме того, приведенное разделение обязанностей наглядно демонстрирует отсутствие в тот период у Советского Союза стратегических интересов в Африке, Латинской Америке и Индокитае. Периферийные разведывательные структуры создавались также и в некоторых территориальных органах. 1-е отделы получили УНКВД по Хабаровскому краю, Архангельской, Брестской, Ленинградской, Львовской и Читинской областям. Незадолго до начала войны, в апреле 1941 года, разведаппарат за рубежом был переведен на линейные принципы работы, и теперь линии политической, научно-технической, экономической разведки и контрразведки закреплялись за конкретными сотрудниками резидентур.