Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

П. М. Фитин

В. Г. Деканозов

Владимир Григорьевич Деканозов возглавлял разведку недолго и параллельно руководил 3-м (контрразведывательным) отделом ГУГБ. Его назначение явилось большой неудачей, поскольку в разведывательных проблемах он не разбирался совершенно, зато обладал большим апломбом и под покровительством Берии чувствовал себя достаточно уверенно. Позже Деканозова перевели в Наркоминдел, а на смену ему пришел Павел Михайлович Фитин, назначение которого можно объяснить исключительно острейшей нехваткой профессиональных кадров разведки. Этот 32-летний производственник, а затем работник ЦК ВКП(б) был направлен на учебу в Высшую школу НКВД по партнабору в марте 1938 года, но успел окончить лишь специальные ускоренные курсы. С октября по ноябрь он являлся стажером 5-го отдела ГУГБ и практически сразу же попал на должность заместителя начальника, а с 1939 года — начальника отдела. Однако, вопреки всему, Фитин оказался одним из лучших руководителей внешней разведки, возглавлял ее на протяжении всей войны вплоть до 1946 года и был уволен исключительно из-за внутренних интриг в ведомстве госбезопасности.

Следует отметить, что основной удар по кадрам разведки нанес все же не Ежов, а Берия. Трудно сказать, чем он руководствовался, но есть основание предположить, что в ходе борьбы с приверженцами своего предшественника новый нарком решил, что почти не пострадавшая внешняя разведка была укомплектована именно ими и потому подлежала тщательной чистке. В декабре 1938 года он сформировал причинившую немало бед комиссию под руководством Деканозова по сплошной проверке оперативных работников разведки. После отставки Ежова почти всех резидентов отозвали в Москву и там арестовали, такая же участь постигла и многих руководителей направлений в центральном аппарате. В последние годы различные исследователи часто отмечают здравый смысл Берия, его понимание проблем разведки и квалифицированное руководство ее деятельностью, однако все это пришло много позднее, а в предвоенный период окончательный разгром внешней разведки осуществил именно он. В совершенно секретном отчете 1-го (разведывательного) управления Наркомата госбезопасности за период с 1939 года по апрель 1941 года констатировалось: “К началу 1939 года, в результате разоблачения вражеского руководства в то время Иностранного отдела, почти все резиденты за кордоном были отозваны и отстранены от работы. Большинство из них затем было арестовано, а остальная часть подлежала проверке. Ни о какой разведывательной работе за кордоном при этом положении не могло быть и речи. Задача состояла в том, чтобы, наряду с созданием аппарата самого Отдела, создать и аппарат резидентур за кордоном”[276]. Чудом избежали ареста некоторые отозванные из-за рубежа резиденты. Зарубина, Короткова, Ахмерова, Журавлева и других опытнейших работников в январе 1940 года отправили стажерами в различные отделения центрального аппарата к совершенно неопытным молодым разведчикам нового набора, и в данной ситуации это являлось для них еще лучшим исходом. Очевидно, что оперативная работа при этом не могла не упасть до небывало низкого уровня.

Такова была обстановка во внешней разведке в преддверии новой мировой войны. Лишь нападение Германии на Советский Союз заставило пересмотреть дела тех из разведчиков, которых, к счастью, не расстреляли, а содержали в тюрьмах и лагерях. К концу 1941 года многие из них вышли на свободу и вернулись к оперативной работе, хотя некоторые остались инвалидами и плодотворно трудиться уже не могли. Остальных же возвратить к жизни было уже невозможно.

Последним предвоенным штатным расписанием подразделений государственной безопасности в системе НКВД на 1 января 1941 года устанавливалась численность центрального аппарата ГУГБ в количестве 1484 человек, в том числе во 2-м отделе (новый начальник П. В. Федотов) 233 человека, в 3-м (новый начальник Т. Н. Корниенко) — 247, в 4-м — 394, в 5-м (новый начальник П. М. Фитин) — 225, в 7-м (новый начальник А. И. Копытцев) — 230, в Следственной части — 15 5[277]. Центральный аппарат ГЭУ насчитывал 629 человек и имел следующую структуру:

— 1-й отдел (промышленности);

— 2-й отдел (оборонной промышленности);

— 3-й отдел (сельского хозяйства);

— 4-й отдел (Гознака и аффинажных заводов);

— 5-й отдел (авиационной промышленности);

— 6-й отдел (топливной промышленности);

— Следственная часть.

Штатная численность центрального аппарата ГТУ составляла 496 человек. Самостоятельными спецотделами НКВД теперь считались 1-й (учетно-статистический, 358 человек), 2-й (оперативной техники, 621 человек), 3-й (обыски, аресты, наружное наблюдение, 147 человек) и лаборатория (61 человек). Указанная структура просуществовала совсем недолго. Согласно постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 февраля 1941 года, “в связи с необходимостью максимального улучшения агентурно-оперативной работы органов государственной безопасности и возросшим объемом работы, проводимой Народным комиссариатом внутренних дел”[278], подразделения госбезопасности были выделены из НКВД СССР и сведены в Наркомат государственной безопасности СССР. К его обязанностям отнесли:

“а) ведение разведывательной работы за границей;

б) борьбу с подрывной, шпионской, диверсионной деятельностью иностранных разведок внутри СССР;

в) оперативную разработку и ликвидацию остатков всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований среди различных слоев населения СССР, в системе промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства и пр.;

г) охрану руководителей партии и правительства”[279].

Во главе наркомата был поставлен Всеволод Николаевич Меркулов, 1-м заместителем которого являлся И. А. Серов, заместителем — Б. 3. Кобулов, а заместителем по кадрам — М. В. Грибов. Организационная структура НКГБ СССР включала пять управлений и семь самостоятельных отделов:

— 1-е управление (разведывательное, РУ), начальник П. М. Фитин;

— 2-е управление (контрразведывательное, КРУ), начальник П. В. Федотов;

— 3-е управление (секретно-политическое, СПУ), начальник С. Р. Мильштейн;

— Управление коменданта Московского Кремля (УКМК);

— Следственная часть (СЧ) на правах управления;

— 1-й отдел (охрана правительства)

— 2-й отдел (учетно-справочный, УСО);

— 3-й отдел (оперативный);

— 4-й отдел (оперативной техники);

— 5-й отдел (шифры, охрана государственных тайн);

— Отдел кадров;

— Административно-хозяйственный и финансовый отдел (АХФО).

В. Н. Меркулов

П. В. Федотов

Несколько позднее Федотов стал по совместительству возглавлять 2-е и 3-е управления.

Реорганизация сопровождалась и серьезной реформой системы военной контрразведки. Несколько ранее, в апреле 1939 года, под давлением военных была отменена система обязательного согласования с Особым отделом назначений на руководящие посты в РККА. Тогда же была введена практика назначения руководителя 00 совместным приказом наркомов внутренних дел и обороны. Все это усилило позиции военного руководства по отношению к органам НКВД и позволило ему поднять вопрос о перестройке всей системы органов военной контрразведки. Следует отметить, что в предвоенные годы их подлинной и самой важной задачей являлся контроль за боеготовностью обслуживаемых частей и соединений и выявление слабых мест в их подготовке. На практике это встречало ряд существенных трудностей, поскольку относившиеся к системе госбезопасности Особые отделы в основном концентрировались на поиске компрометирующих материалов на военнослужащих всех рангов и направляли их по инстанции в НКВД и в соответствующие партийные органы. Там они обрабатывались и либо реализовывались, либо накапливались. Фактически система контроля за боеготовностью войск как таковой свелась к фиксированию промахов отдельных командиров, вследствие чего Наркомат обороны не имел полной картины действительного состояния дел в вооруженных силах. Это упущение планировалось преодолеть путем переподчинения НКО органов военной контрразведки. Вышедшее 8 февраля 1941 года совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР предписало:

”1. Ликвидировать Особый отдел ГУГБ НКВД СССР.

2. Организовать при Наркомате обороны и Наркомате Военно-Морского Флота особые отделы НКО и НКВМФ, подчинив их непосредственно народным комиссарам обороны и Военно-Морского Флота. Именовать особые отделы НКО и НКВМФ соответственно Третьими управлениями НКО и НКВМФ.

3. Возложить на Третьи управления Наркомата обороны и Наркомата Военно-Морского Флота следующие задачи:

а) борьба с контрреволюцией, шпионажем, диверсией, вредительством и всякого рода антисоветскими проявлениями в Красной Армии и Военно-Морском Флоте;

А. Н. Михеев

б) выявление и информирование соответственно народного комиссара обороны и народного комиссара Военно-Морского Флота о всех недочетах в состоянии частей армии и флота и о всех имеющихся компрометирующих материалах и сведениях на военнослужащих армии и флота.

А. И. Петров

4. Организовать при НКВД СССР 3-й отдел с функциями чекистского обслуживания пограничных и внутренних войск НКВД СССР”[280].

В соответствии с этим же постановлением создавался Центральный совет из наркомов НКГБ и НКВД СССР и начальников Третьих управлений НКО и НКВМФ для координации контрразведывательных задач и исключения параллелизма в работе. Начальником контрразведки в наркомате обороны стал А. Н. Михеев, в наркомате ВМФ — А. И. Петров, в наркомате внутренних дел — А. М. Белянов.

Органы госбезопасности не устраивало сложившееся положение, и постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 19 апреля 1940 года предписало ввести в штаты органов Третьих управлений наркоматов обороны и военно-морского флота заместителей начальника, непосредственно подчиненных НКГБ или соответствующим УНКГБ. Официально их главной обязанностью являлось информирование начальников о делах, находящихся в производстве органов государственной безопасности и имеющих отношение к вооруженным силам. В действительности же эти люди явились эффективным средством для сохранения контроля НКГБ над военной контрразведкой, тем более, что в том же постановлении предусматривалась обязанность органов Третьих управлений сообщать коллегам из госбезопасности обо всех произведенных ими арестах. Те имели право забрать в собственное производство любое следственное или агентурное дело вместе с арестованными и даже с агентурой.

Однако реорганизация привела к иному перекосу в контрразведывательном обслуживании вооруженных сил. Вывод военной контрразведки из состава НКВД создал массу серьезных проблем в ограждении вооруженных сил от проникновения вражеской агентуры и в обеспечении безопасности ближних тылов пограничных военных округов в противодиверсионном отношении. Ранее Особые отделы, не располагавшие собственными подразделениями наружного наблюдения, слухового контроля и прочими обеспечивающими любой контрразведывательный процесс вспомогательными службами, использовали для этой цели силы и средства НКВД. Теперь же они оказались в различных наркоматах, практические вопросы взаимодействия между которыми не были должным образом отработаны. После 22 июня 1941 года эти упущения в полной мере скажутся на обеспечении безопасности ближних тылов округов и фронтов и послужат одной из основных причин срочного возвращения военной контрразведки в состав органов госбезопасности.