Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Однако это уже мало кого интересовало, поскольку реальная власть в Разведупре принадлежала теперь отнюдь не новому исполняющему обязанности его начальника. Решением Политбюро общее наблюдение за военной разведкой было возложено на наркома НКВД Ежова, которому в двухнедельный срок поручалось разобраться в ее деятельности, оперативно выявить недостатки в работе и по согласованию с наркомом обороны принять неотложные оперативные меры по их исправлению. Никонов был совершенно условным и бесправным руководителем управления. Вскоре он разделил судьбу десятков военных разведчиков, которых чекисты арестовывали и ликвидировали целыми группами. 10 ноября 1937 года репрессии докатились и до разведывательного аппарата войск. НКВД СССР направил начальникам особых отделов военных округов, флотов и флотилий директиву с требованием немедленно реализовать все имеющиеся у них оперативные материалы в отношении работников военной разведки, взять на учет и в активную разработку весь ее личный состав. Разведупр считался одним из самых засоренных врагами народа управлений Наркомата обороны, и жестокость террора была соответствующей. В центральном аппарате управления истребили почти всех руководителей отделов и основных направлений, в том числе 1 армейского комиссара 2-го ранга, 2 комкоров, 4 корпусных комиссаров, 3 комдивов, 2 дивизионных комиссаров, 12 комбригов и бригадных комиссаров, 15 полковников и полковых комиссаров, а также множество сотрудников в более низких званиях. Уволенного Никонова в сентябре 1937 года сменил очередной исполняющий обязанности начальника управления старший майор госбезопасности Семен Григорьевич Гендин, продержавшийся на этом посту до мая 1938 года. Его преемником стал комдив Александр Григорьевич Орлов, исполнявший обязанности начальника Разведупра по апрель 1939 года и тоже уничтоженный.

А. Г. Орлов

С. Г. Гендин

На короткий срок Ежову удалось добиться того, чего не смог достичь в 1920 году Дзержинский — сосредоточить все виды разведки под эгидой госбезопасности. Однако эйфория наркома НКВД, фактически возглавившего “полностью разваленный бандой Берзина” Разведупр, продлилась недолго и закончилась все в той же внутренней тюрьме его бывшего ведомства. Орлов был снят с должности и арестован уже при очередном наркоме внутренних дел, и это лишний раз доказывает иллюзорность мифа о том, что пришедший на смену Ежову Берия прекратил репрессии в разведке. В действительности они продолжались с прежним размахом.

Кампания чистки не отразилась на страсти руководства к реорганизации Разведупра, и в 1938 году задачи военно-морской разведки были переданы в наркомат ВМФ, где для этого создали собственный разведывательный отдел. В 1939 году его переформировали в управление, позднее включенное в состав Главного морского штаба. На структуре и функциях периферийного аппарата это почти не отразилось. Например, на Балтийском флоте 4-й (разведывательный) отдел штаба еще в 1935 году был подчинен непосредственно командующему БФ. Он состоял из центрального (информационное отделение, агентурное отделение и отделение специальной службы) и периферийного аппаратов. К последнему относились два морских погранично-разведывательных пункта (МПРП), береговой радиоотряд (БРО), радиоузел особого назначения (РУОН) и курсы военных переводчиков. Штатная численность 4-го отдела флота по состоянию на 1939 год составляла 391 человек, из них 95 человек старшего командного состава и 296 человек младшего командного и рядового состава, но фактически он был укомплектован несколько слабее — 77 и 282 человека соответственно[287]. Похожую структуру имели разведотделы остальных флотов. Все они имели в своем оперативном подчинении корабельную и воздушную разведку.

С апреля 1939 года разведку РККА возглавлял комдив, затем генерал-лейтенант авиации Иван Иосифович Проскуров, а со следующего месяца она стала 5-м (разведывательным) управлением Наркомата обороны со штатом из 341 военнослужащего и 189 вольнонаемных работников. Теперь управление подразделялось на оперативные и прочие подразделения, к которым относились:

— 1-й отдел (западный);

— 2-й отдел (восточный);

— 3-й отдел (военно-технический);

— 4-й отдел (паспортный);

— 5-й отдел (информационный);

— 6-й отдел (приграничной разведки);

— 7-й отдел (радиоразведки);

— 8-й отдел (радиосвязи);

— 9-й отдел (шифровальный);

— 10-й отдел (внешних сношений);

— 11-й отдел (дешифровальный);

— специальный отдел “А”;

— политотдел;

— отдел кадров;

— административно-хозяйственный отдел;

— отдел военной цензуры.

Бывший 9-й отдел перешел в подчинение генштаба в качестве его Отдела специальных заданий. Как явствует из списка, отстранение Артузова все же повлекло одно положительное последствие — восстановление информационно-аналитического подразделения.

Предполагалось, что назначение 31-летнего Проскурова, боевого летчика, заслужившего в Испании звание Героя Советского Союза, поднимет авторитет военной разведки и укрепит ее положение. Новый начальник Разведупра впервые получил ранг заместителя наркома обороны и некоторые важные, почти чрезвычайные права, в частности, полномочия затребовать в свой штат любого офицера и почти любого генерала Красной Армии. Однако желаемый результат так и не был достигнут. Неопытный в разведывательных делах и еще менее искушенный в аппаратных интригах, Проскуров не сумел стать профессионалом тайных операций, и в организации военной разведки проявил себя не самым лучшим образом. Ему не хватало и столь важных в разведке качеств, как общий уровень культуры и жизненный опыт, да им и неоткуда было взяться. Молодой генерал имел среднее авиационно-техническое образование, и от старшего лейтенанта поднялся до генеральских звезд всего за два года, не приобретя при этом соответствующего опыта на командных должностях. Кроме того, не лучшую службу Проскурову сослужили прямота и честность характера, с которыми он высказывал свои мнения коллегам, подчиненным и начальству. Это даже отметил Сталин 17 апреля 1940 года на проведенном при ЦК В КП (б) совещании начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии. Его весьма сомнительный и двусмысленный комплимент совершенно не выглядел похвалой начальнику разведки: “У вас душа не разведчика, а душа очень наивного человека в хорошем смысле слова. Разведчик должен весь быть пропитан ядом, желчью, никому не должен верить. Если бы вы были разведчиком… вам бы схватиться за эту сторону, выборки сделать и довести до сведения командования, но душа у вас слишком честная”[288]. Публичное оглашение подобной характеристики из уст Сталина было равносильно извещению о предстоящем увольнении.

Вероятно, прозвучавшая в 1940 году крайне негативная и не во всем справедливая оценка деятельности РУ в немалой степени явилась следствием одного из приказов, изданных начальником разведки в период, когда будущий нарком обороны Тимошенко командовал войсками Ленинградского военного округа. Злопамятный маршал, несомненно, припомнил уничтожающую критику, которой подверг его Проскуров за неудовлетворительную подготовку по разведке подчиненных частей и соединений. Кроме того, по свидетельству Судоплатова, начальник Разведывательного управления буквально подставился под увольнение. Военная разведка сумела вскрыть намерения Великобритании и Франции в 1940 году атаковать бакинские нефтепромыслы под предлогом оказания помощи подвергшейся советскому нападению Финляндии. Сталин использовал допущенную в информационных документах РУ ошибку в сроках, а также последующую отмену англо-французских планов в качестве достаточно весомого предлога для возложения на Проскурова ответственности на неоправданную массовую переброску войск в Закавказский военный округ.

Больно отозвалась на советской военной разведке злосчастная финская война 1939–1940 годов. До сих пор не утихают споры о том, насколько выполнила она свои задачи в этом конфликте. По причине малочисленности рассекреченных материалов, с одной стороны, и тенденциозности авторов мемуаров, с другой, однозначно ответить на этот вопрос невозможно. Высшие военачальники оценили работу разведки как крайне неудовлетворительную. Кроме Сталина, на упомянутом совещании при ЦК КПСС 14–17 апреля 1940 года Проскурова и подчиненное ему управление резко критиковали заместитель наркома обороны, командарм 1-го ранга Г. 14. Кулик, командующий 9-й армией комкор В. 14. Чуйков, командующий 13-й армией комкор В. Д. Грендаль, член Военного совета этой же армии армейский комиссар 1-го ранга А. 14. Запорожец и начальник артиллерии 19-го корпуса С. 14. Оборин. Несколько ранее, 28 марта 1940 года на пленуме ЦК ВКП(б) нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов утверждал: “Плохо поставленное дело военной разведки вообще отрицательно отразилось на нашей подготовке к войне с Финляндией.

Наркомат обороны, и Генеральный Штаб в частности, к моменту начала войны с Финляндией не располагал сколько-нибудь точными данными о силах и средствах противника, качестве войск и их вооружении, особенно плохо был осведомлен о действительном состоянии Укрепленного района на Карельском Перешейке, а также об укреплениях, построенных финнами в районе озера Янисярви — Ладожское озеро…

Отдельно стоит вопрос о нашей военной разведке.

Разведки как органа, обслуживающего и снабжающего Генеральный Штаб всеми нужными данными о наших соседях и вероятных противниках, их армиях, вооружениях, планах, а во время войны исполняющего роль глаз и ушей нашей армии, у нас нет или почти нет.

Военную разведку, достойную нашей страны и Армии, мы обязаны создать во что бы то ни стало и в возможно короткий срок.

Необходимо ЦК выделить достаточно квалифицированную группу работников для этой цели”[289].

Опытный в аппаратных интригах маршал воспользовался фактическим подчинением военной разведки не только наркомату обороны, но и Политбюро ЦК ВКП(б), и попытался переложить на нее значительную часть ответственности за военные неудачи. Весьма характерна в этом отношении последняя фраза, процитированного отрывка, явно намекающая на то, что 5-е управление фактически представляет собой структуру ЦК. Эта линия поведения в отношении разведки продолжилась и в последующие месяцы. В мае 1940 года сменилось руководство НКО, и новый нарком зафиксировал в посвященном разведке разделе “Акта о приеме Наркомата обороны Союза ССР С. К. Тимошенко от К. Е. Ворошилова”, что “организация разведки является наиболее слабым участком в работе Наркомата обороны. Организованной разведки и систематического поступления данных об иностранных армиях не имеется.

Работа Разведывательного управления не связана с работой Генерального штаба. Наркомат обороны не имеет в лице Разведывательного управления органа, обеспечивающего Красную Армию данными об организации, состоянии, вооружении, подготовке и развертывании иностранных армий. К моменту приема Наркомат обороны такими разведывательными данными не располагает. Театры военных действий и их подготовка не изучены”[290].