Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Однако работа по этому направлению началась значительно позднее, чем по итальянскому государству. В 1924 году правительство Италии официально признало Советский Союз и обменялось с ними дипломатическими представителями. Подобные акты всегда совершенно стандартно сопровождались открытием резидентуры внешней разведки в столице признавшего СССР государства. Не стал исключением из этого правила и Рим: в 1924 году ИНО открыл там “легальную” загранточку во главе с Н. И. Каминским. В приобретении агентуры активно участвовал работник полпредства итальянец Альфредо Алегретти, связанный с русской разведкой еще с дореволюционного периода. С его подачи был приобретен один из самых результативных источников внешней разведки 1920-х годов, служащий британского посольства в Риме Франческо Константини (Д-1, “Дункан”, “Лэнгл”), снабжавший СССР информацией из Форин офис и посольства. Предоставляемые им документальные материалы касались огромного круга вопросов внешней политики и служили надежным подспорьем в дипломатической деятельности НКИД, а объем их был весьма значителен. Так, только в 1927 году из направленных в Центр 1406 материалов резидентуры, 634 предоставил “Дункан”[51]. В среднем еженедельно он передавал около 150 листов, содержание которых охватывало переписку британского посольства с Форин офис, некоторые шифры и коды, перехваченные англичанами документы из области польско-германских и японо-германских отношений, оценки МИД, доклады аккредитованных в столицах великих держав британских послов, протоколы секретных совещаний и шифртелеграммы. В 1927 году Алегретти был арестован и приговорен к пяти годам тюремного заключения за попытку вербовки гражданина Франции, но никого не выдал, и на работе загранточки ИНО это никак не отразилось. Сменивший Каминского новый резидент А. А. Ричин проработал на этом посту до 1928 года и был отозван в Москву, после чего работа с “Дунканом” временно приостановилась. Она возобновилась только с прибытием нового резидента Эрдмана (1929–1932) и продолжилась до самого начала Второй мировой войны.

Нелегальные резидентуры появились в Италии несколько ранее. В 1920 году нелегальную точку в Риме открыл Коминтерн, а в 1921 году — Разведупр. Резидентом военной разведки был Я. М. Фишман, руководивший также группами в Милане, Неаполе, Генуе, Триесте, Болонье, Бриндизи, Савойе, Бреши и Ченджио. Основным направлением работы подчиненного ему аппарата стала военно-техническая разведка, осуществлявшаяся весьма удачно, вплоть до добывания и переправки в СССР в дипломатической почте натурных образцов вооружения. В ноябре 1921 года была сделана попытка нелегально перегнать в Советский Союз два бомбардировщика фирмы “Капрони”, однако один из них потерпел аварию, а второй при вынужденной посадке захватила полиция. Возникший скандал заставил Фишмана срочно скрыться. Вообще же военная разведка наиболее успешно добывала в Италии данные по авиации, а также использовала страну в качестве базы для работы по Балканам, Турции, Франции и Швейцарии. В 1924 году Разведупр открыл в Риме “легальную” резидентуру, а в 1930 году в Милане была организована дополнительная нелегальная точка для ведения военно-технической разведки. Ее руководителем стал известный советский военный разведчик Л. Е. Маневич (“Этьен”), под именем австрийского предпринимателя Конрада Кертнера осуществлявший свою деятельность под прикрытием созданного им в Вене международного патентного бюро “Эврика”.

Л. Е. Маневич

Первые агенты появились у миланской резидентуры в 1931 году, а уже через год их число достигло двенадцати (из них три вспомогательных). Точка “Этьена” добывала массу документальных материалов, среди которых были чертежи экспериментальных самолетов, подводной лодки, орудия, схемы и описания приборов управления артиллерийским огнем. В 1932 году, после провала одного из своих источников, Маневича направили в Милан для непосредственного руководства резидентурой на месте. 3 октября 1932 года (ранее в источниках указывались неверные даты — 25 марта или 5 декабря 1936 года) он был арестован контрразведкой в результате предательства агента. Примечательно, что и в тюрьме, в статусе заключенного № 2722 “Этьен” сумел наладить эффективную систему сбора разведывательной информации и передачи ее в Центр.