Дневник, 1893–1909

Август

1 августа. Город полон рассказом о том, что на вчерашнем маневрировании в Красном Селе двух полков около командовавшего маневром великого князя Николая Николаевича прожужжали три пули, якобы по небрежности попавшие в ружья стрелявшего холостыми зарядами, если не ошибаюсь, Измайловского полка.

7 августа. В последние четыре дня в Красном Селе производились маневры в весьма, впрочем, ограниченных размерах. Государь и императрица для присутствования на них выезжали из Царского Села. Все прошло благополучно. Местность была усеяна полицейскими в самых разнообразных костюмах. Государь, переезжая по своему усмотрению с места на место, очутился на одном пункте, на котором полиция не ожидала его появления. Тут ближайшие из лиц его свиты выдвинулись так, чтобы предотвратить возможность приближения какой бы то ни было неизвестной личности.

Мой внук Оболенский, участвовавший в качестве вольноопределяющегося в Уланском полку, будучи отряжен на разведки[908], наткнулся на неприятельский патруль и, избегая плена, среди ночи поскакал во весь опор и наткнулся на извозчика, которому переломал экипаж, а себе — бедро. На другое утро императрица Александра Федоровна в качестве шефа Уланского полка навестила Оболенского, лежавшего в перевязке.

10 августа. Четверг. Похороны члена Государственного совета Тернера. То был весьма почтенный, скромный, мало одаренный труженик, посвятивший себя исключительно изучению финансовой науки. Он дослужил в министерстве до должности товарища министра в бытность министром Вышнеградского. О назначении этом говорили, что оно напоминает ту лампаду, которую воры вешают в своем притоне перед образом. Впоследствии Тернер достиг высокой должности члена Департамента экономии в Государственном совете, а по назначении Сольского председателем Совета Тернер попал в председатели Департамента экономии. Ничего выдающегося, блестящего Тернер никогда не представлял, но пользовался вполне заслуженным уважением лиц, его знавших.

1907