Дневник, 1893–1909

Черновик письма императору Александру III о заседании Департамента экономии (6 декабря 1890 года)

Почитаю обязанностью довести до сведения Вашего Императорского Величества о некоторых подробностях вчерашнего заседания Департамента экономии, могущих подать повод к неверному их толкованию.

Слушалось в присутствии министра государственных имуществ дело о кредите на аренды служащих.

Товарищем государственного контролера был возбужден вопрос о том, что ассигнуемая по этой статье сумма расходуется с нарушением определительно существующих на этот предмет сметных правил, так как из ассигнованной по этой статье суммы 2 000 000 рублей расходуется лишь 1 600 000 рублей, остаток же не возвращается в казначейство, а остается в заведывании министра государственных имуществ, что резко противоречит коренному правилу о единстве государственной кассы.

Министр государственных имуществ заявил, что такой порядок установлен по высочайшей Вашего Величества воле, что он, статс-секретарь Островский, ввиду возбужденного контролем вопроса испрашивал указаний Вашего Величества и что Вам, Государь, угодно, чтобы установленный по сему предмету порядок оставался без изменения.

Председатель Абаза сказал, что, без сомнения, воля Вашего Величества священна и к какому бы предмету ни относилась, всегда будет исполнена в точности, но что если, несмотря на неоднократные высочайшие повеления о том, чтобы министры не входили к Государю императору с представлениями по вопросам, находящимся на рассмотрении Совета, министр государственных имуществ испросил специальное на сей предмет высочайшее повеление, то повеление сие должно быть объявлено в установленной на сие законной форме, а никак не в форме словесного от министра сообщения. Обращаясь к существу вопроса, Абаза находил справедливым замечание государственного контроля.

Министр государственных имуществ возражал, что если из двухмиллионного кредита откладывается ежегодно около 400 тысяч, то этим нисколько не нарушаются интересы лиц, на государственной службе состоящих, потому что он, Островский, всегда старается удовлетворить ходатайства прочих министров, отказы же бывают последствием подробной оценки каждого данного случая Вами самими, Государь. В противуположность такому заявлению в Совете замечено было, что двухмиллионный на аренды кредит существует еще со времени императора Николая, что с тех пор число чиновников почти утроилось [?], а между тем арендный кредит сократился; что все это не может не делаться известным служилому сословию, не может не отразиться на нем; что ввиду всего здесь высказанного было бы гораздо правильнее и проще отделить арендную [сумму] от суммы, расходуемой на известное [?] Вашему Величеству употребление.

Разумеется, никто не решился делать постановление, идущее сколько-нибудь в разлад с существом высочайший воли, упомянутой лицом, имеющим доступ к Вам, Государь; кредит был утвержден со скромной оговоркой, чтобы министры финансов, имуществ и государственный контролер изобрели в течение года внешнюю на расход этот форму в согласии с контрольными правилами.

Позвольте мне, Государь, исполняя тяжелый служебный долг свой донесения Вам об обстоятельствах щекотливых, но долженствующих быть известными Вам в надлежащем их виде, позвольте мне присовокупить свою мысль, приученную высказываться перед Вами с полной откровенностью.

Необходимо ли сохранять порядок, сложившийся исторически раздачи арендной суммы?

В давно прошедшее время раздавали арендные имения чиновникам, потом вследствие измененных историей обстоятельств земельные угодия заменялись денежными выдачами, заведывание коими осталось в прежнем ведомстве, но почему же один только из начальников отдельных управлений сделался оценщиком служебной деятельности подчиненных другим министрам лиц? Не имеет ли этот порядок большие неудобства: аренд в действительности никаких не существует, остались одни денежные награды. И почему же не уделить каждому ведомству пропорционально принадлежащую ему сумму с тем, чтобы каждый министр докладывал о своих подчиненных непосредственно Вашему Величеству?

Не было ли бы это[963] еще одно средство для Вас, Государь, узнавать о заслугах людей из прямого источника, не устранился ли бы тогда порядок обращающих благодарность награжденного к лицу, непризванному судить о трудах его, а горечь при неполучении награды к священной особе Вашей, Государь, долженствующей в глазах подданных Ваших быть по преимуществу источником благ и милостей.

Быть может, когда-нибудь или даже по поводу настоящего дела вопрос этот мог бы подвергнуться обсуждению какого-либо совещания.

Позвольте заверить Вас, Государь, что кого бы Вы в такое совещание ни назначили, всякий из слуг Ваших, имеющий мужество не обинуясь высказывать перед Вами правду, скажет приблизительно то, что я дерзаю писать Вам. Беда та, что вследствие неизмеримой высоты положения Вашего еще немногие знают, как легко говорить Вам правду.

Государственный секретарь Половцов