Дневник, 1893–1909

Запись из дневника

20 декабря[964]. Получаю от великого князя Владимира Александровича следующее письмо:

«Краснея, но вместе с тем преисполненный благодарности, возвращаю Вам, любезный Александр Александрович, мой затянувшийся [?] в долгий ящик долг. Тем не менее я продолжаю считать себя в долгу перед Вами. Если прилагательное „денежный“ Вам претит, то может быть другое, а именно: „сердечный“ не будет отвергнуто Вами.

Искренно Вас уважающий Владимир».

Немедленно отвечаю:

«Не знаю, почему Ваше Высочество могли иметь какой-либо повод краснеть. Людские отношения не измеряются аршинами [?] или рублями, а исключительно нравственным мерилом.

В этом случае предложение […][965] сделанное от чистого сердца и Вами принятое точно так же, ни с той, ни с другой стороны ни в чем нарушено не было и, несмотря на то, что около всего дела была нравственная грязь, она ни Вас, ни меня не коснулась.

Точно так же не признаю я, чтобы Вы были сколько-нибудь моим сердечным должником. Прилагательное принимаю с радостью, но существительное — нет. В делах, где двигателем сердце, нет места дебету и кредиту. В таких делах давать столь так же [?] отрадно, а может быть и более, чем получать.

Вы мне ничем не обязаны с первого дня моего с Вами сближения (двадцать два года тому назад). Я испытывал постоянно особенное удовольствие в том, чтобы высказывать Вам с безграничной искренностью все то, что считал справедливым и для Вас полезным. Не думаю, чтобы когда-либо личные побуждения руководили мной в сношениях с Вами. Я всегда делал так, как делаю сегодня, говорил, не задумываясь, […][966] перед

Вами то, что думал, то, что чувствовал. Богом данная Вам даровитая, отзывчивая натура невольно увлекала меня в сношениях с Вами гораздо более, чем с другими людьми.

Не мне, а Вам знать, что вышло из этих, по-видимому, в добром смысле человеческих отношений.

Конечно, они отрывочны и почти ничтожны рядом со всем складом жизнетечения, всего […][967] обыденности. Если Вам угодно, однако, сегодня, после двадцати двух лет, закрепить за ними квалификацию „сердечный“, то без сомнения признательности останутся не на Вашей стороне, а на [моей].

Вашего и т. д.[968]»