Много смертей Гарри Поттера

5. Поездка

Месяц, проведённый дома, не подготовил Гарри к поездке в Хогвартс. Тётушка жалела о потраченных трёх сотнях фунтов и его походе на Косую аллею, но говорила с ним спокойно, не оставляя повода для волнений. Дурсли переселили его в неиспользуемую комнату Дадли после того, как увидели, куда было адресовано письмо. Гарри был впечатлён. Он не только получил, наконец, нормальную комнату, но и возможность читать книги при свете луны. Даже с накопленными деньгами он не смог позволить себе и половины тех книг, что Грейнджеры купили дочери. Однако он просматривал учебники по новейшей магической истории, в надежде найти информацию о войне, в которой погибли его родители. Найденное шокировало.

Было не только крайне публичное пророчество о нём, но и единодушное мнение, что Тёмный Лорд вернётся. Это придавало воодушевления его последователям, которые, в свою очередь, продолжали негромкие нападения в течение последних одиннадцати лет. Они были организованы и искренне верили, что их хозяин — единственный, кто был способен убить Гарри Поттера. Гарри вздрогнул и погладил свой живот. У него уже был шанс убедиться, что это не так, если только пророчество не означало, что только Тёмный Лорд может убить его окончательно. Но, насколько он понял, лицо на затылке и было Тёмным Лордом, и ему всё-таки не удалось убить Гарри.

Ну конечно же, клинок не был в руке Тёмного Лорда! Он лежал в руке того, кто служил ему пристанищем. И если всё было так, то, когда Тёмный Лорд возродится в своём теле, у Гарри будут большие проблемы.

Весь Магический мир ожидал, что Гарри Поттер это кто-то вроде мастера-дуэлиста, но он не понимал, как такое вообще может быть возможно. Гарри знал, что Тёмный Лорд находился в Британии, и предполагал, что тот работает над восстановлением тела. Он надеялся, что кто-нибудь… Гермиона или кто-либо ещё скажет ему настоящее имя его врага. Оно не указывалось ни в одной книге, а ему казалось правильным знать имя человека, убившего его уже дважды.

Конечно же, он постарался выучить все книги насколько это возможно, стараясь не мозолить глаза родственникам. Он не предполагал, с чем столкнется в Хогвартсе, но одно знал точно — там будут учиться дети Пожирателей смерти. Некоторые, несомненно, будут такими же задирами, с которыми Гарри сталкивался в школе; одни жертв с азартом задирали, а остальные радостно присоединялись к ним. Для Гарри школа, где ученики всё время таскали с собой оружие, казалась безумием. Он видел, насколько импульсивны его одноклассники, и он мог только гадать, насколько хуже должны быть дети волшебников. Всё же, они жили в мире, где нормальные законы не действуют. Гарри полагал, что он должен заявить себя как имеющего право.

Он даже начал понимать, почему дядя с тётей называли волшебников сектантами. Они отделяли себя от внешнего мира, держа некоторых членов в изоляции несколько месяцев в году, хранили секретность, не позволяя никому распространяться о том, что происходит в их сообществе. Не преподавая своим студентам математику, историю и другие науки, они уничтожали саму возможность покинуть сообщество. С хогвартским образованием волшебники никогда не смогли бы поступить в университет, а значит, они никогда не получили бы хорошую работу в неволшебном мире. Гарри принуждали жить среди волшебников, подчиняться их правилам и следовать по пути, которое выбрало их сообщество.

Однако, если уж они положили оружие ему в руку, он найдёт, как им распорядиться. Гарри лучше, чем кто-либо другой, знал, что бывает необходимо защищать себя. Хотя ему придётся учиться годами прежде, чем он сможет одолеть взрослого волшебника. Лучшей стратегией было бы знать и уметь больше, чем кто-либо может от него ожидать. Застав врага врасплох, можно отлично уравновесить шансы, и даже дилетант, возможно, победит тренированного бойца, выкинув что-нибудь неожиданное. Так что он учился старательнее, чем когда-либо в своей жизни. А как только он было начинал задумываться об отдыхе, рука, будто самостоятельно, ложилась на живот, а Гарри возвращался к учёбе.

Конечно, он всё ещё выполнял свою обычную работу по дому, но теперь не был загружен дополнительной для соседей. Так как стояло лето, и не было уроков, у него было время для своей учёбы. Только одно но — пользоваться палочкой вне школы воспрещалось. Грейнджеры встречались со школьным учителем, и их предупредили о запрете, за нарушение которого учащегося немедленно исключают. Без возможности нормально практиковаться, он не мог ничего понять в полной мере. Гарри подозревал, что они всё равно не будут учить ничего впечатляющего в первый год: не было никакого смысла обучать одиннадцатилеток, не обладающих должным самоконтролем, как взорвать замок, если они не могли просто воздержаться от обыкновенной кулачной драки. Гарри не имел ни малейшего понятия, на что была способна магия. Они реально будут учиться взрывать замки?

Поттер хотел бы иметь побольше денег, чтобы купить ещё книг, ну или, по крайней мере, сову, чтобы одолжить их у кого-нибудь. Не то чтобы он мог кому-нибудь отправлять письма, кроме Гермионы. Хорошо, что он не забыл взять номер её телефона перед тем, как они высадили его. Он солгал насчёт своего настоящего адреса, и Грейнджеры подвезли его к пустому, заброшенному дому в конце улицы. Он притворился, что развернулся, чтобы войти: последнее, что ему было нужно, это чтобы Грейнджеры обвинили его родственников в том, что те отправили ребёнка делать покупки в одиночку. Это была ситуация на грани фола.

Тётушка призналась ему, что были ситуации, когда на них нападали волшебники, которых в следующее же мгновение убивали другие волшебники. За долгие годы их находили шесть раз, но другая сторона, казалось, всегда могла заставить замолчать прохожих. Это заставляло Дурслей соблюдать крайнюю осторожность и, более того, усугубляло их обиду на Гарри, которого они были вынуждены принять в семью и содержать. То, что волшебники стёрли память всех в округе, лишь углубляло их страх. Петунья перманентно опасалась, что с ней такое тоже проделывали. Гарри слышал это в её голосе.

По-настоящему её пугало, что забвение можно наложить неоднократно, а те шесть раз ей просто позволили запомнить. Выражение её лица в такие моменты заставляло Гарри пожалеть женщину, даже когда его самого от таких новостей кидало в дрожь. Его дяде и тёте позволили запомнить те нападения, но не ему. Что волшебники сделали с ним? Существует ли способ уберечься от подобного в будущем?

Дурсли беспокоились о его поездке в их машине на железнодорожную станцию. Они были уверены, что волшебники проследят за ним и атакуют сразу же, как он покинет салон автомобиля. Гарри считал, что они могли быть правы, даже если другая сторона собиралась присмотреть за ним. В крайнем случае, волшебники могли опознать его.

Даже если ему удастся проникнуть в Хогвартс, у Гарри было стойкое предчувствие, что дети его врагов составят его подробнейшее описание, и дорога домой, должно быть, станет совсем небезопасной. В таком случае ему ни за что не удастся пройти незамеченным среди толпы народа. Единственное, что ему пришло в голову, это повторить тот трюк, что он провернул на Косой аллее. Он рассказал дяде и тёте о своем плане, и хотя сначала они возражали против вовлечения в дело нормальных людей, источаемую ими ауру облегчения от того, что им не придётся самим отвозить его, можно было потрогать руками.

* * *

— Спасибо, что подвезли, — сказал Гарри.

— Так как твой дядя смог встретиться с нами на полпути, это вообще не проблема, — ответил отец Гермионы. — Я рад, что Гермиона идет в школу с кем-то знакомым.

Гарри покраснел. Ему было стыдно использовать Грейнджеров таким способом. Все-таки, они первые люди, которые обращались с ним хорошо. Они помогли ему из обыкновенной вежливости, а не из корыстных побуждений. Взамен он подвергал их опасности, ведь, если на станции произойдет какой-нибудь магический теракт, он подвергнет риску волшебников и их детей так же, как и обычных людей. Он тряхнул головой. Не то чтобы у него был выбор.

— Всё же, вы сделали намного больше, чем я осмелился бы попросить, — сказал Гарри.

На лице Гермионы отразилось беспокойство, как только он сел в машину. Она весьма экспрессивно переводила взгляд с родителей на Гарри, будто собиралась что-то сказать, но не могла. Он повернулся к ней. Бесспорно она уже прочитала всё о пророчестве, и, принимая во внимание, что она купила в три раза больше книг, чем Гарри, она, должно быть, обладала большей информацией. Он расспросит её, когда они сядут на поезд.

Она была умна, по крайней мере, достаточно, чтобы не поднимать такую тему в присутствии родителей. Гарри не мог ничего поделать, но представлял, как они оставляют его на обочине, прознав про всё. Тётя и дядя точно так бы и сделали. Гермиона не выглядела уязвленной или преданной. Даже, если бы она поняла, почему он попросил подвезти его, девочка уже ничего не могла поделать. Она не выглядела, как кто-то, способный солгать, чтобы спасти свою жизнь. Всё, что она могла делать сейчас, это болтать обо всём, что её занимало.

Войдя на станцию, он сохранял спокойствие, сосредоточившись на том, чтобы выглядеть как нормальный человек. Насколько он знал, никакой вражеский волшебник не имел подобающего описания его внешности, и он снова попросил тётушку закрасить шрам. На этот раз она была более бережна, и ему показалось, что на дне её глаз плескалась жалость, когда она проводила его. Что бы она не чувствовала, этого все равно было недостаточно, чтобы подвергать себя и семью опасности. Они пришли на станцию Кингс Кросс раньше, чем он смог подготовиться.

— Я слышала, авроры в штатском сегодня расставлены по всей станции, — пробормотала Гермиона, — чтобы накладывать обливиэйт на магглов, которые видели слишком много. — Гарри посмотрел на неё с укором. Это прозвучало слишком уж похоже на страшные рассказы его тётки.

— Это только на сегодня, — сказала Гермиона. — Нельзя и представить десятки волшебных семей в одном месте, чтобы кто-то, в конце-концов, не облажался.

— А они выделяются, — произнес отец Гермионы, припарковав машину.

Гарри мрачно кивнул. В таком изолированном обществе, как волшебное, было неизбежно возникновение проблем с приспособлением. По утверждениям тётушки, они даже не смотрят телевизор и не читают маггловских газет. Он думал, что магглорождённые могли бы изменить это положение, но сейчас понимал, что нет. Гарри ненавидел термин маггл. Он предполагал некоторое чувство превосходства над 99.999% человечества. Неудовольствие Гарри лишь увеличилось, когда он прочитал его определение. Расстегнув ремень безопасности, Гарри глубоко вздохнул.

Требовались некоторые усилия, чтобы не начать оглядываться по сторонам. Если бы он был одним из слуг Тёмного Лорда, то разместил бы своих людей на автостоянках, так как большинство авроров были бы сфокусированы на самой станции. Поттер пытался выглядеть беззаботно, ему было интересно, улучшилось ли актёрское мастерство. Если в Хогвартсе есть театральный кружок, он мог бы подумать о вступлении. Просто ради опыта. Вытащив свой сундук из багажника, он повернулся к Гермионе и спросил: