Много смертей Гарри Поттера

43. Зрелище

Остальные ученики стояли с пораженным видом, и Гарри осознал, что наставил палочку на Грюма.

Тот, в свою очередь, тоже держал Гарри под прицелом.

— А вы опасный человек, не так ли, Поттер... опаснее обычного слизеринца, — произнес Грюм. — Предлагаю так: мы оба одновременно опустим палочки, а затем вы вернетесь на свое место.

Гарри пытливо следил за ним и медленно опустил палочку одновременно с Грюмом. Затем настороженно вернулся на свое место.

— Как видите, вполне возможно сопротивляться Империусу, — заявил Грюм. — Подозреваю, если бы я выбрал что-то не настолько противное Поттеру, то он бы дольше боролся с проклятием, но в конечном итоге все равно сломал бы его.

— И что же вы хотите этим сказать? — спросила Панси Паркинсон откуда-то сзади. — Означает ли это, что все те, кто отвертелся от обвинений под предлогом заимперивания, просто не слишком возражали против того, чем их заставляли заниматься?

— Никакая степень отвращения вам не поможет, если нет сильной воли. Родителей можно заставить убить собственных детей, людей можно вынудить покончить с собой... но если есть воля, то есть и шанс.

— Так что, те из нас, кто не смог оказать сопротивления, обречены?

Грюм подался вперед.

— Если бы все сводилось к "есть или нет", то я бы не обучал вас всему этому. Преподавал бы прорицания или еще какую-нибудь чушь.

Он начал вышагивать взад и вперёд, шаркая протезом по полу.

— Разум... воля, они как мышцы. Их можно натренировать и сделать сильнее или можно дать им ослабнуть и скукожиться. Все ли из вас смогут сопротивляться Империо к концу года? Сомневаюсь. Но даже если только несколько из вас смогут, даже если они справятся только в минуту наибольшей нужды, то все равно я выполнил свою задачу.

Гарри кивнул. Немного защиты неизмеримо лучше, чем ее полное отсутствие.

— К следующему уроку с каждого по две страницы способов сопротивления Империусу, — заявил Грюм. — Поттер, останьтесь.

Гарри заметил сочувствующий взгляд Малфоя, и все ученики покинули класс.

— Да, профессор? — спросил Гарри.

— Если еще раз наставишь на меня палочку, то лучше бы тебе быть готовым пустить ее в ход, — выдал Грюм, прожигая его взглядом.

— Кто сказал, что я не готов? — спросил Гарри. — Я был немного не в себе и выдал естественную реакцию, но я знаю, что мне не следовало наставлять палочку на учителя.

— Я же не первый, да? — спросил Грюм.

Гарри ощутил внезапный всплеск тревоги. Грюм говорил об убийстве Квиррелла или нападении на Локхарта?

— Не имею понятия, о чем вы, — осторожно ответил Гарри, сохраняя спокойное выражение лица. — Я бы никогда не напал на сотрудников школы без очень веской причины.

— А вот и разница между тобой и другими учениками. Они бы просто заявили, что им бы даже в голову не пришло нападать на персонал Хогвартса.

— У меня нет возможности быть как другие ученики, — отозвался Гарри. — С этой наградой за мою голову.

— Не удивительно, Поттер, учитывая, через что ты прошел, — сказал Грюм. — Я разговаривал с Дамблдором... он хочет, чтобы ты знал: директор поддержит тебя, что бы ни случилось.

— Но мое предложение насчет Кубка все равно не примет, — констатировал Гарри.

— Кубок должен стоять на виду — он должен генерировать восхищение, чтобы отвлекать внимание от случившегося после финала мирового чемпионата по квиддичу.

— Но не я виноват в случившемся, — заметил Гарри. — Не понимаю, почему наказывают именно меня.

— Кровопролитие поведало нам иное, — ответил Грюм. — Некоторые авроры считают тебя героем за убийство такого количества Пожирателей Смерти. Меня же беспокоит, как на тебя повлияет то, что ты стал убийцей в четырнадцать лет.

Гарри покачал головой.

— Не знаю, о чем вы говорите.

Если бы Грюм знал, что к тому моменту, когда Гарри исполнилось одиннадцать, он уже убивал, пусть и не напрямую, то пришел бы в еще больший ужас.

— Слизеринская манера... отрицать, отрицать, отрицать, — сердито нахмурился Грюм. — Все вы никогда ни в чем не сознаетесь, пока оно не отвечает вашим интересам.

— Храбры ли гриффиндорцы, когда никого нет рядом? — нахмурился Гарри в ответ. — Мы не так уж и отличаемся.

Грюм посмотрел на него пристально.

— По крайней мере, у тебя правильное отношение к опасности.

— Постоянная бдительность, — отозвался Гарри. Кивнул и замер в нерешительности на мгновение. — Предположим... если меня все же впихнут в турнир, то мне не помешали бы дополнительные занятия после уроков.

Если уж Грюм ожидал от него попытки использования в своих интересах, то, пожалуй, так и следовало поступить.

* * *

Волшебники увлекались пышными зрелищами.

Гарри осознал истинность этого утверждения, стоя перед Хогвартсом и наблюдая, как заходит на посадку гигантская карета размером с дом. Франция находилась достаточно близко к Британии, чтобы две страны смогли соединить свои сети летучего пороха без каких-либо проблем.

Вместо этого, в Бобатоне выбрали абсолютно непрактичный, но весьма впечатляющий метод транспортировки учеников. Побывав внутри волшебных палаток и, в приступе несвойственного ему любопытства, поинтересовавшись чарами расширения, Гарри теперь знал, что во Франции могли бы просто взять обычную карету и сделать ее больше изнутри.

Из кареты вышла великанша, ростом с Хагрида. В отличие от Хагрида, с его весьма грубыми чертами лица, она смотрелась намного изящнее и выглядела разумной. Платье из превосходного черного атласа и украшения на шее и толстых пальцах.

Ну, пожалуй, карету следовало увеличить, чтобы дверь стала больше, но размер с дом все равно не требовался.

Дамблдор начал рукоплескать, и ученики вежливо последовали его примеру.

Гарри задумался, действительно ли Франция меньше предубеждена против полулюдей, чем Британия, раз уж они позволили одной из них стать директрисой престижной школы?

Следом за ней вышла дюжина парней и девушек, одетых в шелка и трясущихся от холода.

Еще один пример одержимости магов внешним видом. Одежда, созданная не для комфорта, а чтобы впечатлять и подавлять. Все одеты одинаково, так что это точно не совпадение.

Гарри ничего не знал о погоде во Франции, но ему представлялось, что там не слишком-то теплее, чем в Шотландии. Конечно, учитывая его невежество во всем, кроме сражений, он мог и ошибаться.

Пусть даже там действительно намного теплее, кто-нибудь мог бы позвонить заранее и узнать о погоде здесь. Также Гарри удивило, что никто не использовал согревающих заклинаний. Неужели во Франции их не изучали?

Разговор Дамблдора с директрисой из Франции продлился недолго, прежде чем его прервали крики однокашников Гарри.

Одной из причин дрожи французов являлось то, что они дождались наступления темноты, дабы потом, в потоках лунного света, прибыть в Хогвартс. В Шотландии в октябре по ночам царил холод. В середине дня тоже было не особенно тепло, но по ночам все обстояло гораздо хуже.

Тем не менее, зрелище скелетообразного корабля, всплывшего из озера, в середине дня оказалось бы не таким впечатляющим. Ночь придавала судну потустороннюю завершенность, словно в гости явился корабль-призрак.

Гарри предположил, что Дурмштранг для того и настоял на прибытии ночью, дабы произвести именно такое впечатление.

Ученики Дурмштранга оделись чрезмерно тепло, вышли в накидках, подбитых мехом. Когда они сошли с корабля, Гарри задумался над возможностями аппарации и размерами переносимых объектов. Мог ли кто-то аппарировать целый дом? Если они смогли аппарировать корабль, то уж, наверное, справились бы, по крайней мере, с небольшим домом.

На него нахлынули фантазии об аппарировании логова Волдеморта прямо к входу в министерство. Сам бы Гарри, предварительно убедившись, что никто не сможет аппарировать прочь, затем бы просто уселся в сторонке и понаблюдал за ярким зрелищем.

В конце концов, он все еще злился на министерство за их настойчивость в вопросе открытого приема на турнир. Он расспросил знакомых слизеринцев, и те поведали ему, что министерство силой навязало Дамблдору данное решение.

Тот просто пытался сохранить лицо, делая вид, что это его собственная идея.

Другие школы привезли только тех, кого отобрали директора, по дюжине учеников из каждой. Все они уже кинули свои имена в Кубок и теперь ожидали только процедуры избрания.

Гарри моргнул, осознав, что узнал одного из прибывших. Виктор Крам, болгарский ловец, так впечатливший его на том мачте мирового Кубка по квиддичу. Гарри и не знал, что Виктор еще не закончил школу.

Судя по перешептываниям учеников вокруг, никто из них тоже этого не знал. Звезды квиддича являлись знаменитостями в мире волшебников. В мире без фильмов и телевидения и с крайне ограниченным радиовещанием авторы книг и звезды спорта становились кумирами.

Пребывание рядом кого-то, не уступающего славой самому Гарри, могло оказаться полезным или стать источником раздражения. Гарри не знал наверняка.

В Большом зале ученики Дурмштранга уселись за столом Слизерина, из-за чего там стало теснее обычного.

— Ты — Гарри Поттер, — заявил Крам.

Ученики Дурмштранга распределились среди слизеринцев, а сам Виктор уселся между Гарри и Драко.

Говорил он с сильным акцентом, но слова оставались понятны.

Гарри кивнул.

— Крам... блестящая работа на мировом чемпионате... жаль, что вы проиграли.

Драко надулся от самодовольства, что сидит рядом с Крамом. Гарри так и не понял, почему Виктор сел сюда. Неясным осталось и то, откуда ученики Дурмштранга узнали, что им нужен стол Слизерина, хотя, судя по репутации, вся их школа состояла из людей, разделяющих слизеринские ценности.

Крам пожал плечами.

— Это игра. Если всегда будет побеждать только одна сторона, то игра станет неинтересной.

Французы уселись за стол Рейвенкло. Гарри начал гадать, было ли это взвешенное политическое решение или просто стол Слизерина оказался ближайшим к двери, а стол Рейвенкло — следующим за ним.

— В жизни все немного иначе, — ответил Гарри. — Всегда стремись к победе и убедись, что остальные останутся позади.

Крам одобрительно кивнул.

Несомненно, данная философия изрядно совпадала с тем, чему их учили в Дурмштранге, так как и другие тамошние ученики закивали вслед за Виктором.

Малфоя, кажется, ошеломило встречей со знаменитостью, то есть Крамом. Он засыпал Виктора вопросами о квиддиче, в то время как Гарри приступил к дегустации новых, иностранных блюд, поданных на праздничный ужин.

Приятная перемена в обычной еде Хогвартса. Здесь обычно подавали настолько тяжелые блюда, что Гарри изумлялся, как отсюда не увозят ежедневно волшебников с инфарктом. Он учился здесь уже несколько лет и ни разу не видел салата.

Но теперь присутствовали более легкие французские блюда, смешанные с более тяжелыми из... того места, где находился Дурмштранг. Он так и не смог добиться ни от кого надежного ответа, где же это место. Некоторые утверждали, что местоположение школы скрыто даже от учеников, подход, с которым Гарри был полностью согласен.