Много смертей Гарри Поттера

45. Разъяренный

— Вам не кажется, что угрожать — глупо?

Гарри издал короткий смешок.

— И что они сделают, убьют меня?

Рита Скитер посмотрела на него внимательно.

— Слухи о награде за вашу голову так и не получили убедительного подтверждения.

— Просто слухов достаточно, не так ли? — спросил Гарри в ответ.

Если бы достаточное количество людей поверило, что награда есть, то идиоты и позёры продолжали бы выползать из всех щелей в попытке ее получить. Никаких доказательств существования награды, этот факт просто осложнил бы аврорам задачу ее выслеживания.

— Слухи могут обладать огромной силой, — согласилась Рита Скитер. — Вроде слуха, что вы гораздо сильнее, чем следовало бы в вашем возрасте... кое-кто утверждает, что последний раз такие таланты проявлял Вы-Знаете-Кто.

— У пророчеств есть способы претворяться в жизнь, — ответил Гарри и ухмыльнулся. — Если мне суждено сражаться с Волдемортом на равных, то мне предстоит сравняться с ним в силе.

— И чем вы займетесь после победы?

Гарри уставился на Скитер. Он не задумывался особо о том, что будет потом, дабы не сглазить самого себя.

— Как там говорят спортивные звезды Америки? Отправлюсь в Диснейленд?

Рита ухмыльнулась ему в ответ.

— Может быть, изобрету новое средство для ухода за волосами... посоревнуюсь с Локхартом, когда тот выйдет из Азкабана... вступлю в рок-н-ролльную группу.

— Вы умеете играть?

— Нет... но когда это кого останавливало? — Гарри расплылся в улыбке. — Может, задумаюсь о том, чтобы заняться политикой.

Скитер внезапно выпрямилась, вся ее игривость исчезла.

— Учитывая вашу популярность среди школьников, у вас будет преимущество.

— Я шутил, — пояснил Гарри. — Политика мне и даром не нужна, разве что вдруг найдется вопрос, который мне очень сильно захочется изменить.

— Что вы думаете о политике нынешней администрации?

Она наклонилась вперед, и Гарри осознал опасность своего положения. Пусть он и злился на Скримджера, но тот, по крайней мере, внешне, выступал на стороне Дамблдора. Из-за убийств освободились места в Визенгамоте, и именно членам самого Визенгамота предстояло назначить преемника министра, до следующих выборов.

Из-за все тех же убийств баланс власти сейчас сместился в сторону чистокровных, которые, вне всяких сомнений, назначили бы на место министра кого-то, кому будет плевать на Гарри. Знакомые слизеринцы тщательно разъяснили ему политику в данном вопросе, и на этот раз Гарри выслушал их очень внимательно.

Ему следовало проявлять осторожность в своих высказываниях.

Едва он открыл рот, как дверь внезапно распахнулась. В дверях стоял Скримджер с выражением паники на лице, а за ним виднелся Дамблдор.

Гарри мог понять тревогу министра, ведь Поттер утопил его предшественника таким же визитом к журналисту.

— Время взвешивания палочек, — коротко произнес Скримджер. — Фотографы ждут.

Гарри кивнул, в кои-то веки обрадовавшись появлению министра.

Скримджер схватил его и оттащил в сторону.

— Что вы ей сказали?

— Надеюсь, что ничего, способного навредить выборам, — ответил Гарри. — Но лучше бы вам держать ее от меня подальше, если вы хотите, чтобы все прошло гладко.

Ему совершенно не хотелось, чтобы прямо перед выборами Скитер выставила его следующим Темным Лордом.

Они вошли в комнату с другими чемпионами, и Рита последовала за ними, но молча. Чемпионы сели вместе, а четверо судей расположились за столом, находящимся на возвышении.

— А вот и последний чемпион, — объявил Скримджер. — Как только я представлю нашего эксперта, мистера Олливандера, можно будет начать взвешивание палочек.

Гарри наблюдал за проверкой палочки Флёр... которая несла в себе волос вейлы, ее бабушки.

Палочка Крама: бук и сердечная жила дракона. Все это, в сущности, не имело значения; создание палочек являлось высокоспециализированным и эзотерическим искусством, которое совершенно не интересовало Гарри. Его палочка была инструментом и оружием, и пока она выполняла свое предназначение, остальное его не волновало.

Тем не менее, отдавал он ее неохотно, принудительно удерживая лицо бесстрастным.

Затем Гарри обнаружил, что приглядывается к палочкам всех находившихся в комнате и подсчитывает шансы. Чья палочка располагалась достаточно свободно, чтобы призвать ее беспалочковым волшебством, кто скорее всего напал бы на него и куда следовало уклоняться.

К тому времени, когда он закончил прикидывать варианты, завершилась и проверка палочек Олливандером.

Затем последовала агония фотосъемок, ведь большую часть последних четырех лет Гарри провел, избегая фотографов. Пускай Пожиратели Смерти и знали теперь, как он выглядит, но избавиться от привычки оказалось нелегко.

Более того, ему, в отличие от Дадли, никогда не приходилось высиживать бесконечные семейные фотосессии, так как тетю и дядю не волновали его фотографии. Теперь Гарри понял, почему Дадли так сильно ненавидел подобные мероприятия.

Гарри ощущал неловкость и неуверенность, и он не привык испытывать подобные чувства. Все это ему очень не понравилось.

Возможно, будь он гриффиндорцем, то и полюбил бы происходящее, всю эту славу и всеобщее одобрение, но сейчас Гарри ощущал, что его место скорее в тени. Всеобщее внимание несло в себе опасность.

Статья, написанная Скитер, оказалась не так плоха, как он боялся, но все же близко. Рита описала его как темного и опасного, с возможными политическими амбициями.

Гораздо хуже оказался факт ее намеков на свидания с Гермионой, и что встречи с магглорожденной вместо чистокровной — политическое заявление. Скитер утверждала, что раз он слизеринец, то в каждом его действии есть значение.

Окружающие теперь смотрели на него и Гермиону в новом свете, таком, от которого Гарри становилось неловко. Гермиона его самый лучший друг и, после нее, Невилл. Он никак не мог терпеть то, что причиняло ей неудобства.

Зубы Гермионы исправили, и они стали меньше, чем раньше, зато заметно выросла ее привлекательность. На нее начали обращать внимание другие парни, что раздражало Гарри сильнее, чем он хотел признавать.

Возможно, проблема сводилась к тому, что они просто создавали угрозу тому времени, которое он проводил с Гермионой. В конце концов, Гарри видел, что творилось с другими парами. Они проводили столько времени, строя глазки друг другу и занимаясь тем, чем там занимались парочки наедине, что у них не оставалось времени на друзей.

Никто не осмелился дразнить его на этот счет, Малфой подошел вплотную, но остановился, увидев выражение лица Гарри. В то же время Гермионе не так повезло. Он несколько раз видел ее сердитой, с раскрасневшимися щеками, но Гермиона отказывалась рассказать Гарри, кто дразнил ее.

Невилл пытался заступаться за них, но чем больше он возражал, тем меньше ему верили.

Гарри наконец решил обратиться за помощью к Сириусу и отправил ему письмо, получив в ответ согласие на встречу во время следующих выходных в Хогсмиде.

* * *

— Выглядишь лучше, — заметил Гарри.

Визжащая Хижина не слишком-то изменилась со времен его последнего визита сюда, разве что добавилась еще пара лет пыли.

Сириус округлился, набрал вес и стал лучше одеваться. Выглядел он здоровым и загорелым, никакого сходства с тем неухоженным опустошенным человеком времен первой встречи Гарри с Блэком.

— Занимаюсь важной работой для Дамблдора, — пояснил Сириус. — Мы на грани чего-то большого... очень большого.

Гарри посмотрел на него вопросительно, но Сириус покачал головой.

— Все максимально засекречено. Без обид, но стоит утратить осторожность, и кто-нибудь сможет выдернуть информацию прямо у тебя из головы, так что не могу рассказать тебе всего.

— А что можешь рассказать? — спросил Гарри.

— Директор Дурмштранга — бывший Пожиратель Смерти, — сообщил Сириус. — Его схватило министерство, но отпустило, после того как он выдал пачку имен. Из-за него в Азкабан отправилась масса Пожирателей, и считается, что он не особенно популярен в их кругах.

— Удивительно, что он еще жив.

— Скорее всего, из-за того, что никто не знает, где находится Дурмштранг, и, возможно, поэтому он и согласился там работать. Он, похоже, очень сильно жаждет победы в турнире, раз уж высунулся из убежища, несмотря на опасность.

— Стало быть, Волдеморт, возможно, собирается убить не только меня, — сделал вывод Гарри. — Прекрасно.

Случайное убийство оставалось таким же болезненным, как и преднамеренное. Застрять посреди войны двух сторон изрядно смахивало на описание всей его жизни.

— Также есть вероятность, что он заключил сделку с Пожирателями, дабы те от него отстали. Возможно, поэтому он рискнул приехать сюда, чтобы вставлять нам палки в колеса.

— Посмотрим, как он будет судить меня, — задумался Гарри. — Я вполне уверен, что Волдеморт хочет моей победы в турнире, так что если будут высокие оценки, то Каркаров заодно с Темным Лордом. Если же он будет занижать мне оценки, повышая шансы своего чемпиона на победу, то возможно, они и не работают вместе.

— Будь начеку в любом случае, — сказал Сириус. — Каркаров не тот противник, с которым тебе захотелось бы столкнуться. Слабые не становятся директорами магических школ.

Гарри кивнул.

— Я сумел разузнать только насчет первого задания, — продолжил Сириус. — Информацию об остальных двух стерегут очень строго, не хотят, чтобы репортеры испортили им весь спектакль.

— Будут драконы, да? — спросил Гарри.

Сириус уставился на него, затем кивнул.

— Откуда ты узнал?

— Просто подумал о наихудшем, за чем могли бы наблюдать зрители, и затем задал вопрос, — ответил Гарри. — Дамблдор хорошо владеет лицом, а вот остальные не очень.

Созерцание василисков оказалось бы весьма печальным опытом, мягко говоря, а кокатрис напал на судей в прошлый раз. Замыкали троицу кандидатов драконы.

— Не могу поверить, они хотят, чтобы мы убивали драконов на глазах у зрителей, — заметил Гарри. — Даже для министерства это как-то немного кровожадно.

Сириус пожал плечами.

— Не знаю, что именно они там запланировали, но у меня есть несколько идей насчет подходов к испытанию.

— Надеюсь, таких, которые не включают в себя взрыв половины стадиона? — спросил Гарри.

— Насчет этого, — оживился Сириус. — Ты принес карту?

Гарри кивнул, достал ее и раскрыл. Он видел директоров, собравшихся вместе в кабинете Дамблдора. Грюм и Снейп находились рядом в подземельях.

Гарри тщательно высматривал любые неизвестные ему имена. В вечер церемонии Кубка он провел первый поиск и затем эпизодически повторял его. Гарри совершенно не хотелось, чтобы ему перерезал горло один из носильщиков, который притащил Кубок, а затем задержался в Хогвартсе.

— Есть особая комната, которую мы нашли только во время последнего года обучения, — начал рассказывать Сириус. — Задолго после того, как создали карту. У тебя же трудности с поиском места для тренировок?

Гарри кивнул.

— Эта комната может превратиться во все, что пожелаешь, если ты знаешь, как ее открыть.