Мы сделаем это вдвоём

Часть четвёртая. Там, за туманами 1. Шила в мешке не утаишь

Это восхитительное утро началось с того, что мои милые котики сели у двери и подмявкивали, чтобы их выпустили наружу. Мол, сами-то спите себе, а нам пора. Обычно их выпускал кто-нибудь, кто ходил мимо и открывал дверь снаружи, а тут-то дверь снаружи было никак не открыть!

Мой прекрасный принц ничего не понял, проснулся и был готов подскочить и бежать, только отчётливо не понимал, куда и зачем. Я погладила его по щеке, поднялась, сняла магические запоры, выпустила котов и заперла дверь обратно.

- Коты, - пояснила ему. – Они всегда утром уходят поесть и погулять на улице.

Дальше мы ещё спали, но мне в какой-то момент пришлось снова подняться и пустить котов обратно. Классика жанра – «впусти-выпусти». И когда мы, всё же, проснулись, обе чёрных скотинки дрыхли, свернувшись клубками на постели. Муся – привалившись к ногам Анри, Вася – у меня под боком.

Правда, Анри покосился на них, прежде чем поцеловать меня… но ни одна чёрная башка даже кончиком хвоста не повела. Это, чтоб вы поняли, ваше высочество, такая деталь кровати. Модный меховой декор. С ушами.

- Как же вы хороши, Эжени, - улыбнулся он, - и как же у вас хорошо.

- Я рада, - кивнуть, подмигнуть и тоже целовать.

Ещё вопрос, выбрались бы мы из постели до ночи, или нет, но в дверь застучали.

- Матушка-барыня, вы там живы? – и судя по голосу, это Алёшка.

Интересно, где все прочие? Или никто больше не рискнул?

- А с чего бы мне не быть живой, - поинтересовалась я громко и грозно. – Сейчас как выскочу, как выпрыгну, полетят от кого-то клочки по закоулочкам!

В ответ послышался какой-то невнятный шорох, и топот ног. Устрашились и разбежались. А мы рассмеялись.

Ох, нет, скорее бы лето, пойду жить на второй этаж. Мы вместе пойдём жить на второй этаж – так, да?

Надеть рубаху – обычную, не шёлковую, чулки – тёплые, сверху набросить юбку с кафтанчиком, снять все магические занавески и выползти наружу. На кухню, умыться. А кувшин с водой, стоящий в комнате, предоставить Анри.

На кухне возилась с обедом Дарёна. Очевидно, Марья была чем-то занята, а девочки где-то бегали.

- Доброго вам утра, Женевьева Ивановна, - поклонилась она. – Завтракать будете?

- Конечно, будем. Что за шум, кому я понадобилась?

- Да Демьян Васильич пришёл, новости какие-то принёс. А вы всё спите да спите.

О, этот – ранняя пташка, и если поднялся с зарёй, дома что-то там поделал да пришёл – то ему странно, конечно, что кто-то будет спать до обеда. Ну а когда ещё спать до обеда, как не зимой?

Я прислушалась – ну да, в большой зале разговоры разговаривают, наверное, Марьюшка занимает гостей. Что Демьян притёк в одиночку, я не верила, потому что послушать и обсудить новости хочется решительно всем. Услышала, как господин генерал выбрался из моей комнаты и направился куда-то туда же. Ну и отлично, сейчас волосы в хвост завяжу, чепец какой-нибудь присобачу, да тоже пойду.

Хотя куда пойду? Нужно сначала кофе сварить.

- Дарёнушка, сливки есть у нас?

- Как не быть? Конечно.

- Мало ли, может, коты всё выпили с утра, - усмехнулась я.

Сходила в комнату, открыла там форточку проветрить, почесала проснувшегося Васю, подхватила наши ночные тарелки-бутылки, да и пошла кофе варить.

И когда дошла до залы уже с готовой кастрюлькой, общество там уже как раз подогрелось до нужного градуса, как я поняла, взглянув на мужчин.

- Доброго вам дня, Демьян Васильич, Платон Александрович, Ульяна. И всем прочим тоже, - поставила кастрюльку на деревянную дощечку, чтоб не на скатерть, и оглядела их всех. – С кем поделиться?

Генерал улыбнулся, Платон Александрович прямо как кот усами повёл – мне, мол, пожалуйста. Марьюшка смотрела на меня и взглядом спрашивала – всё ли в порядке? Я улыбнулась и ей – всё, мол, хорошо, и принялась разливать. Кашу с маслом и капустный пирог Дарёна уже принесла и разложила, и мне тоже.

Я села на лавку возле генерала, мы переглянулись – и рассмеялись.

Так и ели, посмеиваясь, переглядываясь, и касаясь друг друга ногами под столом. А когда уже и кофе выпили, я глянула на Демьяна Васильича строго.

- Рассказывай, Демьян Васильич, что там за новости, что до вечера не подождали. Думаю, господин генерал тоже с удовольствием послушает.

- Государев человек сюда едет, из самой столицы. Ехал долго, неделю отдыхал в Сибирске, а потом и дальше двинулся. Лёд крепкий, к нам можно беспрепятственно добраться, и даже без корабля, просто в санях.

Так-то да, зимник установился уже с неделю как, до нас доезжали разные ближние соседи. Теперь, значит, и дальние появятся. К нам едет ревизор, да?

- И что, вот прямо к нам едет? А за каким, простите… лешим? – я подумала и не стала сквернословить.

- Кто ж его знает? Но уже забрался довольно далеко на север, идёт бодро, через неделю пожалует.

- И откуда такие точные известия? – не поверил генерал.

- Так Ульяна сказала, она не ошибается, - Васильич кивнул на сидевшую тут же и шептавшуюся с Дарёной сестрицу.

- Доберётся – увидим. Непогоды вроде пока не будет, будет морозно и тихо. Не замёрзнут на лету – значит, доберутся, - пожала плечами Ульяна.

- А отцу Вольдемару сказали? – спросила я.

- Сказали, по дороге у тебе завернули и сказали, - кивнул Васильич. – Он задумался – что тут делать государевым людям.

- Налоги собирать? – поинтересовалась я. – В смысле, подати.

- Это может быть, - согласился купец. – А может быть, и не только.

Я представления не имела, как тут с оплатой тех самых налогов, и как строго спрашивают за укрывательство. Но уж наверное, купцы должны что-то платить в казну? И крестьяне тоже? Нужно разузнать.

И ещё здесь обитает немало таких, кто совсем не хочет встречаться с государевыми людьми – по разным причинам.

- Господин Васильчиков, - произнёс генерал, - если будет нужна помощь с этим чиновником – не стесняйтесь говорить.

- И чем вы поможете? – Демьян остро взглянул на него.

- Вот там и увидим. Пушек у меня здесь нет, но есть вооруженные люди. Ещё не последнее в мире имя. И пяток хороших магов под рукой. Когда разговариваешь с магами за спиной, собеседники обычно становятся сговорчивее.

Демьян усмехнулся.

- Сговорчивее, значит. А с нашей Женевьевой Ивановной вы как сговаривались? Тоже с магами за спиной?

Ах ты, паршивец! Ну я тебе сейчас задам! С нашей, значит, Женевьевой Ивановной.

Но что говорить, было приятно, что успела стать для них всех «нашей».

Я уже было поднялась и приготовилась рассказать о том, что бывают такие дела, которые никого не касаются, и почему всякому встречному-поперечному не следует совать в них нос, даже если в остальном он приличный человек, но господин генерал опередил меня. Рассмеялся весело, глянул на Демьяна.

- А откуда вам знать, господин Васильчиков, может быть госпожа маркиза – моя тайная страсть на протяжении многих лет? Но раньше она была некоторым образом несвободна, вот у нас с ней и не ладилось. А теперь сладилось, и я готов хоть сейчас предложить ей своё имя и всё, что имею.

Ах ты ж! Сделать маркизу дю Трамбле принцессой Роган, так? Кто-то где-то перевернулся. Много кто, судя по всему.

Я улыбнулась генералу и сказала, глядя только на него и ни на кого более:

- Благодарю вас, господин генерал, я очень ценю ваше предложение. Вы позволите мне подумать?

Потому что, ну, только вошла во вкус свободной жизни, и что?

- Женевьева, соглашайся! Кавалер достойный, где ещё такого найдёшь? Точно не у нас! – весело рассмеялась Ульянка, глаза так и сверкали.

Ну, я на неё тоже глазами сверкнула, потому что нечего. А генерал посмотрел на меня и тоже улыбнулся:

- Конечно, госпожа маркиза. Я буду ждать вашего решения, сколько потребуется.

И ручку поцеловал. И из своих больше не выпустил.

- Вы бы, дорогие соседи, лучше б кого другого потыкали на сей предмет, - я сурово оглядела обоих Васильчиковых. – Я думаю, кандидаты найдутся.

И кошусь взглядом на Дарёну. Да-да, она у нас молодая и красивая, и с ребёнком, которого поднимать надо. А я что? А я ничего. Во мне особого смысла нет.

Васильчиковы откланялись, и Платона забрали с собой. Меланья и Северин пришли откуда-то с улицы, и Настёна была с ними – все извалявшиеся в снегу и очень довольные. Их тут же отправили сушиться и пить горячий чай, правда, генерал глянул на Северина строго и сказал, что тот будет ему вскоре нужен, и пусть он попросит госпожу Меланию высушить его как следует. А пока… Взял меня за руку и повёл в комнату.

- Простите, Анри, наших бесцеремонных соседей, - мы сидели рядом на лавке, обнявшись. – Они считают, что имели право вас спросить, что это вы тут делали.

- А я совершенно серьёзно повторю, друг мой сердечный Эжени – готов взять вас в жёны немедленно.

- А вы, часом, не торопитесь? Может быть… я совсем не то, что вам нужно.

- Вы то, чего я хочу. Кого я хочу, - усмехнулся он в усы. – Здесь и сейчас вообще не важно, кем мы были раньше. И пока не случится чудо и нам не удастся вернуться домой – важно и не будет.

- Я не смогу вернуться домой, Анри, - покачала я головой. – И показать вам мой дом не смогу тоже.

- Мы с вами ещё подумаем об этом. Я очень хочу послушать о вашем доме, Эжени. О вашей прежней жизни. О чём-то, чего я никогда не видел и не знал. Вы расскажете?

- Конечно, расскажу, - я глубоко вздохнула, прогоняя непрошенные слёзы.

- Вот и славно. А сейчас мне бы сходить наверх, пока ещё не ночь. Надеюсь, госпожа Мелания высушила Северина в достаточной степени. А вечером могу я навестить вас снова?

- Буду рада видеть вас.

- Буду думать о вас всё это небольшое время.

Мы поцеловались… а потом он поднялся и пошёл в залу, где добыл Северина и ушёл с ним наверх.

И что же дальше, думала я, сидя на лавке. Кому ещё интересны наши отношения с Анри и что здесь может быть нужно какому-то приезжему чиновнику?