Мы сделаем это вдвоём

28. Иди вперёд и ничего не бойся

Всё время, пока мы спускались по лестнице и пока дрались с красноглазыми тварями, внутри меня подвывала от страха одна маленькая Женя. Она очень хотела убежать и спрятаться, только вот бежать было некуда, а прятаться – негде. Только идти дальше, потому что выход где-то там. Мы непременно выберемся, мы просто пошли другой дорогой. Так длиннее, но… пусть будет интереснее, вот. Потом нашим расскажем, что видели. И нечего тут выть от страха. Это Анри страшно, он идёт первым и стоит скалой. А я… а я за ним. И с ним.

Но ничего не менялось, кажется, кто-то там, впереди, нашёл неиссякаемый источник красноглазых. И я опоздала буквально на мгновение, и Анри пропустил удар. И если бы не дивный артефакт, который Женевьев стащила из королевской сокровищницы – то нас бы там просто прихлопнули, и всё. Задавили числом.

А так – нам удивительным образом расчистили дорогу, и мы дошли, дошли почти до самого конца огромного подземелья. Пятеро невероятных союзников помахали нам, и исчезли. Пламя погасло, и я осмотрелась вокруг.

Перед нами – пропасть. И тоненький мостик, одному пройти. И прямо через него тянется моя серебряная ниточка.

О нет, если вы рассчитывали, что я тут пройду, вы ошиблись. Я ухну в пропасть, и ничего вам с меня не будет. Зря вы меня сюда тащили, всё было зря, ясно вам?

И будто кто-то шепнул: иди вперёд и ничего не бойся. Издеваетесь, да? Но я объяснила Анри расклад, и мы пошли. Он просто чудесный – не стал докапываться, что и как, а просто пошёл со мной, и всё. Ступать на мостик было очень страшно, но когда ступня моих унтов коснулась серебряной полоски, то как будто прилипла к ней. И держалась, пока я ставила вторую ногу. Потом прилипла вторая, а я переставила первую. Третий шаг, четвёртый. Пятый. Всего их оказалось двенадцать, а потом я вывела Анри на ровную площадку, и взглянула вперёд, на то, или на того, кто нас тут поджидал. Мамочки мои, ну и образина!

Наверное, легендарные герои как-то так и выглядят. Огромного роста – как полтора или два Анри, а Анри высок. Красные глаза – кто он, вампир? Или демон какой? На пальцах когтищи, на груди золотые рисунки, а сам чёрный. Не чернокожий, а именно чёрный. Когда нет никакого иного цвета, кроме черного – ни серого, ни сепии, ни белого, ни, упаси боже, чего-то цветного. Только глаза красные, но это, наверное, несчитово.

И эти глаза уставились прямо на меня. Эй, я маленькая и безвредная, не нужно на меня так смотреть!

- Кто вы? – спросил он, да так, что по всем углам немалого помещения заухало.

- Женя и Анри, - кажется, остальное тут не важно. – Это вы тут самоуправствуете?

И он как захохочет, что прямо захотелось голову в плечи втянуть. Нечего, нечего. Не нужно показывать ему, что я боюсь. Если не дурак – сам всё видит. А если дурак – ну, значит, судьба наша такая, стоять посреди дивного подземелья в горе и говорить с дураком.

- Я убью вас, Женя и Анри.

- Неправильный ответ, - дерзко сказала ему я.

Он удивился, и Анри тоже как-то хмыкнул, и даже попробовал меня отодвинуть. И тут вдруг чудовище проявило собственную волю.

- Пусть… говорит, - мне показалось, что сами стены вздохнули. – Ты умеешь убивать, я видел. А она здесь зачем? Почему я не должен её убить?

- Потому что мы вместе. И вообще не надо меня убивать, вдруг я тебе пригожусь? – усмехнулась я, сделала шаг вперёд и встала, подбоченясь.

Как соседка Маруся, когда муженёк её, Фёдор, от Гаврилы Ворона поддатый возвращается.

- Ну, говори, - усмехнулось это странное нечто.

- Ты скажи сначала, красноглазые – твои?

- Мои, - он самодовольно кивнул.

- Тогда если они там где-то у тебя ещё остались, ты их придержи. И вообще воспитанный хозяин так гостей не встречает.

- А я гостей не звал, - покачал он головой.

- Туман – твоих рук дело? – нахмурилась я. – Если бы не туман, мы бы сюда не пришли.

- Надо наружу, - вздохнул он.

- Там зима и лютый холод. Здесь-то у тебя не жарко, а в стенах крепости наверху уже сильно холоднее. За стенами так и вовсе.

- Что ты говоришь? Холодно? Но почему? Вы одеты… странно.

- Мы одеты тепло, - отрезала я. – Зимой обычно холодно.

- Не было никакой зимы… - задумчиво произнёс он. – Что за зима? Что там, снаружи, скажи? Неужели Повелитель позволил случиться этой вашей… зиме?

- Я боюсь, Повелителя не спросили. Смена времён года происходит потому, что земля вертится вокруг Солнца. Сейчас время холодов в Северном полушарии, а здесь, на берегу, климат суровый, тут и летом не очень-то жарко.

- Что ты такое говоришь? - популярная мини-лекция по основам естествознания не сильно-то понравилась древнему чудовищу. - Ты… ты не можешь этого знать!

- Почему же?

- Ты чужая! Ты не принадлежишь этому миру! Никто не смог бы увидеть путь сюда! Кто послал тебя?

- Я бы знала, - сказала я серьёзно. – Мне не сказали. Никто не взял на себя ответственность за замену здешней жительницы на чужеземку. А из воды меня вытащил его высочество принц Роган.

Узник внимательно взглянул на Анри.

- Принц? Велика ли твоя армия? Ты славно бился, что ты хочешь за то, чтобы биться под моим началом?

Анри вежливо поклонился, даже шляпу снял и пол перьями подмёл.

- Мне весьма лестно ваше предложение, но вынужден отказаться. Я уже принёс присягу своему кровному родичу.

- Мы убьём его, и ты займёшь его место, - расхохотался узник. – Только выпустите меня отсюда, и мы пройдём по Земле с огнём, и она вновь станет нашей!

Эй, мы так не договаривались!

- Не получится, уважаемый… как тебя называть? Мы представились, а ты? – я строго глянула на него.

- Ты не знаешь, кого звала? – изумился он.

- Мало ли, кого там звал Каданай, вдруг вы знакомы? – пожала я плечами.

- Я Хэдегей, и это имя заставляло дрожать и преклонять колена многие и многие тысячи!

- Очень приятно, уважаемый Хэдегей. Меня зовут Евгения Белохвост, но в последние полгода я называлась Женевьев дю Трамбле – по не зависящим от меня обстоятельствам. Это принц Анри де Роган, герцог де Монтадор. Мы пришли из деревни, что на берегу озера, потому что туман из твоей крепости пришёл к нам, и мешает нам жить. Мы не трогали тебя, и твоих красноглазых тварей не трогали тоже, то есть не нападали первыми. Отзови туман, и мы уйдём, - ну, наверное, это будет возможно.

- Скажи, принц, отчего она у тебя такая болтливая? – спросил узник у Анри. – Болтает и болтает. Женщина не должна понимать глаз! И говорить, только если спросят!

- Ну я тогда пошла, счастливо оставаться, - пожала я плечами и осторожно повернулась – там же пропасть. – А о твоих бедах пусть твои красноглазые дальше слушают.

- Что? О каких бедах? Моя беда свершилась, когда Повелитель пал, а меня заточили здесь! И я не могу больше служить ему, и вести тысячи и тысячи под нашими знамёнами!

- Не нужно сейчас водить никакие тысячи, - вздохнула я, вообразив толпу красноглазых тварей в Поворотнице.

Да хоть где. Не место им здесь.

- Всегда нужно! Кто-то должен стать Повелителем мира, пусть это буду я! Царём всех царей и королём всех королей!

- Чтобы царствовал один в мире Тёмный Властелин? – усмехнулась я. - Повелитель горы и дыры в той горе, вот кто ты будешь. А разворотишь своё убежище – будешь король воронки. С нами пришли семеро могущественных магов, а внизу и в других местах ещё остались. Далеко не уйдёшь, обратно затолкают. Извини, что без почтения, но… мир изменился за то время, что ты пробыл здесь, уважаемый Хэдегей. И сколько бы ты ни выпускал на нас своих воинов, нам найдётся, чем ответить. Где они у тебя? Вызывай, да завершим это дохлое дело. Кстати, они у тебя как к морозам? Там снаружи честный тридцатничек, а на рассвете и поболее, птицы не летают, звери не бегают. Вдруг твои чёрные твари тоже не летают?

- Ты чужая, что ты можешь понимать?

- Я понимаю, что нам с тобой нужно договориться. Мы должны вернуться наружу, к своим. Мы победили твои отряды, и если нужно – попробуем победить и тебя, если с тобой иначе нельзя, - это не точно, но не признаваться же?

- Много чести победить прикованного, - сощурился он.

- Вы, уважаемый Хэдегей, и прикованный – серьёзный противник, - отметил Анри.

- Я такой, да, - самодовольно сказал он. – Что вы готовы сделать за то, что я покажу вам выход?

- Смотря, что тебе нужно, - взглянула я на него.

- Свободы, - ответил он, не промедлив ни мгновения.

- И что ты будешь делать с той свободой? Говори честно!

Вроде маги чуют ложь, но я же маг без году неделя, да? И вообще он не пойми кто, какая-то невероятная сущность. Такому обмануть как высморкаться.

- Я однажды поступил нечестно, - вдруг сказал он. – И за то был приговорён к долгому заточению. И только существо из-за грани мира может снять мои цепи и освободить меня. Потому что… потому что.

Он явно что-то не договорил.

А я подошла и протянула руку к цепи. Потрогала. И что же вы думали? Там, где я дотронулась до чёрного металла, звено раскрошилось в прах, подобно сожжённой красноглазой твари. Но цепь была не одна, поэтому на положение узника эта демонстрация не повлияла никак.

Анри подошёл и оглядел узника.

- Но я не вижу никаких цепей, - изумился он.

- А я вижу, - и я разрушила ещё одно звено – уже у другой цепи, что тоже было скорее демонстрацией, чем реальным освобождением.

- Ты… ты можешь, - прошептал узник, и столько надежды я услышала в том голосе, сколько и вообразить себе не могла.

- Могу, - кивнула я. - Но захочу ли?

- Я… я могуч. Я исполню, что ты скажешь.

- Чем докажешь? Чем подтвердишь? Понимаешь, нам нужно, чтобы никакого тумана снаружи крепости, и никаких красноглазых. Мы тут живём, никого не трогаем. Но и нас трогать не нужно.

- Я поклянусь! – выдохнул узник.

- Клянись, мы послушаем.

- Я, Хэдегей, клянусь исполнить всё, о чём меня попросит эта чужая женщина.

- У меня есть имя, и я назвала его тебе. И Анри тоже попросит, он заслужил.

- Великий воин имеет право, всё верно. Я исполню всё, о чём меня попросят Анри и Женя.

- Чем клянёшься? – поинтересовалась я.

Что-то было не так, но я не могла понять, что именно. Потому что устала – не передать как. День-то у нас ой как давно начался.

Он вздохнул и прикрыл свои невозможно сверкавшие глаза.

- Клянусь жизнью своей и свободой.

Наверное, он ценит свободу, если так долго был её лишён?

- И что будешь делать на свободе? Не навредим ли мы своим людям ещё сильнее, чем есть сейчас?

- Если ты говоришь, что снаружи лютый мороз, то я отправлюсь туда, где теплее. Есть такие края?

- Есть, но там тоже не все будут рады древнему демону, - покачала я головой. – Тебе придётся придумать себе какое-нибудь достойное и не опасное для других занятие.

- Я… постараюсь.

Мысль о том, что я совершаю ошибку, присутствовала. Но – я должна попытаться. Это то, что могу только я, судя по всему. И если я здесь для этого – давайте делать и смотреть, что из того получится.

Я коснулась последовательно обручей на щиколотках, на корпусе, а чтобы дотянуться до запястий и шеи, Анри пришлось меня приподнять. И вот наш узник рухнул со стены к нашим ногам кучей… впрочем, через мгновение он уже был на ногах.