Мы сделаем это вдвоём

21. Шаманы да туманы

Я знакома с зимними туманами – потому что если через город течёт незамерзающая река, то туманы непременно будут. Иногда соседнего дома было не разглядеть. А потом, когда всходило солнце, вся эта влага висела по веткам деревьев красивейшим кружевным инеем.

Здесь же не было никакой незамерзающей реки. Неоткуда было взяться воде в воздухе, потому что озеро подо льдом, на берегу снег, температура воздуха сурово минусовая.

Поэтому ничего нормального в этом тумане не было.

Правда, сначала мы об этом и не знали. Окна-то почти у всех заморожены под самую верхушечку, и не особо там видно, что снаружи творится. У меня-то нет, но у меня и обогрев частично магический. И вот я как раз и увидела вместо привычного утреннего вида в окно – тот самый туман. Хороший, качественный, дом Егора Ильича в том тумане совсем потерялся, а из моего окошка его очень хорошо видно, там метра два может есть до него, а может и нет.

Мы обсудили это дело с Анри – он тоже ничего не понял. Выбрались наружу, увидели переполошившихся домочадцев, обсуждавших новости от соседей – никто не понял примерно ничего, что да откуда. Пришедший в себя, но ещё совсем слабый Асканио не мог сказать по делу ни слова – потому что ничего о таком странном явлении не знал. Более того, он сразу же уснул снова, и Дуня нас заверила, что сон должен пойти ему на пользу.

А потом Анри связался с Жаком Трюшоном наверху – и оказалось, что у них всё совершенно то же самое, то есть густая хмарь, в которой не видно ровным счётом ничего. И не только снаружи, но и, например, на чердаке тоже – в тех помещениях, которые слабо заизолированы от улицы. Конечно же, Анри тут же подорвался наверх, проверять, что там и как. Проверил. Убедился, вернулся.

И конечно же, проверял не он один, все местные жители попробовали. А потом отец Вольдемар, Демьян Васильич и Платон Александрович пришли рассказать о своих и соседских наблюдениях. Северин подобрался и привёл Алексея Кириллыча, и Афанасия из Елового распадка. Каданай добрался сам, мрачный и хмурый. Егор Ильич с Тимохой уже с утра пришли нас проведывать – всё ли с нами хорошо, так и остались.

Сначала обменялись впечатлениями – суматошно и бестолково. Кто куда пошёл и что из того вышло. Но оказалось, что более-менее беспрепятственно в таком тумане могут ходить только маги, а если ты не маг, то можешь заблудиться в собственном дворе, и вместо дровяного сарая отправиться в баню, а вместо дома – на улицу.

Дети с утра просились гулять, и кое-кто терялся, но к счастью, нашли всех, помогли отец Вольдемар и Каданай. Туман скрадывал звуки, и казалось, что слышатся они совсем не оттуда, откуда должны бы, и даже крики о помощи доносились как будто с другой стороны. Но на момент начала совещания всем детям было строго-настрого приказано сидеть дома и носа на улицу не высовывать, да и взрослым без нужды – тоже. Наша Дарёна беспокоилась о своих курах и свинюшке, но мы ей обещали, что в течение дня что-нибудь непременно придумаем. Отпускать её одну, конечно же, никто не собирался, ещё не хватало, чтобы потерялась.

- Вам говорили? Вы не верили. Вот, дождались, - сварливо сказал Каданай. – Теперь ни рыбу ловить на лёд не выйдешь, ни в лес за дровами или на охоту. Потому что кто выйдет, тот не вернётся, вот увидите. ЗвЕрюшка наша может и не потеряется, - кивнул он в сторону Дуни, - а остальные – непременно! Даже те, кто силой владеет! Потому что этот враг силён и могуч, и одолеть его в одиночку можно и не мечтать!

- Значит, уважаемый господин Каданай, нам нужен план, - сказал Анри. – И правила. И знание о том, что там. И вообще.

Вот-вот, и вообще. Самое главное.

- В шатре есть туман? – спросила я.

- Как же он туда проберётся-то, - хохотнул Каданай. – Его ж духи предков стерегут, прямо как у тебя здесь.

- Да какие у меня духи предков, - отмахнулась я. – Это просто разновидность энергии.

И тут же мысленно дала себе по башке, по глупой болтливой башке. Потому что замолчи, Женя, ты франкийская маркиза, а вовсе не выпускница университета и не владелица строительной компании!

Анри глянул с изумлением, приподнял бровь. Я вздохнула и глянула в ответ – потом, мол, расскажу. Будет же какое-нибудь «потом»? Вот, тогда и расскажу.

- Глупости говоришь, женщина издалека, - отмахнулся Каданай. – Духи предков – они везде духи предков. Твои дали тебе твою силу.

Сложно сказать, кто именно дал мне силу. Маркизе Женевьев силу дали предки, это факт. Они же забрали. А откуда я взяла здесь свою – не знаю. Может быть, конечно, тоже от предков. И если поместить сюда, например, бабушку Улю – она бы, наверное, легко всех построила. Или бабушку Зою, она тоже была тем ещё командиром. Так что…

- Пусть предки, хорошо. Но что делать-то?

- На предков и опираться, - живо ответил Каданай.

- И на господа уповать, - откликнулся отец Вольдемар.

А я вспомнила слова о том, что надо мной не должно быть чьей-то там власти, и я пройду сквозь туман по лучу. Я не хотела идти по лучу никуда, я и не удержусь-то на том луче, у меня с равновесием плохо.

Но спросила я совсем о другом.

- А вдруг это… просто туман? – и сама удивилась, как робко и нерешительно прозвучал мой голос.

Я боюсь неизвестности, и это нормально. Все люди боятся неизвестности.

- Откуда ж туман-то зимой? – усомнился старец Афанасий. - Где ж ты, матушка, видела-то такой?

- В столице бывает, - пожал плечами Платон Александрович. – Река не замерзает на зиму, как здесь море, и случается туман. Очень похож на тот, что нам здесь припослали, только здесь сухо и холодно, а у нас там влага всё одно что прямо в воздухе висит.

- Вот-вот, - пробурчала я, - откуда взяться туману, если влаги нет?

- Если вдруг кто позабыл, так у нас тут целое море, - вступился Афанасий. – И подо льдом той влаги – хоть залейся!

Это правда, лунку продолбил – и вот тебе вода. Черпай, грей, рыбу лови. И местные нерпы тоже любят дышать изнутри, прямо как наши, продышивать лунки и высовывать круглые головы наружу. Я сама не видела, но рыбаки рассказывали – то и дело, мол, встречают.

- В обычном тумане не так просто заблудиться, особенно же там, где ты каждую доску забора хорошо знаешь, потому что сам тот забор ставил, и каждый венец дома, и каждую плашку крыльца, - покачал головой Егор Ильич. - А сегодня заблуждались, и Марфа, дурёха, соседка моя, и сынок её Ванятка, и Еремей с горки, и ещё кто-то, я вроде слышал.

Вообще он прав, конечно, тут у нас только заблуждаться. Всё рядом, и если годами ходишь по одним и тем же тропкам и дорожкам, то ноги уже всё равно что сами несут.

- Не верите, да? – сощурился Каданай.

- Точнее будет – не знаем, во что верить, - уточнил Анри.

Ну да, ну да. Образованный маг, плюс у них там в целом должен быть век Просвещения. А тут – шаманы да туманы, и что хочешь с ними, то и делай.

- Спросил бы ты, Каданай, у духов своих, что нам делать-то? Духи твои про этот туман нам сказали, они и должны знать, как нам тот туман победить, - сказал Алексей Кириллыч.

- А ну как тоже не знают? – усмехнулся Демьян Васильич.

- Там уже и будем кумекать да репу чесать.

Даже отец Вольдемар не стал возражать. Сказал только, что молиться он и в тумане будет, и вечерю служить, а все, кому смутно и тяжко – пусть приходят, вместе будем молиться. В этом тоже был смысл, и немалый. Если вера крепка и надежда живёт – то и всё остальное проще, факт.

Мы с Анри, Алексеем Кириллычем, Демьяном Васильичем, Дуней и Северином напросились посмотреть, как шаман будет спрашивать своих духов. Это надлежало делать на закате, и до того мы ещё плотно пообедали – дела делами, а обед по расписанию, рассказали новости проснувшемуся, а потом вновь уснувшему Асканио, и вот уже можно было идти.

Когда я оказалась на улице, то поняла, почему люди терялись. Да потому, что этот туман отлично глушил все звуки. Даже не было слышно скрипа снега под ногами Анри, за руку которого я держалась. Ни лая собак, ни мычания коров, ни детских игр, ни взрослых разговоров. Над Поворотницей стояла мёртвая тишина.

Я даже усомнилась – услышат ли духи зов нашего Каданая?

Шатёр шамана был обвешан всякими штуками – колышками, деревянными и металлическими фигурками, амулетами, звериными хвостами. И дверь из шкур сегодня была двойная – с небольшим, на одного человека, пространством между натянутыми на рамы шкурами. Каданай зашёл, закрыл за собой дверь, позвал следующего, зашёл Демьян. Потом Анри, потом я, потом Северин, потом Дуня… Войти, закрыть дверь, шаман что-то шепчет изнутри, открыть другую, войти. Вообще у меня тоже вход через сени, а не просто так с улицы. И в других домах тоже. Не зря придумано, не только тепло зимой беречь.

Мы расселись, как в прошлый раз, вокруг очага, я украдкой нашла руку Анри и сжала пальцы. А Каданай, как и в прошлый раз, плескал в очаг и пел низко и глухо, и дым из того очага принимал очертания волчьей головы и разевал страшную зубастую пасть… но из той пасти не доносилось ни звука. Как в детском стишке – разевает кто-то рот, и не слышно, что поёт. Только здесь было не забавно, но страшно, очень страшно. Кажется, дух силился что-то Каданаю сказать… но не мог. И с громким хлопком исчез, только тоненькая струйка дыма поднялась из камней очага под потолок шатра, в дымоход.

- Дожили, уже и духи с нами не говорят, не хотят говорить, - пробурчал Демьян Васильич.

- Скорей уж, не могут, мне так показалось, - тихо ответил Алексей Кириллыч.

- Весьма похоже, что не могут, - согласился Анри.

Каданай же стоял на коленях у очага, держал ладони над камнями, что-то слушал… потом сжал ладони и со вздохом поднялся.

- Говорит – не пробиться, никак не пробиться к нам сюда, - шаман смотрел почти виновато.

- И что делать? – не поняла я.

- Молиться, матушка, будто не знаешь, - ответил Демьян Васильич.

С тем и разошлись.

Дома было мрачно – Асканио спал, и пока мы ходили, его сторожила Меланья. Дуня сменила её, взяла руку Асканио в свои и прикрыла глаза.

На кухне шептались Егор Ильич и Дарёна, увидели меня, вскочили. Дарёна вскочила, Егор поднялся.

- Ничего не узнали, - пожала плечами я. – Вдруг само рассосётся? Надежды мало, но она пока ещё есть.

Как-то так мы и решили – надежда ещё есть, ждём завтрашнего рассвета. Долго не сидели, песен не пели, историй не рассказывали. Ушли спать, да и всё.

А утром увидели, что туман никуда не делся. Более того, с поверхности озера на землю пополз лёд – обледенели скалистые склоны и спускавшиеся к берегу лестницы, ближние к воде заборы и сараи.

Мне вспомнилось страшное: «Лед наверх, туман вниз. Встретятся – дороги назад не будет. Ни для кого».

Только я не поняла, уже встретились, или ещё нет.