Мы сделаем это вдвоём

7. Что мы знаем о местных странностях

Я окончательно осознала себя собой где-то к обеду следующего дня. До этого всё было как-то странно, вроде и не болело ничего, но сознание то и дело ускользало. Со мной всё время был Анри, и Дуня с Асканио сменяли друг друга, как я понимаю.

А я всё время ощущала какой-то смутный, но неотвратимый зов. Как будто я должна была пойти куда-то, встретить там неприятных людей и что-то сделать, с ними или для них, чего мне тоже делать не хотелось. В жизни такого добра довелось повстречать изрядно, и как-то избежать этих ситуаций было невозможно – ни в школе с вредной администрацией и не желающими учиться детьми, ни потом в бизнесе – с кривыми сотрудниками, поставщиками, партнёрами и бог знает, кем ещё. О нет, такими были далеко не все, приличных, к счастью, хватало всегда. И детей, и сотрудников. Но – не только приличных. И как это – другого нет, поэтому заталкиваешь своё нежелание подальше, идёшь и делаешь.

Так и тут – меня звали куда-то и зачем-то, куда и зачем я не хотела совершенно. Меня то уговаривали, то тащили, и если бы не Анри, Асканио и Дуня, так я не знаю, что бы со мной вышло в итоге. Ничего хорошего, наверное.

В конце концов я смогла как-то собраться с силами и духом, и сказала, или даже прокричала что-то вроде «Отстаньте уже, не пойду я никуда и делать ничего тоже не буду». И на удивление, помогло. Тут же зов прекратился, тьма рассеялась и я увидела, что лежу на своей кровати, со мной Анри, тут же Дуня, и коты привалились с разных сторон – оба.

- Что… это… было? – выдавила я из себя.

Кажется, прозвучало еле-еле.

- Уводили тебя, - ответила Дуня. – Мы не поняли, куда. Шаман вчера что-то нарушил, открыл какую-то дверку, сам того не желая, так сказал. Мы его сурово расспросили – господин генерал, господин маг и я. Он не обманывал, и не желал вреда, так случилось само. Он обещал сегодня попытаться узнать, в чём дело, и причём тут ты.

- Неужели узнает? – криво усмехнулась я.

- Он больше нас всех знает о здешних местах и их особенностях, - сказал Асканио. – Ума не приложу, что там он в вас разглядел, но – что-то разглядел. Граф Ренар записывал некоторые местные легенды, и я вчера даже попытался отыскать их в его книжице и прочитать, но не нашёл. Ещё поищу. Потому что нам нужно знать, во что такое мы вляпались, и что нас тут ждёт.

О местных легендах за почти полгода жизни в Поворотнице я не удосужилась узнать ничего. Они не лезли ни явно из каждого угла, ни потихоньку из-под камней и из погребов. Но сразу вспомнился разговор с нежитью в моём подвале – когда говорили, что тёмная тварь – это кто-то с горы, а вовсе не мальчик-зайчик Валерьян. Впрочем, говорят же, что рыбак рыбака видит издалека, вот это нечто с Валерьяном и закорешилось, когда тот по лесу в одиночестве бродил. Только куда потом делось, когда Валерьяна того, уничтожили?

- А поесть мне можно? – спросила я слабым голосом.

Сто лет вокруг меня такая толпа уважаемых людей не суетилась. Не воспользоваться ли?

- Нужно поесть, нужно.

Прибежала Марьюшка, шумно радовалась едва ли не со слезами, что я очнулась и есть запросила, засуетилась, кого-то снаружи построила, и уже была готова тащить мне куриный бульон прямо в постель, но я попросила – умыться, одеться, вывести меня в залу. Потому что все эти уважаемые люди тоже, голодны, наверное, и кормить нужно всех.

Слабость ощущалась нешуточно, но вдруг я поем, и полегчает? Нужно пробовать. Поэтому я позволила Марье одеть меня и вывести наружу. А там уже Анри подхватил и усадил рядом с собой на лавку.

Куриный суп оказался самым тем, чего хотелось, и что усвоилось. После можно было пить чай и слушать очевидцев вчерашнего происшествия.

Вчера, когда я упала с раскрытыми глазами, очевидно не видя никого и ничего, Анри чуть тамошнего шамана не прибил на месте разом с его чадами и домочадцами. Еле удержали. Объяснили, что не имели ничего личного, и не личного – тоже, просто так получилось, никто не знает, отчего эта странная госпожа так реагирует. Но полны решимости разобраться, что и как. И всё верно, существует некая глобальная проблема, которую нужно решать, но никто не знает, как. Никаких пророчеств относительно того, что явится великий герой и щелчком пальцев всё поправит, ни у кого не имеется – ни у жителей Поворотницы, ни у пришлых гостей. Всё методом тыка.

Стукнула дверь, вошёл и поклонился Демьян Васильич.

- Жива, матушка? Ну, хорошо. А то там на нашего Каданая уже косо смотрят – что сотворил с матушкой-барыней, подлюка.

- Да он же не желая, вроде бы, - вздохнула я.

Куриный бульон придал сил, но – не настолько, чтоб вот прямо уже встать и забегать. Поэтому я попросила Марьюшку сходить за свежим чаем.

- Расскажи-ка, Демьян Васильич, что знаешь о тумане за перевалом, - попросила я.

- Своими глазами видел лишь однажды, - тут же откликнулся он. – Как приехали мы сюда с братцем Елисеем да Ульяной, сказы послушали, да и сходили. Да-да, господин генерал, мимо крепости, на ту сторону. Но далеко, как вы понимаете, не ушли. Я не ушёл, а вот братец мой младший, рьяный да лихой, сунулся туда – мы и пикнуть не успели.

Вот оно, как.

- И назад не вышел, да? – спросила я.

- Не вышел, - подтвердил Демьян со вздохом. – Ульяна до сих пор надеется, а уж семь лет тому. Хотела сама туда же сигануть, да я не позволил. Заставил поклясться, что не пойдёт туда одна, а то бы ушла. Это сейчас уже притерпелась немного, да и ветер ей поёт, утешает, а поначалу-то черным-черна была от горя. И оттого я весьма желаю знать, что там такое, почему оно не отдаёт обратно тех, кто уходит, и зачем ему живые души.

- Сержант Грэ говорил, что из крепости добрая дюжина пропала, - тихонько сказал сидевший тут же Северин. – Кто из любопытства, кто на спор, а кого заставили. Мол, боялись, что оттуда злобное чудище вылезет и всех сожрёт, и провинившихся вместо казни отправляли туда.

- Кому-то нужно меньше слушать байки у печи в большой зале, - усмехнулся Анри.

- Зря смеёшься, - покачал головой Асканио. – Три случая записаны. Ты же не читал записки прежних комендантов, ну, почти, а я читал. Когда поначалу тут обживались, чего только не было. Думали – вдруг это портал, и через него можно вернуться. Или вдруг там сокровища несметные, золото или ещё что. Или просто – куда девать тех, на ком клейма ставить некуда, и вариант – либо казнить, либо вот это?

Интересно, за что это тут можно было казнить тех, кого уже сослали? И кто пытался? Тогдашний командующий? Анри тоже смотрит с интересом, явно он до этой ценной информации тоже пока не добрался.

- Дунь, вы же с Алексей Кириллычем что-то про сокровище рассказывали тогда? – вспомнила я.

- Это не мы рассказывали, это нам рассказывали, - отмахнулась Дуня. – Нужно гостей наших спросить – что за байка про клад великий да сокровище. От них это пошло.

- Значит, спросим, - кивнул Анри. – Может быть, этого вашего… как его там? В общем, главного у наших неповторимых гостей. Позвать сюда, и пусть рассказывает, что да как?

- И прямо дозволите ему тут духов своих звать? – усмехнулся Демьян Васильич.

- Думаете, не стоит? Хорошо, значит, пойдём к нему. И пусть уже рассказывает, что к чему, и что он вытворил с нашей госпожой маркизой.

- Вряд ли вытворил, - пожала я плечами. – Он вроде говорил с нами, потом глянул на меня – а до того и не смотрел, у них там, поди, женщина и не человек, а так, нечто среднее между прислугой и имуществом. И сам подивился тому, что увидел.

- У них бывает больше одной жены, чтобы больше детей. У Каданая три, - усмехнулась Дуня. – Он пару лет назад меня звал, сказал – я ему гожусь, дети хорошие получатся. И даже Алексею Кириллычу какие-то богатства за меня обещал. Правда, тот дал от ворот поворот, спасибо ему, другой кто не защитил бы.

- Отчего бы не защитил, госпожа Евдокия? – встрепенулся наш рыжий друг, за хвост его драть некому.

- Оттого, - сурово глянула на него Дуня, он, кажется, смутился, и даже снова покраснел.

Взял за привычку? Смешно.

Так бы мы и сидели и разговаривали, но в дверь стукнул посланец отца Вольдемара, его младший, Тимошка.

- Господина генерала с барыней ждут у турэнов в шатре!

- А больше никого не ждут? – проворчал Асканио, поднимаясь из-за стола.

В общем, мы пошли все, как сидели, так и пошли. И если господин шаман скажет, что нас слишком много, то… подумаем, что ему ответить.