Всё когда-нибудь заканчивается: терпение, нервы, патроны…

Даже после всего, что случилось, она знала, как много значил для него отец. Он так долго восхищался им, и эти чувства просто так не проходят. Если есть хоть малейший шанс, что Люциус изменит свою точку зрения — хотя бы в малейшей степени — это будет неплохо.

Но если контракт вступит в силу — этого будет слишком мало.

Гермиона опустила взгляд на флаконы с зельем и взяла их влажными ладонями, пришло время действовать.

— Мне придётся покинуть вас, миссис Малфой. У меня сейчас неотложные дела.

* * *

Серебряный наконечник пера покоился в чернильнице, когда он прервался, чтобы встряхнуть руку. После того, как строчки на пергаменте высохли, он положил этот лист в стопку к другим, она теперь уже была около дюйма высотой. Почерк выглядел неидеально, но гораздо важнее было записать все идеи.

Услышав правильный стук в дверь, Драко взмахнул палочкой, чтобы открыть её для Андромеды.

— Минутку, — крикнул он, оставаясь за кухонным столом. Он так и не оторвал взгляда от пергаментов, сложенных в кожаный фолиант, но завязал тесьмой застёжку. — Я думал, ты только завтра придёшь.

— Драко.

Он замер.

Бросив фолиант и свои записи, Драко даже перестал дышать, когда увидел ведьму, глядящую на него. Её глаза так отчаянно блестели, а её сумасшедшие кудри торчали во все стороны. Но чёрт возьми, она была самой красивой из всех, кого он когда-либо видел.

Должно быть это сон!

У неё подрагивал подбородок, и было похоже, что широко раскрытые глаза могли вот-вот пролиться слезами, но независимо от того, сколько раз Драко моргал, её образ не рассеивался.

Выйдя из кухни, он пересёк комнату и обнял её, крепко прижав к себе. Она уткнулась лицом ему в грудь. Её прерывистые всхлипы отдавались в нём болью. Сомнений не осталось — это действительно была Гермиона.

Время словно остановилось. Все предыдущие мысли, которые роились в голове в последние недели, выпорхнули из сознания, когда Драко, закрыв глаза, наслаждался своим самым большим счастьем. Стук сердца грозил расколоть грудную клетку, голова кружилась. Он боялся, что если отпустит её, она каким-то образом исчезнет из его объятий, из комнаты, из его жизни. Но когда он услышал её рыдания, его охватил другой страх.

Приподняв её подбородок, Драко всмотрелся в тёплые шоколадные радужки, которые он так страстно желал увидеть в последние семь недель.

— Гермиона, — произнёс он срывающимся голосом, обращаясь к ведьме, которую любил больше, чем мог выразить словами, — что ты здесь делаешь? Мы собирались… Ты что-нибудь узнала о контракте?

Сглотнув, она кивнула, и тревога сковала Драко изнутри.

— Но сначала я хочу тебе кое-что сказать.

Гермиона потянула его за пуговицу вниз и резко вдохнула. Всё это время Драко смотрел на неё, не отрываясь. Его разум онемел, неспособный определить, была ли та причина, по которой она появилась здесь, хорошей или плохой. Он ослабил свои объятия, но не хотел полностью отпускать её даже на миг.

— Я… Эти последние несколько недель… Я так скучала по тебе, — выдохнула она. — И я не осознавала этого до недавнего времени, но я… — её слова снова оборвались, и Драко обхватил её лицо, чтобы успокоить.

— Я скучал по тебе больше, чем Фродо по Ширу.

Звук её прерывистого смеха донёсся до Драко и окутал его душу тонкой пеленой радости. Он заставлял бы её смеяться каждый чёртов день, если бы у него был такой шанс.

Слегка отстранившись от него, Гермиона сунула руку под пальто и вытащила цепочку. Один взгляд — и Драко узнал этот предмет.

— Ты сохранила его?

Она кивнула.

— Я ношу его каждый день с тех пор, как ты мне его отдал.

Она попыталась расстегнуть замочек, но Драко отвёл её руки и сделал это сам. Он вложил ожерелье в её ладонь, а затем Гермиона убрала цепочку и надела кольцо на левую руку — безымянный палец.

Они вдвоём заворожённо смотрели теперь на её руку.

Она начала нервно крутить платиновое кольцо.

— В один из первых дней твоей изоляции Гарри спросил меня, как я к тебе отношусь, но я ещё не совсем поняла на тот момент. И когда спрашивала Нарцисса, я всё ещё не была уверена. Но потом, когда я думал о том, как сильно я скучала по тебе… — она подняла глаза, и в них блеснули яркие искорки. — Не знаю, как я могла в этом сомневаться.

Драко взял её руки в свои, слегка нахмурился, а стук в груди только усилился.

— Сомневалась в чём?

— Что я люблю тебя.

Эти слова сорвались с её губ, как сладчайшая мелодия. Как утреннее пение птиц в весеннее утро. Или журчание воды после столетней засухи.

Его губы приоткрылись, страстно желая запечатлеть её признание поцелуем, но в один миг всё вокруг стало серым, а язык сковала мучительная агония.

— Я не могу ответить.

Мир, казалось, разбился вдребезги, по крайней мере, именно это отразилось в её убитом взгляде, когда она отдёрнула руку, издав громкий вздох-всхлип.

— А ты — нет…

Она отступила на шаг, и Драко тут же взял её за руки.

— Нет, Гермиона, конечно, я…

Тиски сдавили его сердце, когда он не смог продолжить, слова, которые он отчаянно хотел произнести, они застревали в горле.

Он не мог. Он буквально не мог этого сказать.

— Я не могу ответить, — проговорил он, широко раскрыв глаза и умоляя её понять. — По контракту… Я должен оставаться верным.

— Так ты… — свет в глазах Гермионы вспыхнул вновь.

Он кивнул.

В уголках её глаз снова появились признаки слёз, прежде чем она подняла взгляд к потолку и издала серию прерывистых смешков. Это длилось всего мгновение, прежде чем Гермиона снова встретились с ним глазами, её улыбка стала ярче, когда она игриво толкнула его ладонью.

— Ты, Драко Малфой, должен быть внимательнее к своим формулировкам! Ты чуть не довёл меня до сердечного приступа!

Он издал самый искренний смешок за последние два месяца. Это была ведьма, которую он любил.

Потому что, даже если он не мог сказать это вслух, он всё равно любил её. От непослушных кудрей до кончиков пальцев ног. Не было никакой необходимости останавливаться и размышлять. Он любил её.

Его улыбка казалась такой лучисто-яркой от подтверждения, что его ведьма любит его в ответ, пока мучительная реальность не навалилась следом.

— Но контракт, — сказал он. — Что же вы выяснили?

Гермиона вытащила из кармана два пузырька с зельем.

— Твоя мама сделала зелье для нас, — сказала она, протягивая одну склянку ему. — И если всё пойдет так, как я ожидаю, это аннулирует договор.

Драко скептически поднял бровь.

— Аннулируем контракт, выпив зелье?

— О, дело не только в этом зелье, — тихо рассмеялась Гермиона. — Я могу объяснить это позже.

Вынув пробку, Драко опасливо облизнул губы, в то время как Гермиона тоже откупорила свою колбу. От неизвестного зелья поднимались струйки спирально извивающегося пара.

— Ты уверена, что это сработает? — спросил Драко.

— Нет, — честно ответила Гермиона. — Но я верю в нас, и это шанс.

Драко втянул воздух.

— В таком случае твоё здоровье.

Они чокнулись колбами, прежде чем Драко проглотил зелье одним глотком. Оно оставило после себя лёгкое жжение в горле и пищеводе, но след закончился, дойдя до сердца. Тепло волнами исходило из его груди, заставляя чувствовать себя пылающим. Он посмотрел вниз, чтобы понять, откуда идёт это ощущение, а затем на Гермиону, у которой было такое же удивлённое выражение.

Внезапно его внимание переместилось к её рукам, он увидел как жёлтые лучи пробивались у неё на кончиках пальцев. Он издал короткий потрясённый вздох, но затем поднял свои руки и заметил, что они тоже светятся.

— Возьми меня за руки, — велела Гермиона, и Драко не колебался.

Как только их пальцы переплелись, свечение только усилилось. Единственный лучик выделился и начал связывать их вместе золотистой нитью.

Драко был очарован действием зелья, никогда в жизни он не видел ничего подобного, но его отвлекла Гермиона.

— Кольцо! — воскликнула она.

Раньше оно отливало благородным серебряным цветом, теперь совпадало по оттенку с ярким золотым сиянием.

Драко уставился на него, зачарованный блеском, но отметил, что и сияние во взгляде Гермионы стало лучезарнее.

— Гермиона? — спросил он, но как только он это сделал, тепло, которое раньше жило в его груди, пролетело по всему телу, излучая ослепительный белый свет, он больше ничего не мог видеть. Драко не знал, был ли крик, который он издал, громким или всё это было только в его голове, но когда зрение вернулось, он и Гермиона были отброшены в разные стороны, а всё свечение исчезло. Кольцо снова стало привычного цвета.

Драко потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Что это…

Остальная часть вопроса была заглушена, когда Гермиона притянула его и прижалась губами в отчаянном поцелуе.

Так долго он не испытывал этого ощущения, что чуть не забыл, какими нежными и мягкими бывают её губы, как они чувствуются под его собственными, и о, как он не хотел снова потерять их. Не утруждая себя дальнейшими расспросами, Драко запустил пальцы в её кудри и притянул ближе, позволяя их языкам скользить друг по другу.

Не имело значения, что сделало зелье или как это всё произошло. Гермиона могла бы рассказать об этом позже. Драко понимал, что чем бы это ни было, оно разорвало контракт — и теперь он свободен, чтобы потерять себя в каждом прикосновении своей ведьмы.

Всепоглощающая эйфория накрыла их изголодавшие друг по другу тела, она разлилась солнечными лучами. Такими же как те, что сшивали их недавно вместе.

— Я люблю тебя, — говорил он одними губами в её кожу, пока его губы продвигались по изгибу подбородка и ниже. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя…

— Я…

Он остановился на чувствительном участке её шеи, и фраза Гермионы оборвалась рваным вздохом, сменившись прерывистым шумным дыханием. Ей словно не хватало воздуха от ощущений, которые приносил его язык, двигаясь по её коже. Он знал, что она собиралась сказать, и, Мерлинова борода, хотел услышать эти слова снова и снова, и снова. Но сейчас у него были другие приоритеты.

Драко опустился обратно на диван, Гермиона оседлала его, и их губы вернулись друг к другу. Её язык посылал волны удовольствия по его телу, исследуя нёбо. Драко начал расстёгивать пальто Гермионы. Мгновение спустя оно упало на пол, и Гермиона прильнула к его груди.

Он потянул за край её джемпера и стянул его через голову, обнажив нежную кожу. Каждый дюйм был местом, которое он желал почувствовать, исследовать и боготворить. Обхватив её грудь, он погладил её через лифчик, провёл подушечкой большого пальца по соску.

Её бёдра дёрнулись вперёд, прижавшись ближе к нему, задевая его член, который заметно выпирал в брюках. Он запустил свободную руку в беспорядок её кудрей и заглушил её частые громкие вздохи поцелуем, продолжая другой рукой сминать её грудь, сжимать пальцами затвердевший сосок.

Гермиона потянулась к пуговицам рубашки, торопливо расстёгивая их. Он подождал, пока она стащит с него одежду, открыв себе доступ к его обнажённому торсу, прежде чем вернуться рукой в её волосы, углубляя поцелуй. Мягкие изгибы её тела заскользили по его груди, и Драко не мог больше сдерживаться.