Сердце Армы. Стремление скрыться.

— Я согласен. Вы можете покидать дворец, когда вам будет угодно, если только вы не будете нужны в это время для охраны моей семьи. И ещё: соблюдайте осторожность, и если обнаружите убежище Шаюнмара, то сообщите в полицию и не лезьте туда сами. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Спасибо, господин герцог. Мы будем помнить об осторожности, — пообещала Модеста.

Герцог выразил надежду, что так оно и будет и, взяв Лейлу, вместе с женой покинул террасу.

Агентки вновь сели на ступени, но теперь красота парка уже не привлекала их внимания.

— Мы знаем, что нас прислали сюда не только как телохранительниц, но и для того, чтобы мы помогли обезвредить врагов герцога, — сказала Олдама.

— Но нам не следует проявлять уж слишком большие способности в розыске людей, — предупредила Модеста, — ведь мы должны укрепить о себе мнение в Агентстве, как бездарных и заурядных личностей. Это наша маскировка и не следует забывать о ней, если нам дорога свобода и мы хотим водить за нос не только Межпланетное Колониальное Сыскное Агентство, но и Центр Межпланетной Безопасности, который бывает очень прозорливым.

— Ты права, Модеста. И нам повезло, что Центр до сих пор не пустился по нашему следу, как это сделало Агентство, ибо в следующий раз нас будет искать кто угодно, но только не мы сами, а значит, дело может принять любой оборот, — произнесла Глориоза, задумчиво глядя в небо.

— Это так, — согласилась Олдама. — Мы встретились потому, что стремились скрыться, но вряд ли Рубен догадается, кого собой представляет его злосчастная команда «Ветзо» и почему судьбе было угодно объединить нас.

— Знаете, если бы Рубен всё узнал, то, думаю, он был бы весьма разочарован, ведь мы не так гениальны и всемогущи, как он считает, — сделала вывод Модеста, представив себе его реакцию на признания команды «Ветзо».

— В таком случае не будем окончательно разочаровывать нашего шефа, а лучше займёмся делом, — предложила Глориоза. — Объявим войну Шаюнмару и узнаем, на что мы способны. Мне не терпится побывать на территории противника.

— Но открыто демонстрировать свои способности мы не станем, — уточнила Олдама.

— Разумеется, — согласилась Модеста. — Не хватало ещё, чтобы полиция обратила на нас внимание. Я и так достаточно набегалась от неё ещё на Земле.

— Тише! — шёпотом предупредила Глориоза, оглянувшись. — Сюда идёт слуга Эдуарда.

К команде «Ветзо» действительно поспешно приближался старый и преданный слуга Левмера. Старичок остановился возле агенток, растерянно и умоляющее глядя на них.

— Я хочу вам кое-что сообщить, — пролепетал взволнованный слуга, задыхаясь после бега.

— Что, Эдуард вновь собрался кого-нибудь убить? — спросила Глориоза, с участием глядя на него.

— Думаю, что да. Сейчас он поехал в горы. Ему недавно кто-то позвонил и после этого он, и без того неспокойный, вообще потерял всякий самоконтроль, разозлился и стал поспешно собираться в горы, куда, как я понял, поехала некая Луиза Ройман. Я боюсь, что господин Левмер совершит убийство, ведь он так зол на неё! — сказал слуга.

— А куда именно в горы отправился Эдуард? — спросила Модеста, вставая и завязывая наброшенную на плечи атласную накидку.

Слуга объяснил, куда, по его мнению, уехал секретарь герцога Амертсона.

— Вместо того, чтобы защищать одних, нам приходится ещё спасать другого. Но и то, и другое не терпит отлагательства, — озадаченно сказала Олдама. — Как нам быть?

— Необходимо срочно найти Эдуарда, пока он не наделал глупостей, — решила командир.

— Тогда едем, — бросила уже на ходу Глориоза, спускаясь вниз по лестнице, она перепрыгивала через две ступеньки.

Телохранительницы побежали в гараж, где стоял их автомобиль, и без промедления покинули резиденцию герцога Амертсона.

— Только бы успеть! — повторяла время от времени Модеста и просила Олдаму, сидевшую за рулём, ехать быстрее.

Машина почти летела над землёй и рисковала при поворотах перевернуться.

Через полчаса они уже были возле одного из домов отдыха, находящегося в горах. Модеста вышла из машины и пулей помчалась к домику привратника. Глориоза и Олдама остались пока возле автомобиля, глядя на высокие снежные вершины и ясное голубое небо.

Привратник сидел на крыльце своего дома и курил, лениво глядя по сторонам и греясь на солнышке.

— Скажите, здесь недавно не появлялся один господин в автомобиле тёмно-синего цвета? — осведомилась Модеста у привратника.

— Точно не помню, но, по-моему, сегодня во двор дома отдыха не заезжал автомобиль такого цвета. Знаете, вам лучше спросить об этом на конюшне, ведь многие приезжают сюда на два-три часа, чтобы прокататься верхом на лошадях по горным тропам, а после опять уезжают в город, — ответил привратник.

— А где находится конюшня? — нетерпеливо спросила Модеста.

Привратник охотно объяснил, как пройти к конюшне, и Модеста побежала туда, на ходу сделав знак подругам следовать за ней.

— Куда мы идём? — поинтересовалась Олдама, догнав командира.

— На конюшню. Там, возможно, мы узнаем что-нибудь об Эдуарде, — ответила Модеста.

В конюшне усердно трудились конюхи, и агентки подошли к одному из них, окончившему седлать коня и отдавшему его человеку, пожелавшему прокатиться.

— Вам нужны лошади? — спросил конюх.

— Да, возможно, они нам понадобятся. Скажите, к вам сегодня приходили Луиза Ройман и Эдуард Левмер? — поинтересовалась Модеста.

— Да, госпожа Ройман была тут около часа назад, а пятнадцать минут назад отсюда уехал господин Левмер, — ответил конюх. — Я сам седлал для них лошадей.

— А вы не знаете, куда отправились эти двое? — спросила Глориоза.

— Знаю, поскольку первая сказала мне, куда поедет, а второй в свою очередь поинтересовался, куда она уехала и, вероятно, сам направился туда же. Они направились к родникам, что находятся в ущелье. Это довольно далеко отсюда.

— Надо спешить, Модеста! Мы можем опоздать! — встревожено прошептала Олдама.

— В ущелье можно проехать на автомобиле? — решила уточнить Модеста.

— Нет, только верхом на лошади или пешком, — ответил конюх.

— Какой маршрут самый короткий? — спросила Олдама, оглянувшись на горные вершины.

— В ущелье ведёт только одна дорога, — был дан ответ.

И девушки озадаченно переглянулись.

— И нет ни одной более короткой дороги? — не поверила Глориоза.

— Есть, но ею не пользуются. Она очень труднопроходима и опасна, — сказал конюх, указав на одну из горных троп. — Там часто случаются обвалы.

— Спасибо. А теперь дайте нам лошадей, — распорядилась Модеста.

Получив четвероногий транспорт, девушки расплатились и уехали. Модесте досталось животное серой масти, а её подругам — чёрной. Девушки всё же рискнули воспользоваться кратчайшим путём, надеясь сэкономить время. Минут десять команда «Ветзо» ехала почти по непроходимой местности. После дорога стала более хорошей, и лошади ускорили бег. К середине пути вновь пришлось преодолевать сложный участок.

— Меня немного утешает то, что Эдуард не силён в верховой езде, а здесь иначе ездить нельзя, — сказала Модеста, когда подругам пришлось спешиться и преодолеть часть тропы и один поворот пешком, ведя лошадей в поводу.

Далее дорога стала шире и ровнее, уводя постепенно вниз ущелья. Кони неслись быстрее стрелы, но Модесте казалось, что они едва передвигают ноги, и она без устали погоняла своего скакуна.

Серый конь Модесты оказался быстрее и сильнее своих чёрных собратьев, вёзших на себе Олдаму и Глориозу, а потому заметно опередил их, едва дорога перестала петлять. Вскоре показались десяток родников, текущих по склонам ущелья и впадающих в небольшое прозрачное озеро. Возле последнего стояли два человека и две лошади. Модеста поняла, что Эдуард нашёл Луизу Ройман, хоть смутно видела лишь мужчину и женщину и не могла их хорошо рассмотреть.

Ещё издали Модеста, едва убедившись, что видит Эдуарда, крикнула ему, чтобы он не делал глупостей. Левмер лишь мельком взглянул в сторону скачущей Модесты и её подруг и зарядил своё оружие. Увидев это, Луиза попятилась.

— Не убивайте меня! Я ничего плохого не сделала! — в ужасе крикнула она, едва не упав.

— Ты убила слишком много людей, в том числе и моего отца! — в сердцах прорычал Левмер и поспешно нажал на курок пистолета, боясь, что команда «Ветзо» помешает ему отомстить.

Пуля попала в плечо Луизы, она пошатнулась и, закричав, побежала прочь. Эхо подхватило и несколько раз повторило её вопль.

Эдуард выстрелил во второй раз, и Луиза упала. Третий выстрел помешала сделать Модеста, остановившая своего коня между Левмером и его жертвой.

— Ты с ума сошёл! Зачем было это делать? Ведь ты же не убийца! — воскликнула Модеста.

Спешившись, она отобрала у неподвижного и молчавшего Левмера его оружие и бросилась к Луизе.

Подъехавшие Олдама и Глориоза с беспокойством посмотрели на Эдуарда, который находился будто в трансе, и лишь в его взгляде было что-то жестокое и неумолимое, ранее не присущее ему. Он стал другим человеком, который ещё либо не осознал, что сделал, либо наоборот очень ясно понимал, что произошло, но раскаяния не испытывал.

— Эдуард, ты убил её! Почему ты не подождал, пока я соберу информацию о ней? — рассердилась Модеста, и обратилась к Олдаме: — Доставь Эдуарда во дворец и пока никому не говори о том, что здесь произошло. Я и Глориоза задержимся, так что не беспокойся за нас.

— Хорошо, я сделаю всё, как надо, — Олдама повелительным жестом заставила секретаря сесть на коня и повезла его во дворец.

Левмер угрюмо молчал и нимало не сожалел о том, что сделал: он считал, что поступил правильно.

— Модеста, она мертва? Ты не можешь ей помочь? — спросила Глориоза, глядя на бледную и неподвижную Луизу.

— Успокойся, Глориоза, Луиза Ройман жива, — ответила Модеста, продолжая делать перевязку. — Она отделалась даже очень легко, у неё не повреждены внутренние органы, и я быстро вылечу её. Она просто в обмороке, вот и всё.

— Тогда почему ты сказала Эдуарду, что она мертва? Зачем ты обманула его?

— Я сделала это по двум соображениям. Во-первых, я хотела помучить совесть Эдуарда этим убийством, ведь он по натуре добрый человек, и, хоть сейчас рад, что убил Луизу, вскоре он успокоится и будет горько раскаиваться в содеянном. В этом я уверена. Во-вторых, мне надо чтобы Левмер временно считал, что она мертва, пока я не получу о ней информацию и не приму соответственное решение о том, как следует поступить, — пояснила Модеста, быстро и аккуратно забинтовывая раны Луизы своей лёгкой накидкой, разорванной на полоски. — Не хватало, чтобы он вновь повторил покушение.

— Что ты будешь делать с Луизой? — спросила Глориоза.

— Оставлю её в доме отдыха. Скажу, что в горах какой-то злодей стрелял в неё и попрошу никому об этом не говорить. Это пока всё, что я могу сделать.

— А если кто-нибудь заявит в полицию?

— По закону Эдистера заявить в полицию о нападении может лишь сама Луиза Ройман. А ей лучше не делать этого, так как она действительно знает слишком многое, чтобы не быть каким-то образом причастной к убийствам, совершённым Отравительницей. Мне не верится, что эта девушка способна на убийства, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся. Поэтому надо убедить её не заявлять на Левмера в полицию и между тем саму не упускать надолго из вида. Или пусть скажет, что неудачно упала с лошади и поранилась. Никто же под повязкой не рассмотрит, что рана огнестрельная, а кроме нас свидетелей тут не было. В любом случае мы должны спасти Левмера, даже если он не ошибся в Луизе Ройман. Мы же знаем, что он хороший человек, и сгноить его в тюрьме будет слишком жестоко, даже если он сам станет настаивать на этом, раскаиваясь в своём опрометчивом поступке. А сегодня я надеюсь уже получить ответ из МКСА.