Сердце Армы. Стремление скрыться.

2. Медея

Безукоризненно чистая палата погружалась в сумерки. За окном раздавался шум города, а пасмурное вечернее небо выглядело удручающе тоскливо. Медея, единственная пациентка в этой комнате, лежала на кровати без движения. Её глаза были закрыты, а выражение лица оставалось испуганно-напряжённым. Она не слышала голосов врача и инспектора Атрама, разговаривавших в коридоре у двери её палаты.

Медея не воспринимала окружающий мир — недавние страх и боль держали её в трансе, и врачи ничего не могли поделать. Девушка не чувствовала физических страданий, но психическая травма была велика и мешала её выздоровлению.

Дядя Медеи с переживанием и отчаянием слушал врача, молодую женщину, пытавшуюся говорить правду, не давая ложных и, возможно, несбыточных надежд и обещаний, но и не усугублявшую рассказ о состоянии пациентки излишне мрачными прогнозами. Но диагноз и так был слишком суров, и Атрам уже не питал никакой надежды на полное выздоровление племянницы.

— Физические раны в будущем не будут беспокоить её, и если всё пойдёт хорошо, то и шрамов почти не останется. Медицине это сейчас вполне под силу. Медея ведь так ещё молода, да и собаки не причинили ей непоправимых травм, — говорила врач, утешающе глядя на инспектора. — Девушка будет жить, это — несомненно. Однако её психическое состояние — весьма сложное: вероятно, причина тому в испытанном страхе и боли, а, может, она увидела что-то необычное? Ведь, как я поняла, Медея решила поучаствовать в каком-то задержании?

Атрам неохотно кивнул в ответ и, немного помедлив, всё же решил дать кое-какие объяснения:

— Да, всё это так. Но я предположить даже не мог, что Медея сунется в эту погоню. Она ведь ещё почти ребёнок и достаточно впечатлительна и ранима. Но в моей семье — все отчаянные и почти каждый мужчина и некоторые из женщин работают или работали на Межпланетное Колониальное Сыскное Агентство. Вот племянница и решила, видимо, доказать, что достойна стать нашей преемницей. Её отец сейчас далеко, он очень занят, ибо тоже работает в МКСА, а потому не смог задержаться надолго здесь, но её мать будет оставаться в городе до выздоровления Медеи.

— Увы, но Медея не сможет стать вашей преемницей, эта работа — не для неё, — покачала головой врач. — Даже если она полностью поправится, то и тогда ей следует найти занятие поспокойнее.

— Я тоже так считаю, — согласился Атрам, — но моя племянница — человек упрямый. По крайней мере, была такой. Вот и меня она тогда отследила по личному средству связи. Да и живу я почти рядом с тем зданием, где на неё напали. Никогда бы не подумал, что она способна отважиться на такую авантюру.

— Надеюсь, что ей не придётся что-либо объяснять. После всего этого она и сама должна понять, каким делом ей не стоит заниматься.

— Мы сможем уберечь Медею от других безумств, лишь бы она пришла в себя, — глухо, с болью произнёс мужчина.

Молча кивнув на прощание и благодарно пожав ей руку, инспектор повернулся и сделал пару шагов, но его остановило лёгкое прикосновенное к плечу. Он оглянулся — врач с нерешительным видом смотрела на него. Казалось, она хотела сказать что-то, но колебалась. Женщина уже решила извиниться и попрощаться, но Атраму вдруг стало и любопытно, и тревожно одновременно. Он захотел всё узнать.

— Что ещё случилось? — просил он, глядя в глаза медику, будто хотел сам немедленно прочитать в них ответ.

Врач виновато и растерянно отвела взгляд, не зная, как лучше поступить, и негромко ответила:

— Ничего конкретного. Просто я кое-что видела этой ночью… и медсестра тоже… Но мы… Никто не знает об этом…

Она совсем смутилась и умолкла, сплетая от волнения пальцы.

— Что вы видели? — насторожился инспектор, уже полностью, но безотчётно, поверив в опасение, незванно, хоть и уверенно, вторгшееся в душу.

Медик посмотрела ему в глаза и, оглянувшись по сторонам — вдруг кто-то услышит? — тихо произнесла:

— Вчера вечером возле Медеи, когда я вошла в палату, была какая-то тень, она быстро метнулась в сторону и исчезла у глухой стены. Я даже не успела рассмотреть её. Она исчезла прежде, чем я смогла достаточно широко открыть дверь, чтобы войти. Но там, у кровати Медеи, определённо что-то было. Возможно, это была лишь игра света и тени, но я не уверена. Не знаю, стоило ли вас беспокоить из-за этого.

— Стоило, — не сомневаясь, кивнул нахмурившийся Атрам и деловито осведомился: — А что медсестра?

— Она дежурила ночью, — ответила врач. — В палату Медеи медсестра входила часто, но пару раз заметила тоже что-то тёмное у её кровати, но оно проворно исчезало. Теперь с наступлением темноты мы не гасим свет в палате Медеи, а та медсестра, как она призналась, не без страха входит туда. Мне тоже немного жутковато, особенно когда начинает темнеть.

Атрам с каким-то упрямством и решительностью засунул руки в карманы пиджака и заявил:

— Я остаюсь.

— Что? — не поняла врач.

— Я останусь возле Медеи, — коротко пояснил он.

— Нет, это запрещено. Я не могу вам этого позволить, — воспротивилась врач.

— Тогда пусть постоянно кто-нибудь дежурит возле Медеи, — настаивал заботливый дядюшка. — Я не могу вам всего объяснить, но у меня есть причины опасаться за жизнь племянницы. Ведь она, возможно, видела тогда что-то важное, а, значит, её могут попробовать устранить.

— Устранить в качестве свидетеля?

— Да. Именно это я имел в виду.

Врач задумчиво опустила голову.

— Ладно, я позволю вам остаться или прислать человека для охраны, — разрешила она, немного посторонившись, пропуская в палату медсестру.

Атрам, насторожившись, с подозрительностью посмотрел на эту девушку и, когда за ней закрылась дверь, тихо спросил:

— А вы уверены в медперсонале?

Врач невольно улыбнулась:

— Не думайте о плохом, иначе станете излишне подозрительны. Вы так обеспокоены, и это понятно, но всё же не стоит нервничать по любому поводу и подозревать всех и вся.

— Извините, я действительно зря паникую, ведь ещё не произошло ничего плохого, — произнёс Атрам.

Но в следующую секунду его вновь охватила тревога, потому что из палаты Медеи выскочила медсестра и, даже не закрыв дверь, бросилась к врачу. Схватив взволнованно её за руку, девушка произнесла:

— Я только что видела, как Медея открыла глаза! Она пришла в себя!

Молоденькая медсестра была очень обрадована, и её радость полностью разделяли врач и дядя пациентки. Все трое вбежали в палату, но, к их огорчению и разочарованию, Медея лежала в прежнем состоянии, и её глаза были закрыты.

— Но она смотрела на меня, это правда, — едва ли не всхлипывая от досады, пробормотала медсестра.

Ей было очень неловко, она боялась, что ей не поверят. Инспектор с надеждой всматривался в лицо племянницы, но оно оставалось безучастным.

— Не отчаивайся, ты прекрасно делаешь свою работу, — ободрила врач свою подчинённую. — Медея обязательно отреагирует на твою заботу. Останься пока здесь.

— Я тоже останусь, — отозвался инспектор, усаживаясь возле неяркой лампы.

Врач не возражала и, дав некоторые указания медсестре, ушла.

Ночь прошла спокойно, и Атрам, сидя в удобном кресле, начал дремать. Час от часу в палату бесшумно наведывалась медсестра или врач, и в тишине время текло медленно, а за окном чуть слышно завывал ветер.

Когда утреннее небо стало светлеть, инспектор выключил лампу и потёр глаза, болевшие после бессонной ночи. Тишина убаюкивала, навевала сон. Атрам встал и прошёлся по палате, стараясь развеять дремоту, но это мало помогало.

В палату вновь вошла медсестра, но уже другая, не та, что дежурила весь вечер и ночь. Она была немного старше своей предшественницы, и вела себя более сдержанно и уверенно. Женщина молча приветливо кивнула Атраму и подошла к Медее. Медсестру, видимо, предупредили о присутствии в палате Атрама, ибо она не была нисколько удивлена, увидев его. Инспектор, стараясь, чтобы она не заметила, с подозрением посматривал на неё, но вскоре решил, что с её стороны опасаться нечего.

— Вы провели здесь всю ночь? — спросила медсестра, проверив состояние Медеи и поворачиваясь к инспектору.

— Да, — ответил тот.

— Ну, тогда вам лучше сходить домой, отдохнуть, поесть, — посоветовала медсестра. — Я посижу здесь, пока вы кого-нибудь пришлёте вместо себя или не вернётесь сами. Мне рассказали о ваших опасениях, и я пока могу вас заменить.

— Хорошо, спасибо. Я вернусь как можно быстрее, — сказал Атрам, решив не отклонять этого предложения.

Он вышел из палаты, и страхи вновь наполнили его душу: а вдруг что-нибудь случиться в его отсутствии? Эти опасения грозили перерасти в навязчивую идею. Медею могли не тронуть сейчас, пока она не в состоянии говорить, но что будет после, когда она поправится? Вдруг рассказ о том, как закончилась та злополучная погоня, раскроет такие факты, что девушку действительно захотят убить, как опасного свидетеля? Атрам не сможет избавить племянницу от допроса, если она придёт в себя. Над Медеей нависла угроза, и не известно, исчезнет ли она, если та выживет.

Покинув клинику, Атрам даже и не помышлял о сне: он хотел лишь ненадолго наведаться домой. Он не собирался злоупотреблять добротой и временем медсестры, заменившей его у постели племянницы. Да и маму Медеи он не хотел пугать своими подозрениями, а потому присматривать за пострадавшей решил и дальше самостоятельно.

Вернувшись через час, инспектор встретил в коридоре врача, под наблюдением которой находилась Медея. Женщина была встревожена и не стала ничего скрывать.

— Медеи стало хуже по сравнению с предыдущим днём. Она перестала бороться, выздоровление замедлилось даже физически, — сказала врач, с сожалением покачав головой.

Атрам хотел спросить, почему так случилось, но тут он увидел, как из палаты Медеи вышла девушка в небрежно накинутом на плечи белом халате. Незнакомка, держась спокойно, лёгкой походкой быстро направилась прочь. Инспектор не увидел даже её лица, заметив лишь, что она была невысокого роста, имела роскошные, чуть вьющиеся крупными волнами тяжёлые русые волосы, хрупкую фигуру и строгого покроя тёмную одежду. Он хотел догнать её, но врач удержала его.

— Кто она? Что она делала в палате? — взволнованный и полный подозрений, Атрам бросился к племяннице.

В палате, кроме Медеи, никого не было.

— Почему нет медсестры? — разгневался инспектор. — Она обещала побыть здесь, пока я не вернусь! Где она? И что за девушка была здесь?

Он точно знал, что приходившая не была одной из подруг Медеи. Да и к племяннице никого, кроме матери и его самого, пока не пускали.

— Я всё сейчас объясню. Медсестру я сама отослала, так как пришёл медэксперт, чтобы осмотреть Медею, — поспешно сказала врач, пытаясь успокоить Атрама. — Та девушка, что сейчас вышла отсюда, и есть медэксперт.

— Она? — удивился инспектор. — По-моему, она слишком молода для этой работы. Вы доверяете ей?

— Да, конечно. Её совсем недавно приняли на вакантное место, — ответила врач. — И эта самая девушка приходила сюда, как только к нам привезли вашу племянницу. Я же ждала ухода медэксперта, чтобы побыть с Медеей до вашего прихода. Она ведь у нас самая тяжёлая пациентка.