Сердце Армы. Стремление скрыться.

21. Встреча

Герцог Амертсон находился в своём кабинете и беседовал с Виттоном. Говоря о делах, оба были настроены решительно, а хозяин дома проявлял даже нетерпение. Ему уже надоело постоянно жить в страхе за свою семью, терпеть угрозы и нападения.

— Виттон, надо любыми способами положить конец этому кошмару. Я не боюсь смерти, но мне страшно подумать, что станет с моими женой и внучкой, если вдруг меня убьют. Беатриса не способна бороться против наших врагов, а Лейла обречена будет жить затворницей в этом доме. Я не хочу для них такой судьбы, — выразил свои опасения герцог. — Ты уже допросил тех людей, которые при последнем нападении на мой дворец разлеглись у ворот?

— Да, допросил, ведь прошло уже два дня, как мы их доставили в больницу. Знаешь, что сказали мне врачи, осмотрев этих неудачников?

— Нет, даже не догадываюсь.

— Врачи утверждают, что все девять человек были в обмороке, вызванным истощением или голодом. Похоже, шеф этой банды не очень-то щедр на обеды для своих головорезов, — Виттон саркастически улыбнулся. — Вот такие дела.

Амертсон с недоверием покачал головой и произнёс:

— Нет, это невозможно.

— Но это так! — развёл руками Виттон. — Никаких других повреждений выявлено не было.

— Нет, не может быть, — не верил герцог. — Когда эти люди подъехали к воротам дворца и вышли из машин, они выглядели здоровыми и сильными. Я сам отлично видел это на экране.

— Для нас это загадка, но мы уже кое-что узнали от задержанных об их группировке. Только этой информации всё ещё не достаточно, чтобы найти их главное убежище, — сказал Виттон. — Они открыли пару мест, где скрывались. Но это оказались лишь временные пристанища. Своего, так сказать, нанимателя они и в глаза не видели.

— Ты должен вытрясти из них всё, что они знают, или я сам буду искать их логово.

— Не спеши, ты можешь только пострадать, если вдруг сделаешь что-то не так, и твои враги уничтожат тебя.

Пока Самуил Амертсон и начальник полиции беседовали, в парке на скамейке со скучающим видом сидели Олдама, Модеста и Глориоза, которая уже достаточно поправилась после ранения, чтобы покинуть больницу. Телохранительницы следили за герцогиней и Лейлой, подкармливавших рыбок в бассейне.

Все три девушки уже с безразличием смотрели на окружавшую их пышную растительность, на чистые дорожки, яркие благоухающие цветники, важных павлинов и сверкающие фонтаны. В бездействии и однообразии проходивших дней почти ничто не радовало команду «Ветзо». Система защиты была давно установлена и отлажена, тренировки без Глориозы не проходили в полную силу, а семья герцога не покидала резиденцию.

— Какая скука! — не выдержав, пожаловалась Олдама. — Недаром нас господин Рубен пугал карьерой телохранительниц.

— Нет ничего хуже, чем охранять кого-то в тихом и безопасном месте, — согласилась Глориоза. — Я предпочла бы ещё раз побывать в перестрелке, чем сидеть здесь и скучать. Это становится просто невыносимым! Не думала, что работа телохранителей настолько нудная.

— Ничего, отработаем два года на Агентство и будем свободны, как птицы, — успокоила подруг Модеста. — Стоит только потерпеть. Да и наша роль тут свелась к тому, чтобы просто обезопасить резиденцию герцога Амертсона от нападений. Мы, по сути дела, уже и не телохранительницы, а так, домашняя охрана.

— Я уже вычеркнула эти два года из своей жизни, — пробурчала Олдама. — Хочу путешествовать, заниматься исследованиями, изобретать и ни от кого не зависеть.

К агенткам подбежал один из охранников, находившихся в самом дворце, и доложил, что какой-то автомобиль приближается к воротам резиденции, об этом только что сообщил привратник. Телохранительницы сразу вскочили со своих мест — возможно, сейчас для них будет работа! — и настроились на серьёзный лад.

— Уведите герцогиню и Лейлу во дворец и сообщите о возможном нападении герцогу, а я узнаю, кто сюда пожаловал, — сказала подругам Модеста и побежала к воротам.

Она быстро пересекла парк и выбежала на главную аллею. Ещё издали Модеста увидела, как у входа собрались вооружённые охранники и замерли, к чему-то прислушиваясь. Вскоре все успокоились и разошлись, а привратник достал из почтового ящика какой-то конверт.

Остановившись у ворот, Модеста услышала, как уехал автомобиль.

— Это письмо привезли только что какие-то люди, оно для господина герцога, — сказал привратник, передавая Модесте послание. — Их автомобиль принадлежит одной из курьерских служб.

— Спасибо, — телохранительница взяла письмо и побежала во дворец.

Герцог минуту вертел конверт в руках, а после вскрыл его и прочёл письмо. Команда «Ветзо» и Виттон внимательно следили за выражением лица Самуила Амертсона, пока тот читал послание. Герцог стал хмурым и обеспокоенным.

— Это очередные угрозы, — сообщил герцог, небрежно бросив письмо на стол. — Банда делает последнее предупреждение, а после грозится стереть в порошок меня и мою семью, если я один сегодня на закате не явлюсь в указанное ими место.

— Господин герцог, они явно преувеличивают свои способности и возможности, ведь пока вы находитесь в своём дворце, вы и ваша семья недосягаемы для них, — заверила индианка.

— Увы, Глориоза, но крепких стен иногда недостаточно, чтобы защитить себя, — вздохнул герцог. — У человека всегда найдётся уязвимое место. И хуже всего то, что он сам об этом может не догадываться.

— Вы правы, господин герцог, они будут искать ваше слабое место, — согласилась Модеста.

— Скажи, где они назначили тебе встречу, и я пошлю туда своих людей, — решил Виттон.

— Из этого ничего не выйдет, они не такие дураки, чтобы попасть в эту ловушку. Поэтому не посылай туда людей и не ходи сам. Я тоже не пойду, так как мне абсолютно нечего им сообщить, — ответил герцог.

— И всё-таки полиция поедет туда, ведь мы должны делать своё дело. Скажи мне, где назначена встреча, — потребовал Виттон. — Да и курьерскую службу тоже допросим.

Самуил Амертсон сдался и показал ему письмо. Узнав всё, что нужно, начальник полиции уехал.

— Господин герцог, вам известно, чего требуют от вас эти люди? — спросила Модеста, бросив заинтересованный взгляд на письмо, что держал в руках Самуил.

— И да, и нет, — ответил Амертсон. — Они говорят о каком-то сердце какой-то Армы, но я абсолютно не понимаю, о чём речь.

— А если пойти на переговоры с ними и узнать, что именно они хотят? — предложила Модеста. — Может, это хоть как-то решит дело?

— Да, если они поймут, что вам совершенно неизвестно о сердце Армы, то, возможно, они оставят вас в покое, — предположила Олдама.

— Нет, — ответил герцог. — Они не поверят, что мне ничего не известно. Слишком долго и настойчиво они мне допекают своим вниманием.

— Это точно, — согласилась с ним Глориоза. — Особенно если требуемое сердце им очень нужно.

— Хорошо, оставим эту затею, — сдалась Модеста.

В кабинет вошёл Эдуард Левмер, и команда «Ветзо» удалилась, чтобы не мешать герцогу работать. Так как герцогиня с внучкой находились в библиотеке, телохранительницы вновь вышли в парк.

Солнце уже скрылось за деревьями, когда мимо них, торопясь куда-то, шёл Левмер. Он был беспокойный и мрачный, будто сдерживал себя от свершения неприятного, но необходимого поступка. И это точно не касалось поручений, данных ему герцогом. Увидев телохранительниц, он остановился.

— Как твои дела, Эдуард? — поинтересовалась Модеста, догадавшись по его виду, что ответ точно будет пессимистичным.

— Плохо! Ужасно плохо! — ответил раздражённо секретарь герцога. — Я не нахожу себе места то того, что преступница гуляет на свободе, а я не имею права восстановить справедливость. Судьба и наши законы просто издеваются надо мной.

— Ты говоришь о Луизе Ройман, а значит, до сих пор ещё не успокоился. Ты следил за ней? — спросила Глориоза.

— Да, всё это время я следил за ней и даже подослал к Луизе Ройман человека, чтобы они познакомились, и он узнал о её прошлом.

— И что же тебе дал этот шпионаж? — полюбопытствовала Модеста.

— Я узнал, что она жила на Земле в том же месте, где происходили те убийства, о которых я вам говорил. Луиза Ройман даже вспомнила этот случай со скорпионами и упомянула о том, что их подбрасывала в дома женщина, называвшаяся Отравительницей, — поведал секретарь.

— Эдуард, это ещё ничего не доказывает, ведь она могла слышать об этих убийствах или прочитать о них в средствах массовой информации. Ты настолько одержим жаждой мщения, что готов убивать всех, кто похож на убийцу твоего отца, — не одобрила его рассуждений Олдама.

— Нет, на этот раз я не ошибся. Луиза Ройман и Отравительница — одно и то же лицо, потому что кроме меня, моего отца и комиссара полиции ни один человек не знал, что людей убивали при помощи скорпионов, и что убийцей была женщина. Это расследование велось втайне, и журналисты сообщали, что полицейские умирали от разных заболеваний. Кроме нас троих, об этом расследовании и его результатах знала лишь та, что была виновна в этих убийствах, — сказал Левмер.

— А что сказал тебе твой шпион о поведении Луизы Ройман? — спросила Модеста.

Левмер горестно вздохнул и безнадёжно махнул рукой.

— Он говорит, что она добра, но её что-то тревожит. Ведёт себя скромно, воспитанно, доброжелательно, говорит спокойно. В общем, он будто сговорился с тобой, Модеста, но я уверен, что она просто провела вас. Та женщина всегда умела притворяться, и была непревзойдённой лицемеркой, — поведал Эдуард.

— И что теперь? — спросила Олдама, не зная, чем помочь отчаявшемуся человеку, который явно готов совершить непоправимую ошибку.

— Я выведу её на чистую воду. Как только она совершит ошибку и тем докажет, что она и есть Отравительница, я немедленно поквитаюсь с ней.

— И каким способом? — поинтересовалась Глориоза.

— Я убью её, — твёрдо заявил Левмер. — Неужели вы ожидали от меня иного действия?

— Я ожидала от тебя не мести, а правосудия, — ответила Модеста, неодобрительно качнув головой. — Зачем тебе уподобляться убийце? Подумай, что ты собираешься сделать. Это ведь не просто проучить завравшегося хама, тут нужно будет лишить человека жизни. Это станет необратимым действием.

— Для хладнокровного и жестокого убийцы есть только одно правосудие — смерть! — упрямо твердил Эдуард, кипя от ярости.

— Подожди, не надо спешить с вендеттой. Я могу по своим каналам узнать что-нибудь о жизни и местонахождении Отравительницы, — предложила Модеста, надеясь успокоить взбудораженного секретаря.

— Ты ничего не сможешь узнать о ней. Она слишком осторожна, чтобы её кто-нибудь выследил, — покачал головой Эдуард. — Я ценю ваше желание помочь и знаю, что только с вами могу поговорить об этом деле, но вы не в состоянии восстановить справедливость. Убийц необходимо уничтожать, а не перевоспитывать.

— Я всё же попытаюсь, что-нибудь узнать, а ты, Эдуард, воздержись пока от активных действий, — попросила Модеста.

— Хорошо, пусть будет так. Но если Луиза Ройман расскажет кому-нибудь ещё хоть один эпизод из жизни Отравительницы, я её уничтожу! — сердито произнёс Левмер, и в этот момент он действительно бы готов на всё.