Сердце Армы. Стремление скрыться.

— Я, как врач, могу сказать, что строение скелета ненамного отличается от скелета землянина, однако эдистерец имел широкую кость, а значит, не отличался стройной и безупречной, с нашей точки зрения, фигурой, — сказала Модеста. — Интересно, каков рост этого человека, ведь на экране размер скелета, безусловно, уменьшен.

— Сейчас узнаем, — с готовностью отозвалась Олдама, принимаясь за вычисления.

Через минуту изобретательница сообщила:

— Этот человек имел рост около трёх метров.

— Теперь ясно, почему в домах эдистерцев нет низких потолков, — сказал герцог.

— Значит, мы получили полное подтверждение рассказу герцогини Амертсон. Но зачем Шаюнмару и его людям сердце Армы? Что они будут с ним делать? — недоумевала Модеста.

— Этого мы не можем знать, но лучше — если это, конечно, возможно — помешать им добраться до него, — выразил своё намерение герцог.

— У нас вряд ли это получится, если вы, господин герцог, хотите спасти господина Виттона, — Модеста с сожалением покачала головой. — Боюсь, что нам придётся играть по чужим правилам. По крайней мере, временно.

Самуил Амертсон понуро опустил голову, сознавая, что Модеста права и бандиты не отпустят Виттона, если не получат блокнота. Но то, откуда им известно о существовании этой записи, очень волновало герцога.

Вечером Самуил рассказал своей жене о сделанном открытии, и они решили отдать блокнот в качестве выкупа за Виттона по первому требованию его похитителей. Для них самих эта книжечка особой ценности не представляла, кроме как в качестве памяти о далёких предках. Но это была не та цена, чтобы ставить её выше человеческой жизни.

Тем же вечером позвонил Шаюнмар и потребовал от герцога блокнот, назначив встречу на рассвете в лесу у одного из родников. При этом он намекнул, что при телохранительницах разговор может не состояться вообще.

Утром, ещё до восхода солнца, герцог собрался на назначенную встречу, твёрдо решив, на сей раз никого не посвящать в свои планы. Он готов был рискнуть собой, только бы покончить со всеми этими злоключениями.

— Самуил, ты едешь один? — спросила герцогиня, с тревогой глядя на мужа.

— Да, — ответил герцог. — Кроме тебя, никто во дворце не знает о том, что я уезжаю на эту встречу. Пожалуйста, не сообщай в полицию и не говори ничего телохранительницам, они мне не помогут, если меня всё же попытаются убить. Да и их присутствие может нервировать Шаюнмара, и он будет не так сговорчив или вообще трусливо скроется. Он как-то слишком подозрительно косится на наших телохранительниц. Интересно, чем они так его встревожили? Кроме того, если на место встречи явится полиция, то похитители могут убить Виттона. Я не хочу рисковать ничьими жизнями.

— Ничьими, кроме своей? Нет, не уезжай! Они убьют тебя! — взмолилась герцогиня, перепугано цепляясь за руку мужа.

— У меня нет другого выхода, Беатриса, не отчаивайся и следи за Лейлой. Я постараюсь всё решить сам и поставить точку в этом деле. Вряд ли мне станут грозить расправой, потому что в этом случае не получат вообще ничего, — сказал герцог и уехал, не взяв даже шофёра.

Утром команда «Ветзо», по заведённому порядку, отправилась первым делом к хозяину дома. Телохранительницы поискали герцога в его кабинете и на террасе, где он обычно встречался с ними, но сегодня тут никого не было. Вместо этого они увидели служанку, которая вела Лейлу к герцогине. Девочка, едва заметив команду «Ветзо», радостно бросилась к ним. Телохранительницы взяли её под свою опеку и повели в восточные комнаты дворца, где чаще всего проводили начало дня.

Выйдя на одну из террас, они увидели стоящую у перил Беатрису, смотревшую на аллею, ведущую к воротам.

— Госпожа герцогиня, мы нигде не можем найти господина герцога, его нет во дворце, — сказала Модеста.

Герцогиня не знала, что ответить и, присев на скамью, обняла внучку, уткнувшись лицом в её пушистые волосы, локонами ниспадающие на спину девочки. Телохранительницы насторожились и переглянулись.

— Чем вы обеспокоены, госпожа герцогиня? — спросила Олдама, чуть наклонив голову набок и с проницательностью глядя на Беатрису.

Герцогиня молчала, избегая встречаться взглядом с телохранительницами.

— Так. Вы встревожены, и господина герцога, скорее всего, нет во дворце, значит, вам известно, где он и что случилось, — сделала вывод Модеста.

— Он не велел вам ничего говорить, — в смятении сказала герцогиня, не поднимая голову под натиском трёх пронзительных и встревоженных взглядов.

— Уж не уехал ли господин герцог на встречу с Шаюнмаром? — полувопросительно-полуутвердительно произнесла Модеста.

— Скажите же, госпожа герцогиня! Не молчите! — потребовала Глориоза и в качестве аргумента добавила: — Неужели вы допустите, чтобы он погиб?

— Самуил велел мне молчать, — повторила чуть дрожащим от волнения голосом Беатриса. — Но я очень за него боюсь, ведь он один поехал отдать блокнот…

— Герцог уехал один? Почему не взял охрану, почему не сказал ничего нам? Ведь мы телохранительницы! — рассердилась Глориоза. — Ну, как можно охранять человека, если он уезжает тайно?

— Скажите, госпожа герцогиня, где состоится встреча? — спросила Модеста.

— Этого он мне не сказал, но я поняла из его разговора с позвонившим человеком, что встреча будет где-то в лесу у родника, — ответила герцогиня.

— Кажется, я знаю, где находится это место, — сказала командир, собираясь уходить.

— Нет, постойте! — воскликнула Беатриса. — Самуил не хотел, чтобы вы или полиция были на этой встрече. Он сказал, что вы не сможете помочь ему. Он хочет сам всё решить.

— Мы не полиция, а телохранительницы, — ответила Модеста и обратилась к подругам: — Едем немедленно!

Беатриса Амертсон не стала их удерживать, зная, что это теперь уже бесполезно. В тайне она надеялась, что они смогут помочь Самуилу и всё кончится хорошо. Её совесть терзалась тем, что она ослушалась мужа и рассказала всё телохранительницам, а с другой стороны её душа изнывала от страха за его жизнь.

Через несколько минут команда «Ветзо» уже мчалась к лесу. Олдама выжала из машины максимальную скорость, на которую та только была способна.

Автомобиль остановился на опушке леса, и девушки покинули его. Кроме пения птиц и слабого шелеста листвы, вокруг не слышалось ни звука, лес ещё только просыпался.

— Надо быстрее найти герцога, — сказала Модеста. — Разделимся и будем держать связь друг с другом. Вы вместе пойдёте прямо на юг. Там должен быть где-то родник или даже несколько, возле них мы вероятнее всего и найдём герцога. Идите быстро, но соблюдайте осторожность и будьте начеку.

— А куда направишься ты, Модеста? — спросила Глориоза. — Ты хочешь идти одна?

— Да, и я не заблужусь. Мне под силу довольно быстро летать, и вот этим я сейчас и воспользуюсь. Здесь есть лишь дикие звери, а они не болтливы и, в случае чего, будут источником энергии для меня, сохранив моё перемещение втайне. Если герцога не окажется у родников, мы пойдём в другом направлении, о чём я вас оповещу. А теперь — в путь, — Модеста легко поднялась с земли в воздух, и между деревьями поспешила в сторону родников.

Она быстро скрылась из вида, а восхищённые её левитацией Глориоза и Олдама без промедлений двинулись вслед за ней.

Полёт на время вернул Модесте чувство полной свободы, какой она давно не испытывала, казалось, что её душа освободилась от всего земного. Это чувство необычайной лёгкости и радости едва не заглушило в ней сознания того, что ей следует делать. На миг, только на краткий миг, Модеста забыла о преследованиях, Агентстве, долге, подругах и герцоге, которого, возможно, уже следует спасать. Свобода способна была вскружить ей голову, но разум твёрдо напомнил о цели этого полёта.

Через несколько минут Модеста, как и рассчитывала, обнаружила у одного из родников людей Шаюнмара и герцога, которые о чём-то спорили, не очень-то соблюдая тишину. По рации девушка сообщила подругам о своём местонахождении и о том, что она нашла герцога. Спрятавшись за деревом и пристально наблюдая за говорившими, Модеста стала ждать подруг, которые прибежали довольно скоро и бесшумно спрятались возле неё.

— Что делает герцог? — спросила Олдама.

— Он о чём-то спорит с бандитами, — ответила Модеста. — И этот спор уже длится, наверное, долго, ибо все охрипли.

— Будем немедленно спасать герцога? — поинтересовалась Глориоза, не сводя глаз с тех, кто отчаянно спорил на поляне.

— Пока будем ждать, — решила командир. — Видите, сюда не привезли господина Виттона, а значит, герцог не желает отдавать блокнот. Хотя нет, постойте… Здесь что-то не сходится. Бандитов десять человек, а герцог один, то есть мы с ним, но об этом ни он, ни его враги не знают. Значит, они могут силой забрать у него блокнот, а не спорить с ним из-за этого, но ничего подобного они даже не пытаются делать. Почему?

— Может быть, герцог не взял с собой блокнот? — предположила Глориоза.

— Возможно. Они не привезли начальника полиции, а он не взял блокнот. Теперь, быстрее всего, идёт торг, но чем всё это кончится? Нам вмешаться сейчас или когда герцогу будут угрожать не только на словах? — Модеста задумалась, решая, что лучше предпринять.

Оценив ситуацию, Олдама спросила:

— Модеста, ты можешь забрать энергию у людей Шаюнмара?

— Разумеется, могу, но лучше не делать этого, а то кто-нибудь может заинтересоваться этими частыми явлениями необоснованного голода и ослабления организма у людей из банды, — возразила командир.

— Я понимаю, что твоя этика не позволяет тебе приносить вред здоровью людей, но мы телохранительницы, и имеем право не только наносить раны, но и убивать людей, если того требует безопасность подопечного, — сказала Олдама. — К тому же ты уже проделывала это не раз.

— А сейчас на карту как раз и поставлены жизнь и безопасность герцога, — напомнила индианка, соглашаясь с Олдамой.

— Мне слишком часто приводят этот довод, — возмутилась Модеста, — а я не могу всегда поступать так. Должен быть другой способ защитить герцога.

— Модеста! — Глориоза с упрёком и мольбой взглянула на подругу. — Как только они поймут, что рядом есть ещё кто-то, герцога могут убить. Если начнём стрелять отсюда, то не успеем всех обезвредить, потому что некоторые скрыты за автомобилем и нашим подопечным. У нас нет времени для другого плана.

— Сейчас не время думать, — добавила Олдама. — Посмотри, кажется, они решили забрать с собой герцога. Неужели ты допустишь это?

— Ладно, я всё сделаю, — сдалась Модеста, без симпатии глядя на свои жертвы и пытаясь заглушить голос воспитания — не до него сейчас.

Энерговампир успела как раз вовремя лишить их сил, ибо им был отдан приказ забрать герцога и уезжать, но, увидев своих головорезов лежащими на травке, Шаюнмар не на шутку струсил и растерянно посмотрел по сторонам. Его Модеста не стала трогать, желая узнать, как он будет действовать один на один с противником. На поляне остались лишь двое, кто мог самостоятельно держаться на ногах, и Модеста полностью контролировала ситуацию, готовая вмешаться, если вдруг её подопечный окажется в опасности. Но Самуил Амертсон повёл себя более решительно и сумел обезоружить и связать своего врага.