Голубая кровь (трёхтомник)

Эсфирь удалилась, а Нейман спустя несколько минут спала глубоким сном. Она отключилась быстро, без каких-либо усилий. После отъезда Изабеллы Нейман впервые смогла уснуть. Она провалилась в сон, словно с пропасть, и спала без сновидений. Отдых был просто необходим Нейман, её сейчас не смог бы разбудить никто. Вместе со сном пришло временное забвение прошедших событий, от которых измученная и уставшая душа Нейман не могла уйти все эти бесконечные и долгие четыре дня.

Эсфирь, тоже уже не спавшая трое суток, сообщила Леонии, что она вернулась, и уснула одетой, едва упав на кровать. А тем временем пол-Аулента искало Одинокого Убийцу, который спокойно спал. И никто не мог предположить, что отчаявшаяся и вымученная Нейман найдёт временное успокоение под защитой Одинокого Убийцы. Последняя из Эриндо спокойно спала почти под одной крышей с грозным палачом, перед которым дрожали весь Аулент и не ведавшие милосердия Красные Вампиры.

Первый луч восходящего Альтаира, пробившись сквозь листву и душистые цветы плетистых роз, коснулся лица Нейман и разбудил её. Вздрогнув, она открыла глаза и, приподнявшись на локте, инстинктивно схватилась за стилет. Но окончательно проснувшись и вспомнив, где находится, терианка успокоилась и сев, вложила оружие в ножны. Солнце только поднималось, а взбудораженный Аулент лишь недавно погрузился в мирный сон после тревожной ночи. Кругом стояла тишина, и Нейман решила, что сейчас самое подходящее время покинуть город. Снова накинув вуаль, которую только перед сном сняла, она оставила своё убежище из плетистых роз, где чувствовала себя в эту ночь за хрупкими плетями спокойнее, чем за крепостной стеной.

Выйдя из сада, Нейман решила найти Эсфирь. Она не могла уйти, не попрощавшись и не поблагодарив за оказанную помощь. Тихо войдя в дом, она прошла через две-три комнаты, стараясь не греметь оружием и браслетами, но здесь никого не было. Наконец Нейман оказалась у трёх дверей, которые, вероятно, вели в спальни. Эриндо старалась угадать, где спит Эсфирь, так как ошибка могла ей дорого обойтись, но и медлить было нельзя, ведь наступало утро, а вместе с ним оставалось всё меньше шансов покинуть незаметно город. Но, так и не отважившись отворить ни одну из дверей, Нейман решила осмотреть другие две комнаты. Одна из них оказалась кухней, а другая была нечто вроде террасы или балкона с крышей. Это комната располагалась на углу дома, и у неё отсутствовали две угловые стены, которые заменяли невысокие ажурные перила. Эта терраса была обставлена вроде гостиной. На одном из диванов кто-то спал, укрывшись одеялом с головой.

«Это, наверное, Эсфирь. Она не захотела будить домочадцев, и потому спит здесь», — предположила Нейман, откинув назад переднюю половину вуали и тихо подойдя к дивану.

Девушка осторожно потянула одеяло и увидела светлые волосы. Она поняла, что ошиблась, и быстро отскочила назад, но было поздно: спящий уже проснулся. Это оказался Рэтас. Он увидел возле себя кого-то с ног до головы одетого в чёрное и закричал.

Нейман молча отскочила в сторону, но в тот же миг в её руке появился пистолет.

На крик Рэтаса прибежала его мать, а вслед за ней заспанная, с растрёпанными волосами Эсфирь. Первая была испугана, вторая — встревожена тем, что шум может привлечь внимание соседей. Обе увидели Рэтаса, с взъерошенной шевелюрой и ничего не понимающим видом, благо, что он уже не кричал, хотя Нейман держала его на прицеле своего пистолета.

— Нейман, всё хорошо, — бросилась Эсфирь к гостье, и поспешила её успокоить, — ты в безопасности.

Нейман опустила оружие.

— Кто это, Эсфирь? — Леония с боязнью глядела на незнакомку.

— Это Нейман де Эриндо. И мы должны помочь ей, — ответила Эсфирь и увлекла Нейман за собой во двор.

— Та самая Нейман?! — изумилась Леония.

— Да, та самая.

— Почему ты хочешь помочь ей? — спросил Рэтас, выходя с матерью следом за Эсфирью и Нейман.

— Потому, что она из моей расы, — коротко, но вразумительно ответила Эсфирь. — У Нейман голубая кровь.

— Но как эта госпожа оказалась у нас в доме? — задала вопрос растерявшаяся Леония.

— Это я её привела, — пояснила Эсфирь.

Они все вышли во двор и остановились.

— Эсфирь, с коих пор ты стала водиться с благородными господами? — удивлялся Рэтас.

— Я воспитана по-королевски, но на самом деле я всего лишь терианка, — сказала Нейман.

— Вот именно. Она терианка и значит такая же, как и я, — согласилась Эсфирь.

— Бедняжка, ей тяжело придётся в этом мире, — произнесла с сочувствием Леония, знавшая, как и все в городе, что случилось в семье Эриндо.

— Эсфирь, мне необходимо как можно скорее покинуть Аулент, — напомнила Нейман.

— Именно этим я и собираюсь заняться.

Эсфирь сказала это, направляясь к воротам. Она выглянула на улицу, но тут же поспешно захлопнула дверь, и все увидели её бледное испуганное лицо.

— Эсфирь, что случилось? — Леония ещё никогда не видела свою крестницу в таком смятении.

— Там Волчица, — прошептала та. — Она идёт в нашу сторону.

Услышав имя «Волчица», Леония и Рэтас с беспокойством переглянулись.

Нейман машинально, словно стараясь отгородиться от какой-то беды, опустила на лицо вуаль.

Волчицей звали слепую женщину, которая была бедной и жила из милости при дворе императора. Эта женщина неопределённых лет носила длинную свободную одежду, полностью скрывавшую её фигуру. На голове у ней было старое выцветшее покрывало, которое прятало русые уже достаточно седые волосы и частично лицо. Волчицу боялся весь Аулент, так как она имела способность найти любого человека, идя за ним по следу, словно собака. Эта женщина непостижимым образом чувствовала нужного человека и шла за ним безошибочно, если ей это приказывали. И чаще всего она находила того, кого искала. Волчицу считали каким-то сверхсуществом и говорили, что она когда-то перенесла сильнейший стресс и в результате этого у неё развилась способность находить людей. Эта женщина постоянно бродила по улицам кого-то ища и однажды на неё обратил внимание император, с тех пор она стала жить при дворце. Но навязчивая идея кого-то найти так и не покинула эту несчастную. Её стали звать Волчицей и иногда заставляли искать людей, что приводило в ужас горожан, когда слепая начинала метаться по Ауленту. Имя Волчицы эта женщина получила потому, что чаше всего она бродила по улицам по своему желанию и постоянно повторяла: «Мой ребёнок… Где мой ребёнок?» Из чего стало ясно, что она когда-то потеряла дитя и теперь ищет его, но на вопросы о своём малыше не отвечала ничего, а только плакала. Это женщина походила на зверя, ищущего своего пропавшего детёныша. Она была не только слепой, но и отчасти сумасшедшей.

— Она ищет кого-то, — Эсфирь даже под сомнение это не ставила, — и вероятней всего Нейман.

— Почему ты так решила? — спросила Леония.

— Голос интуиции, — пробормотала озадаченная Эсфирь.

— Это легко проверить. Волчица, ища кого-нибудь, всегда держит в руке вещь, принадлежащую этому человеку, — вмешался Рэтас.

— Это верно, — согласилась Нейман, и подошла к Эсфири.

Приоткрыв дверь, она выглянула на улицу.

Волчица была уже довольно близко. Она шла неуверенно, часто останавливаясь и поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. В её движениях улавливалось что-то такое неестественное, что, казалось, она шла не по своей воле, а по чьему-то указанию, действующему на неё словно гипноз. В руке женщина держала серебряное украшение с чёрными жемчужинами, в котором Нейман узнала свой ножной браслет.

Тихо закрыв дверь, Нейман приподняла край юбки и увидела, что на правой щиколотке у неё действительно отсутствует браслет. Ночью, из-за паники, она не заметила, что потеряла его.

— Волчица ищет меня, — подтвердила Нейман. — У неё мой ножной браслет. Вероятно, я его потеряла, когда спрыгнула с лошади. У этого браслета плохая застёжка, и я уже давно собиралась поменять её, и вот теперь она оказала мне плохую услугу. Но зачем и кто меня ищет?

— За тобой есть, кому охотиться, — уклончиво и быстро пробормотала Эсфирь, так как в присутствии Леонии и Рэтаса она не могла говорить откровенно. — Думаю, она в основном идёт по запаху, а ты, Нейман, буквально благоухаешь розовым маслом. Тебя за километр можно почувствовать, даже не обладая чутьем Волчицы.

Эсфирь, явно нервничая, но, стараясь сохранить хладнокровие, ходила взад-вперёд по двору.

— Рассвет и эта женщина неумолимо приближаются, поэтому расскажи, Эсфирь, как мне выйти из Аулента. Я хочу поскорее покинуть город, а там будь что будет, — решила Нейман.

— Нейман, тебя схватят прежде, чем ты успеешь пройти сто шагов, — остановила Нейман Леония. — Твоя чёрная одежда сразу привлечёт внимание.

— Но что же мне делать?

— Я нашла выход! — воскликнула Эсфирь и бросилась в дом.

Она вернулась с небольшим флаконом и белой вуалью.

— Надень это, Нейман. Это единственная моя вуаль, но сейчас она может спасти тебя.

Не дожидаясь ответа новой подруги, Эсфирь стянула с неё чёрную вуаль и накинула свою.

Леония и Рэтас молча наблюдали за действиями Эсфири, которая могла найти выход из любого положения и обвести кого угодно вокруг пальца. Леония часто говорила, что Эсфирь никогда не попадёт в ад, а на вопрос: «Почему?», отвечала: «Черти долго не выдержат её общества и взбалмошных выходок, и сбегут вместе со своими сковородками». А если бы Леония знала, что Эсфирь и есть Одинокий Убийца, то она сказала бы, что черти вообще не пустили бы Эсфирь в свой ад, ради своей же безопасности.

Прихорашиваться было некогда, а потому, кое-как поправив вуаль на голове, Нейман свернула свою и заткнула её за пояс.

Эсфирь тем временем открыла флакон, и вокруг разлился тонкий аромат розового масла, которое стоило немалых денег. Недолго думая, Эсфирь выплеснула половину флакона на Нейман, а другую на себя.

— Ну вот, теперь мы с тобой обе благоухаем, как две плантации роз, — Эсфирь забросила пустой флакон в кусты. — А теперь слушай меня внимательно, так как сейчас дорога каждая секунда. Мы выйдем с тобой одновременно. Я выхвачу у волчицы браслет и кину тебе — без него она не сможет долго идти по твоему следу. Затем, Нейман, беги направо. На первом перекрёстке поверни направо и следуй до поворота налево, потом иди всё время прямо, и ты выйдешь из Аулента. Я побегу налево, и Волчица потеряет след, так как она не сможет гнаться сразу за двумя зайцами. Поэтому, оставшись без браслета и не зная точно за кем идти, она собьётся со следа. Ты всё запомнила?

— Да, — кивнула головой Нейман.

Они вместе подошли снова к воротам, но вдруг Эсфирь остановилась.

— Нейман, мы с тобой одной расы, — произнесла Эсфирь, взяв Нейман за руку. — Пожалуйста, молчи о том, что ты узнала от меня. Однако знай, что мой дом отныне и твой. Если тебе понадоблюсь я или убежище от врагов, то вспомни обо мне, я всегда помогу тебе и не предам.

— Спасибо, Эсфирь, — поблагодарила Нейман, — я тоже всегда помогу тебе, моя спасительница. Мой дом отныне тоже твой.

— Мы будем ждать тебя, Нейман. Теперь мы твои друзья, — заверила Леония, — раз благородная Нейман де Эриндо не брезгует нашим обществом.