Прощай, Герой

Да — я пижон и понторез. Да, я потратил ещё одну подаренную мне Личем секунду на то, чтобы создать из последнего «ядра» в этой комнате и своего собственного мизинца это вот простенький предмет, форма которого, скажет за меня всё гораздо красноречивее любых даже самых убедительных слов.

Лич переменился в лице, разглядев то, что я беспечно крутанул на своём указательном пальце. Лич… переменился в лице… что за бред я несу? Откуда вообще лицо у черепа⁈ Но, факт — он стал выглядеть иначе. Я бы сказал, что у него в шоке и неверии узнавания расширились глазницы, как это порой рисовалось в некоторых произведениях мангак моего родного мира, по которому я, если честно, уже успел истосковаться. Достал меня этот Мир. Пусть, сказочный, пусть, красивый, пусть, волшебный… но такой жестокий и страшный. С его такими рациональными жителями. Циничными, логичными и прагматично подлыми.

— Ты блефуешь! — тихо произнёс Лич, даже пошевелив для этого щербатой нижней челестью.

— А ты проверь, — весело глянул ему прямо в глазницы я.

— Ты не посмеешь!

— Уже посмел, — веселье в душе поднималось всё сильнее, яркое, яростное и бесшабашное, какое может быть лишь у того, кто уже дёрнул свою чеку, кому уже совершенно всё равно, кому… терять нечего.

— Стой! Давай договоримся! Я могу тебя отпустить, вывести на поверхность, без «Клейма», живого и целого… Я могу отпустить девчонку! Снять с неё «Клеймо»…

— Врёт, — тихо прошептала Альбина.

Но я её не слушал. Я всё равно не смог бы уже ничего отменить: камень этого пола никогда не был материалом даже S-ранга, не говоря уж об SS и SSS. Он был просто неспособен удержать в себе такую прорвищу энергии, какую я в него влил из «ядер», из «кристаллизованной энергии монстров», как называла её Галатея.

— Поздно, — просто, ясно и весело ответил я ему. — Прощай, Лич, — сказал я, повернул голову к Шифеевой. — Прощай, Альбина… — потом закрыл глаза и практически прошептал: «Прощай, Мир…».

Взрыва я уже не почувствовал. И не увидел. Я просто знал, что он был. Знал, что пол Зала, превращённый мной в одну гигантскую «Кузькину Мать», вспучился, засветился и исчез в одной ослепительной вспышке, в которой растворились и Лич, и Альбина, и весь окружающий мир.

— «Прощай, Герой…» — почудился мне в это последнее мгновение чей-то ответный шёпот. — «Прощай… их»…

— «Прощаю», — беззвучно шепнули в яркой пустоте вспышки мои губы. — «Прощаю всех»…

* * *

Глава 72