Лето, бывший, я

— Для кого? — мне точно не нужно это ментальное вскрытие, но уже не могу остановиться.

Пролетаем дом Власовых, сворачиваем в рощу и тормозим в тени деревьев перед заброшенной деревянной беседкой с облупившимся лавками. Лёша выскакивает из машины и рывком вытаскивает с пассажирского сидения меня. Хватает за талию, приподнимая в воздух, и прижимает собой к горячему глянцу трактора. Гневно шепчет в лицо:

— Ты мне скажи, Лиза, для кого имеет значение!

Он меня оглушает. Своим шёпотом, своим взглядом, полным тёмного огня, своими горячими сухими губами, которыми накрывает мои в неистовом поцелуе. И, главное, болезненным осознанием того, что для меня имеет значение, ждёт ли он всё ещё той самой взаимности.

Цепляюсь за плечи в попытке оттолкнуть, пока он голодно терзает мои губы. Кусаю до крови.

— Ещё! — облизывает красную каплю на нижней губе и вновь приникает ко мне, делясь металлическим вкусом. И нет больше рощи, машины, закатного солнца, нет даже нас. Есть только два горящих источника, которые сплелись языками пламени, выжигая кислород в какой-то другой параллельной реальности.

— Сова, — переводя дыхание опускает меня на землю, — я больше не буду себя изолировать от тебя, — устало говорит Нечаев. — Задолбался.

Поправляет на мне задравшуюся одежду, ворошит рукой свою чёлку, вытирает губу.

— Скоро закончим твой цветочек и не совсем придётся, а пока беги, если не хочешь, чтобы я… — отворачивается к беседке, прислушиваясь к моим шагам. Молча стою в оцепенении. — Беги, твою мать!

Бегу! Схватив сумку с переднего сиденья, со всех ног бегу, отчаянно вызывая взрослую Бет, чтобы помогла разобраться, как нам теперь жить дальше.