Лето, бывший, я

— Сейчас вернусь.

Отворачивается и направляется к Симе.

Жена Тимура, краем глаза заметив идущего в её стону друга семьи, не встречает его с улыбкой, как всех остальных, а юрким зверьком присоединяется к сыну Саши, изображая бурную занятость — показывает малышу, что из влажного песка, который можно откопать на глубине, замок получается более устойчивым. Гостя не видит в упор.

Только когда Лёшу можно было напугать игнором? Он хоть и сбавляет скорость, но всё равно приближается и садится рядом на песок. До предела смущён и выглядит виноватым. Даже не знала, что наглый Нечаев способен испытывать такие эмоции. Что-то говорит ей, и она кидает тревожный взгляд на мужа. То есть на нас, потому что я стою рядом.

Моё сердце колотится, а вот Тимур на удивление спокоен и будто делится спокойствием со своей женой. Волнами через эфир. Они вообще интересно общаются — разговаривают на другой частоте. Думаешь, что молчат, а на самом деле, обмениваются информацией.

Его внутреннего хищника присутствие Лёши рядом с Симой не раздражает. А как же “тёрки”?

— Не моё дело, — вздрагиваю от фразы Власова, — но он неплохой парень.

В это время рыжеволосый малыш подбирается к Лёше и самозабвенно лупит лопаткой.

Отвечаю на рекламное объявление:

— Пацан не согласен.

Сима хватает агрессора на руки, нежно поглаживая по спинке, тот успокаивается мгновенно.

— Конечно, — усмехаясь парирует Тимур, — Рыжик ревнует Симу даже ко мне.

Раз уж такой разговор, я тоже нарушаю границы и решаюсь на острый вопрос.

— А вы не ревнуете?

Тимур слегка подбирается, глядя на то, как Сима кивает и в знак подтверждения договора пожимает протянутую ладонь Алексея. Обозначив улыбку краешком губ, Власов переводит глаза на меня и испытывает, оценивая, насколько мне нужно это знать. Очень нужно. Его взгляд смягчается:

— Ни разу не было повода.

Сразу становится дико неловко, будто я обвинила его жену в том, чего не было.

Снова берусь нервно терзать помидоры, пока милосердная Юля не забирает у меня нож, отправляя к огню помогать Нечаеву.

Спустя пару часов, когда мясо пожарено и с удовольствием уничтожено проголодавшимися за день людьми, Лёша уходит к своему трактору и возвращается с внушительным пакетом разноцветных маршмеллоу и упаковкой шпажек.

Сумерки одеваются в глубокий синий, скоро совсем стемнеет. Улицы посёлка опустели и стало так тихо, что, кажется, слышен звук, с которым появляются звёзды на небе. Совсем далеко раздаётся собачий лай, где-то скрипит дверь, кто-то зовёт кота тихим “кис-кис-кис”.

То ощущение близости с миром и чужими, по сути, людьми, что испытываю сейчас, настолько не похоже на чувства из моей обычной реальности, что сначала теряюсь. Отстраняюсь, прячусь за своими стенами, которые строила столько лет, за вежливым интересом и формальными улыбками.

А потом Лёша с бесцеремонным: “Двигайся”, - толкает меня бедром и усаживается рядом, так и не отодвинувшись хотя бы на несколько сантиметров. Жарит на огне нам с девочками зефирки и вручает шпажки с шутками, а в перерывах, глядя на языки пламени, уютно рассказывает об их с Тимуром новом бизнесе, изредка задевая длинными пальцами колено или обнимая руку, когда передаёт горячее лакомство.

В какой-то момент начинает щемить в груди. Вот мы сейчас настоящие, вне контекста, без статусов и истории, просто два человека, сошедшихся в одной точке, которым очень хорошо рядом. Кладу ладонь на грудь, не давая разрастись этой опасной эмоции, но она расцветает, пуская тепло по венам, которое попадает прямо в сердце.

Нельзя!

Прерываю Лёшу на полуслове, видя собирающихся Юлю с Сашей. Отказываюсь от предложения младших Власовых подвезти и вызываю такси. Мне срочно нужно побыть в одиночестве, чтобы хоть как-то запихаться обратно в шкурку Бет.

Нечаев внимательно изучает моё лицо. Всё понимает и не настаивает на услугах водителя.

Лишь открывая мне дверь такси, спохватывается:

— Лиз, завтра вечером у нас мероприятие, сейчас скину детали. Будь готова к восьми.