Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Военная разведка и Коминтерн сразу же ухватились за привлекательную возможность внедриться в регион. В кратчайшие сроки СССР основал в Шанхае военную школу-академию, по названию протекавшей там реки именовавшуюся Вампу (Хуанпу). Ее начальником стал Чан, политическим комиссаром — коммунист Чжоу Эньлай, а главным военным советником и руководителем аппарата — будущий маршал Советского Союза В. К. Блюхер (“генерал Галин”). Вся группа военных советников неофициально так и называлась “миссией Блюхера”. Школа выпускала лучших в Китае военных специалистов, в том числе на разведывательном факультете, однако Чан, в котором достаточно глубоко укоренилось неприятие всего коммунистического и русского, изначально рассматривал Вампу как временную структуру. Он ясно сознавал, что обстановка еще не скоро позволит ему отказаться от помощи северного соседа, но исподволь уже начал готовиться к этому шагу. Важнейшим условием самостоятельности Чан твердо полагал необходимость создания своей секретной службы, не пронизанной советскими ставленниками и прямыми агентами.

Одновременно с созданием академии Разведупр начал насаждать в различных регионах страны свою агентуру. На начальных этапах этого процесса “легальным” резидентом являлся военный атташе РСФСР в Пекине А. И. Геккер, позднее перешедший из полпредства в аппарат КВЖД. В 1923 году в Харбине открылась резидентура под руководством В. А. Неймана (“Василий”, “Васильев”), ранее работавший в Шанхае резидентом одновременно Госпо-литохраны ДВР и ГПУ РСФСР. Его агенты, завербованные главным образом в среде русских эмигрантов, постепенно охватили всю Маньчжурию. Первоначально загранточка замыкалась не на Москву, а на командование Красной Армии на Дальнем Востоке. В Шанхае, наряду с “легальной” резидентурой, была основана и нелегальная во главе с известным военным разведчиком и специалистом по диверсионной работе X. И. Салнынем и его заместителем болгарским коммунистом И. Ц. Винаровым. С 1925 года все загранточки перешли в подчинение к руководившему всей деятельностью военной разведки в Китае Пекинскому разведцентру Разведупра РККА, в обиходе чаще именовавшемуся Пекинским военным центром. Помимо Пекина и Харбина, еще 10 резидентур советской военной разведки располагались в Гуаньчжоу, Дайрене, Кайфэне, Калгане, Мукдене, Сеуле, Шанхае, Шаньдуне, Цицикаре и Чанша. Известны некоторые данные о бюджетах части из них. В мае 1926 года четыре резидентуры — в Мукдене (№ 1), в Харбине (№ 3), в Пекине (№ 4) и в Шаньдуне (№ 12) — получили 11200 долларов США, 6842,67 китайских долларов, 4696,29 иен, 2972 золотых рубля и некоторое количество другой валюты на общую сумму 40000 китайских долларов[162]. Со временем оказалось, что резидентуры ИНО и Разведупра периодически мешают друг другу работать, после чего для координации их работы в Шанхае был создан пост главного резидента по Дальнему Востоку. Им стал Н. И. Эйтингон. Аналогичную задачу, но в пределах Маньчжурии, с начала 1925 года в Мукдене выполнял А. Я. Зейбот. Оба эти работника не являлись местными резидентами, шанхайскую точку ИНО возглавил Э. Куцин (Вартэ, “Степа”), мукденскую — В. Т. Сухоруков. Последний числился в штате военной разведки и проработал в Маньчжурии с 1925 по 1927 годы, после чего был расшифрован и отозван в СССР, причем для спасения жизни ему пришлось организовать нелегальный уход через Японию.

М. М. Бородин

Развитие сети советских спецслужб в Китае происходило на фоне значительных политических перемен в стране. В январе 1924 года состоялся первый съезд Гоминьдана, на котором были провозглашены “три народных принципа”: национализм, демократизм и народное благоденствие, в образовавшийся “единый фронт” вошли также и коммунисты. Структуру Гоминьдана откорректировали по рекомендациям главного политического советника СССР в Китае М. М. Бородина (Грузенберга), работавшего под “крышей” корреспондента Российского телеграфного агентства (РОСТА). Чан ненавидел его тихой ненавистью и вел двойную игру, пытаясь дискредитировать советника и при этом войти в доверие к Блюхеру.

Страна стремительно втягивалась в первую гражданскую войну (1924–1927). В июне 1924 года в Гуаньчжоу взбунтовались и с трудом были разгромлены вооруженные английским оружием отряды так называемых “бумажных тигров”, на севере У Пэйфу воевал с Чжан Цзолинем, против него восстал Фэн Юйсян, примкнул к Суню и 23 октября 1924 года захватил Пекин. По мнению некоторых исследователей, это восстание в значительной степени явилось плодом тайной деятельности Требиш Аинкольна, сумевшего расквитаться с ненавистными ему англичанами. Оно существенно помогло правительству Сунь Ятсена, однако это уже мало радовало страдавшего от жесточайшего рака печени президента. Он скончался 12 марта 1925 года, а 1 июля было сформировано Национальное правительство Китайской республики под председательством Ван Цзинвэя. Чан Кайши уверенно занял в нем пост главнокомандующего вооруженными силами и сразу же исподволь начал готовить удар по коммунистам. Руководство КПК пребывало в блаженной уверенности в прочности своего положения вплоть до 9 марта 1926 года, когда партия была внезапно изгнана из Гоминьдана. Аишь тогда коммунисты осознали, что оказались захваченными врасплох из-за фактического отсутствия в своем распоряжении службы безопасности. В 1925 году заведующий орготделом Шанхайского комитета КПК Кан Шэн под общим руководством военного руководителя компартии Чжоу Эньлая постепенно начал формировать зародыш будущей секретной службы, однако нехватка оперативного опыта толкала коммунистов на решение возникающих проблем террористическими методами. Постижение высокого искусства разведки было для них еще в далеком будущем, а пока для проведения оперативных мероприятий главным образом использовались подразделения “Красной гвардии”, то есть фактически группы боевиков. КПК обзавелась собственной разведкой в мае 1927 года, когда Чжоу наконец утвердил создание при Военной комиссии ЦК КПК в Ухани Бюро по специальной работе (Теъу гунцзо чу) и возглавил его параллельно с выполнением своих остальных задач. Позднее руководителями этого органа последовательно являлись Ван Ифэй, Чжоу Эньлай и Не Жунчжэнь. По мере изменения обстановки Бюро было переведено в Шанхай. Кан Шэн находился в нем на положении второго лица, ответственного за практическую работу. Новая структура была еще весьма далека от профессионализма, поэтому 6 июля следующего года на VI съезде КПК было решено реорганизовать ее по образцу ОГПУ, а в Политбюро партии создать Комитет по специальной службе из трех человек во главе с самим генеральным секретарем КПК, бывшим руководителем шанхайского тайного общества “Хун бан” (“Обширное общество”) Сян Чжунфа. Другими членами этого образованного 14 ноября 1928 года комитета стали Чжоу Эньлай и его протеже Гу Шуньчжан (он же Ли Мин), бывший личный охранник главного политического советника СССР в Китае М. М. Бородина. Исполнительным органом комитета стал созданный на базе Бюро по специальной работе Особый отдел ЦК КПК (Чжуньян теке), сразу же попавший под контроль Чжоу. Его руководителем первоначально являлся Гу Шуньчжан, а внутренняя структура выглядела следующим образом:

— 1-е отделение (штаб), начальник Хун Яншэн;

— 2-е отделение (разведка, в основном внутри Гоминьдана), начальник Чэн Гэн;

— 3-е отделение (специальные операции, физическая защита структур КПК, уничтожение предателей и агентуры противника, руководство боевыми отрядами), начальники Гу Шуньчжан, Чэн Гэн, Ся Цийи;

— 4-е отделение (связь, в том числе по радио и курьерская), начальники Ли Цян, Чэнь Шоучан, У Тэчжэн (он же У Дафэн);

— Отделение печати, начальники Гун Иньбин, Чжан Кучэнь.

Многообразие внезапно образовавшихся спецслужб дополняла Секция специальной разведки[163]. Этот оперативный орган блестяще осуществил свою главную задачу внедрения в разведывательные сети Гоминьдана. Ее обучавшийся в Москве начальник Чэн Гэн после образования КНР стал заместителем министра обороны, а в годы Корейской войны занимал пост главнокомандующим китайскими войсками в Корее.

К этому времени Чан Кайши реализовал свою идею создания секретной службы вне пределов советского влияния. Следует особо подчеркнуть, что периодически встречающаяся информация о создании 20 марта 1926 года Центрального бюро расследований и статистики (ЦБРС) является ошибочной, этот орган был создан намного позднее. Первой спецслужбой Гоминьдана стала созданная в 1928 году и просуществовавшая несколько лет полуофициальная Группа секретных расследований (Мича цзу), во главе с племянником Чана и руководителем Организационного отдела Гоминьдана Чэнь Лифу. Она “прославилась” раздиравшими ее постоянными спорами, внутренними конфликтами и соперничеством за секретные оперативные фонды. В скором времени резидентуры Группы секретных расследований открылись в Берлине, Берне, Вашингтоне, Москве, Париже и Сиднее. В отличие от “домашней” разведки Сунь Ятсена, новая организация была четко структурированной и занималась не только сбором информации и организацией акций политической поддержки, но и более жесткими действиями.

Слева направо: Кан Шэн и Чжоу Эньлай

Против этого противника агенты Секции специальной разведки действовали весьма успешно. В 1928 году информацию в высшем эшелоне руководства Гоминьдана добывали высокопоставленные агенты Ли Кенун, Цянь Чжуанфэй и Ху Ду. Первый из них руководил отделением секретной службы Чан Кайши в Шанхае, второй возглавлял радиоразведку (Дьянь ву гу), а третий входил в правительство и контролировал различные агентства новостей, служившие прикрытием для гражданской разведки. Кроме того, Цянь отвечал за подбор и обучение сотрудников и смог внедрить в свою службу множество агентов более низкого уровня, а Ли в конце своей карьеры стал личным шифровальщиком Чан Кайши в Гонконге. Заслуживает упоминания весьма своеобразная организационная форма такого агентурного аппарата — он считался отдельной партийной ячейкой, секретарем которой был Ли Кенун, Информация от ячейки стекалась в Шанхай к Чжоу Эньлаю и его сотрудникам.

Успешная работа коммунистической разведки внезапно прервалась в апреле 1931 года, когда арестованный в Ухани бывший руководитель Особого отдела Гу Шуньчжан совершил предательство и перешел на сторону Чан Кайши. Это нанесло сильный удар как по коммунистической партии в целом, так и по ее спецслужбам. На основании полученной от Гу информации арестам подверглись несколько тысяч членов КПК, а ее центральный комитет едва успел скрыться из Шанхая. Переход Гу к противнику резко ухудшил ситуацию в спецслужбах и в партии в целом и спровоцировал стремительное развитие событий. Председатель Военного комитета компартии Китая Чжоу Эньлай распорядился отомстить перебежчику и уничтожить его ближайших родственников, что и было сделано. Боевики “Красной гвардии” Ван Шиде закопали десять членов семьи Гу в подвале одного из заброшенных домов во французской части международного сеттльмента Шанхая, причем, по некоторым сведениям, их похоронили живыми. После этого у перебежчика появился дополнительный стимул к борьбе против прежних товарищей по партии, что он и делал с особым рвением на посту руководителя аналога штурмовых отрядов НСДАП, военизированной организации Гоминьдана “Синие рубашки”. Гу Шуньчжан использовал псевдоним “генерал Сюсань”, однако его подлинное имя практически ни для кого не являлось секретом.