Поселок Просцово. Одна измена, две любви

Всё-таки, насчёт физиотерапии я сомневался.

Внезапно возник ещё один вариант. Блатной. Мама Алининой подруги, Светы Крапель, знатный гинеколог, сказала, что сможет для мужа подруги своей дочери сохранить подвластное ей каким-то образом «тёплое» место терапевта в военном госпитале, что у парка Ленина. Это было чрезвычайно соблазнительно во всех смыслах, кроме смысла «война». Решение нужно было принимать быстро. Я позвонил Субботину, бывшему на тот момент в К… Он велел, чтобы я приезжал к нему на улицу Солнечную, благо, как раз там сейчас проживал и разъездной служитель Томек Вишневский. Вопрос непростой, и было бы мудро спросить совета у опытного брата. Я был рад, что так благополучно складывалось.

Мы встретились с Томеком у Андрея. Я обрисовал ситуацию. Томек с ходу спросил:

— Скажи, ты в курсе, оплата твоей работы там будет осуществляться Министерством обороны или Министерством здравоохранения?

Я задумался.

— Хм, скорее всего обороны.

— Игорь, — доброжелательно и просто сказал Томек, — решение принимать должен ты. Я могу только адресовать тебя к одной публикации, где обсуждался этот вопрос. Вообще, статья относилась к работе в культовых зданиях. Но принципы, ты же понимаешь, одни и те же. Там обращается внимание на то, что в определённых обстоятельствах всё возлагается на совесть и личный выбор христианина. Внимательно, с молитвой рассмотри статью, посмотри, как всё это относится к твоим обстоятельствам и вместе с семьёй прими решение. Так будет по-христиански.

Я отравился домой. У родителей был журнал, на который сослал меня разъездной служитель. Я прочитал его с интересом. Хотя решение, пожалуй, я принял ещё по дороге домой, ибо мне была понятна суть первого вопроса, заданного мне Томеком. Прочитав журнал, я отзвонился Андрею.

— Слушай, я, пожалуй, заверну это дело. Ну эту войну подальше…

— Отлично, Игорь, — сказал Андрей, — ты принял хорошее решение!

Потом всё пошло очень быстро. Я приехал в Областную больницу на кафедру физической медицины. Там была очень милая, моложавая доцент Александрова, которая радушно меня встретила и сказала, что будет очень хорошо, если ряды к-х физиотерапевтов пополнятся ещё одним молодым специалистом. После чего участливо продала мне методичку «Основы физиотерапии», внимательно ознакомившись с которой, я мог бы вполне считать себя едва ли не созревшим к новой работе. Методичка была довольно толстая, но это же была методичка, даже не учебник!

Я отправился в 5-ю городскую больницу к главному врачу Мистерской Юлии Михайловне. Она тоже встретила меня мило и участливо. Да, действительно, в 8-й поликлинике нужен физиотерапевт, и она не возражает, если я переведусь из Просцова к ним и буду 3 с половиной месяца получать зарплату участкового терапевта, проходя в это время профессиональную переподготовку на базе кафедры физической медицины, а в декабре выйду на работу.

Я вернулся в Просцово и нагрянул с новостью к главному врачу. Татьяна Мирославовна не то чтобы обрадовалась, но и, мне показалось, отнюдь не расстроилась. (А что ей? — на терапевтический приём и в стационар сядут фельдшера, — не велика разница, а за счёт вакансии на премию больше сэкономится). Татьяна Мирославовна Богомолова благодушно подписала мне трудовую книжку. Я зашёл в бухгалтерию и взял расчёт.

Мы порвали с огорода всё, что было возможно и повесили объявление о продаже дров.

На другой день явился мрачный мужичок.

— Хотелось бы посмотреть на ваши дрова, — высокомерно пробурчал он.

Я проводил его к сарайке. Он придирчиво осмотрел «товар».

— Ну и сколько вы хотите за эту крупноту и сырость?

Я назвал цену.

— Вы что, издеваетесь? — вскинулся он. — Если только половину от того, что вы назвали, дам.

— Извините, я не намерен торговаться.

— А ты откуда вообще и куда? — перешёл на «ты» сердитый мужик.

— Я здесь три года работал врачом, а сейчас в К… возвращаюсь.

— И что, тоже врачом?

— Да.

— И в какую больницу?

— В 8-ю поликлинику.

— Понятно. Ну так что? Не будешь половины уступать?

— Нет. Даже четверти, — мне даже хотелось набавить для такого хулигана и сердюги. — А дрова хорошие, зря вы так. Горят хорошо, в основном берёза.

— Что?! Какое хорошее? — он ткнул рукой туда и сюда. — Я-поди, подольше тебя на земле живу. «Хорошее!» Ты, видать, и врач такой же хороший, как эти дрова! Вот поглядишь, в 8-ой-то поликлинике фабричные девки тебе покажут!

И мужик ушёл, ворча и отплёвываясь по сторонам. Проклятие «фабричными девками» меня задело. «Может, у него жена — фабричная девка, раз он злой такой?»

Нашу перепалку услышала Марья Акимовна и вышла на своё крылечко в фуфайке.

— А что, Игорь Петрович, дрова продаёшь? Давай я куплю.

— Да конечно покупайте! — обрадовался я.

Марья Акимовна живо проследовала к сарайке, повертела головой, пошмыгала носом и назвала цену точно такую, что и мужик.

— Берите! — не задумываясь сказал я. «Хоть Марья-то Акимовна меня фабричными девками не проклянёт».

На другой день приехал Вадим на грузовой газели. Мой брат в то время ещё молча и с присущей ему суровинкой смотрел на «увлечение Библией», моё и родителей. По совету мамы он сам почитывал Библию, но делал это закрыто, любые комментарии и советы жёстко отвергал, мол, сам разберусь, не трожь! Я ни секунды не верил, что он когда-нибудь сможет стать bf.

Алина с Ромой уехали с тестем накануне. Мы с Вадимом загрузили в кузов холодильник, шкаф, зелёное кресло, нашу и Ромину кровати, телевизор, магнитофон, кассеты, книги и небольшую груду всяких половников. Пришла Милена Алексеевна, и мы с ней обнялись.

— Ну пока, Петрович, не поминай лихом!

— И вы тоже, Милена Алексеевна.

Вышла и Вера Павловна. С ней мы тоже тепло попрощались. Вышли кое-кто ещё из соседей и помахали мне руками. Вадим ждал в кабине. Я оглядел кругом летний просцовский пейзаж. Было ли что-то жаль?.. Что-то — наверное. Я толком не знал — что. Я ещё раз махнул бывшим соседям и запрыгнул к Вадиму в кабину. По радио пел то ли Шевчук свой «Ветер, сломавший крыло», то ли «ЧайФ» свою «Аргентину — Ямайку 5:0». Вадим выключил звук и посмотрел на меня со своей полувнимательной полуусмешкой. И сказал неожиданно серьёзно:

— Ну что, братишка… Помолимся? Перед дорогой…