Вторые войны пустыни

Глава 19

— Ты Биджаз?— спросил гхола, входя в маленькую комнату, где содержался под охраной карлик.— Меня зовут Хейт;

С гхолой пришел отряд стражников, чтобы заступить на вечернюю вахту. Пока они пересекали внешний двор, песок, приносимый ветром, сек их шеки, заставляя моргать и ускорять шаги. Теперь же, в коридоре, слышались их добродушные шутки вперемежку со звуками, сопровождающими ритуал смены караула.

— Ты не Хейт,— возразил карлик,— ты Данкан Айдахо. Я видел, как твое тело положили в бак, и я был там, когда его извлекали, живое и готовое для обучения.

Гхола проглотил комок в неожиданно пересохшем горле. Свет золотистых глоуглобов слегка приглушался зелеными занавесями. В ихсве-те были видны капли пота на лбу карлика. Под маской трусливости и фривольности в карлике чувствовалась внутренняя сила.

— Муад Диб поручил мне узнать, с какой целью тебя изготовили тлейлаксу,— сказал Хейт.

— Тлейлаксу, тлейлаксу,— дурашливо пропел карлик.— Знаешь ли ты, кукла, что я сам тлейлаксу? Кстати, и ты тоже!

Хейт смотрел на карлика. Биджаз излучал уверенность, которая заставляла вспомнить о древних идолах.

— Слышишь стражников снаружи?— спросил Хейт.— Стоит мне только приказать, и они задушат тебя.

— Ай! Ай! — укоризненно воскликнул карлик.— Каким ты стал жестоким! А ведь говорил, что пришел сюда искать правду.

Хейту не понравилось спокойствие карлика.

— Возможно, я ищу лишь будущее,— сказал он.

— Хорошо сказано,— засмеялся Биджаз.— Теперь мы знаем друг друга. Когда встречаются два вора, им не нужно представляться друг дру-гу.

— Мы не воры,— сказал Хейт.— Что, по-твоему, мы украли?

— Не воры, но игральные карты,— возразил Биджаз.— И ты пришел сюда, чтобы подсчитать мои очки. А я, в свою очередь, подсчитаю твои. Так вот: у тебя две рубашки!

— Ты действительно видел меня в баке тлейлаксу?— с видимой неохотой спросил Хейт.

— Разве я уже не сказал?— удивился Биджаз. Карлик вскочил на ноги.— С тобой пришлось немало повозиться. Твое тело никак не хотело возвращаться к жизни.

Хейт неожиданно почувствовал, что живет как бы во сне, контролируемый чужим мозгом, и что он может мгновенно затеряться в этом чужом интеллекте.

Биджаз склонил голову набок и обошел гхолу, глядя на него снизу вверх.

— Возбуждение пробуждает в тебе старое,— сказал он.— Ты преследователь, который никогда не сможет догнать то, за чем гонится.

— Ты — оружие, нацеленное на Муад Диба,— сказал Хейт, поворачиваясь вслед за карликом.— Что ты должен сделать?

— Ничего! — отрезал Биджаз, останавливаясь.— Я даю тебе обычный ответ на обычный вопрос.

— Значит, ты нацелен на Алию. Она твоя цель?

— Во внешних мирах ее называют Хавт — Первое Чудовище,— сказал Биджаз.— Я слышу, как кипит твоя кровь, когда ты говоришь о ней.

— Итак, ее называют Хавт,— сказал гхола, изучая Биджаза, пытаясь найти ключ к своей цели. Этот карлик отвечает так странно.

— Она — девственница-шлюха,— сказал Биджаз.— Она вульгарна, умна, груба и добра, когда думает, получается наоборот, когда хочет созидать, то разрушает все вокруг, как кориолисова буря.

— Значит, ты здесь для того, чтобы говорить против Алии?

— Против нее? — Биджаз опустился на подушку у стены.— Я пришел сюда, чтобы меня захватил магнетизм ее физической красоты.— Он улыбнулся, и на лице у него появилось выражение ящерицы.

— Нападать на Алию — значит нападать на ее брата,— сказал Хейт.

— Это настолько ясно, что трудно разглядеть,— ответил Биджаз.— По правде говоря, Император и его сестра — одна личность, спина к спине, одно существо, наполовину мужчина, наполовину женщина.

— Так говорили Свободные в глубокой пустыне,— сказал Хейт.— Они восстановили кровавые приношения Шаи-Хулуду. Почему ты повторяешь их вздор?

— Ты смеешь называть это вздором?— спросил Биджаз.— Ты, который одновременно и человек, имаска? Да, но игральная кость не может сама считать свои очки. Я совсем забыл об этом. И тебе трудно вдвойне, потому что ты служишь Атридесам как двойное существо. Твои чувства не так ясны, как мысли в твоем мозгу.

— Ты проповедуешь этот ложный миф о Муад Дибе твоим стражам?— негромко спросил Хейт. Он чувствовал, как слова карлика опутывают его мозг.

— Это они проповедуют мне! — возразил Биджаз.— И они молятся. Мы все должны молиться. Разве мы не живем в тени самого опасного существа во всей Вселенной?

— Опасное существо...

— Их собственная мать отказалась жить с ними на одной планете!

— Почему ты не отвечаешь мне прямо? Ты знаешь, мы можем расспросить тебя по-другому! И получим ответ... так или иначе...

— Но я ответил тебе! Разве я не сказал, что миф реален? Разве я ветер пустыни, несущий смерть в своем животе? Нет. Я — слова! Такие слова, которые молниями ударяют в песок с темного неба. Я сказал: «Задуй лампу! Наступил день!» А ты продолжаешь говорить: «Дай мне лампу, чтобы я мог отыскать день».

— Ты играешь со мной в опасную игру! — сказал Хейт.— Думаешь, я не понимаю эти идеи Дзэнсунни? Ты оставляешь следы такие же ясные, как птица на грязи.

Биджаз захихикал.

— Почему ты смеешься?

— Потому что у меня есть зубы и я не хотел бы, чтобы их не было,— умудрился выговорить Биджаз, не переставая хихикать.— Не имея зубов, я бы не мог их скалить.

— Теперь я знаю твою мишень,— сказал Хейт.— Ты был нацелен на меня.

— И попал! Ты такая большая цель, как бы я мог промахнуться?— Он кивнул, будто бы самому себе.— Теперь я спою для тебя.— Он замычал монотонную мелодию, повторяя ее снова и снова.

Хейт напрягся, чувствуя странную боль в позвоночнике. Он смотрел на лицо карлика, видел молодые глаза на старом лице. От глаз к вискам тянулась паутина тонких белых линий. Какая большая голова! Все черты замыкались на большом рте, из которого доносился монотонный напев. Этот звук навел Хейта на мысль о древних ритуалах, народных преданиях, старых словах и обычаях, полузабытых значениях. Что-то жизненно важное происходило здесь... смертельная игра мыслями наперекор Времени. Древние мысли звучали в песне карлика, как ослепительный свет на расстоянии, который все приближается и приближается, освещая жизнь через пропасть столетий.

— Что ты делаешь со мной?— выдохнул Хейт.

— Ты инструмент, на котором меня учили играть,— сказал Биджаз.— Я играю на тебе. Позволь мне назвать другие имена предателей среди наибов. Викурес и Кахиет... Джеддида, секретарь Корбы; Абумоджандис, помощник Баннерджи. Даже сейчас, в этот момент, кто-нибудь из них может вонзить нож в спину вашего Муад Диба.

Хейт лишь покачал головой, будучи не в состоянии говорить.

— Мы с тобой как братья,— сказал Биджаз, снова прерывая свое монотонное гудение.— Мы росли в одном и том же баке: сначала я, потом — ты.

Металлические глаза Хейта внезапно обожгло непереносимой болью. Красный туман окутал все вокруг. Он чувствовал, как его отсекают от всего, кроме боли. Все стало случайным, случай пронизывал материю. Воля его ослабла, съежилась. Она жила без дыхания и была различима лишь как слабое внутреннее свечение.

С энергией отчаяния прорывался он сквозь завесу боли. Внимание его сосредоточилось на Биджазе. Хейт чувствовал, как его взгляд прорывается сквозь слои карлика — слой за слоем, пока не осталась лишь сущность, выраженная символом.

— Мы на поле боя,— сказал Биджаз.— Теперь ты можешь говорить.

Освобожденный этими словами, Хейт сказал:

— Ты не сможешь заставить меня убить Муад Диба.

— Я слышал, как Бене Гессерит говорят,— сказал Биджаз,— что нет ничего прочного, ничего уравновешенного во всей Вселенной, ничто не остается постоянным, каждый день и каждый час приносит изменения.

Хейт тупо покачал головой.

— Ты считал, что наша цель — этот глупый Император,— сказал Биджаз.— Плохо же ты знаешь наших хозяев, тлейлаксу. Союз и Бене Гессерит считают, что мы производим орудия и услуги. Все может быть орудием: нищета, война. Война полезна, так как она эффективна во многих сферах. Она стимулирует обмен веществ.

Она понуждает правительства к действиям. Она разделяет генетические линии. Она обладает жизненностью, как ничто другое во Вселенной. Только тот, кто понимает необходимость войны, достигает самоопределения.

Необычно спокойным голосом Хейт сказал:

— Странные мысли исходят от тебя. Я почти готов поверить в мистическое провидение. Сколько прибыли принесло создание тебя? Из этого могла бы получиться восхитительная история с захватывающим эпилогом.

— Великолепно! — воскликнул Биджаз.— Ты нападаешь, следовательно, ты достигаешь самоопределения.

— Ты пытаешься пробудить во мне насилие,— безжизненным голосом сказал Хейт.

Биджаз отрицательно мотнул головой.

— Пробуждаю — да, насилие — нет. Ты носитель сознания, полученного при обучении. Я должен пробудить в тебе это сознание, Данкан Айдахо.

— Я Хейт!

— Ты — Данкан Айдахо! Уникальный убийца. Любовник многих женщин. Искусный фехтовальщик. Правая рука Атридесов на поле битвы. Ты — Данкан Айдахо!

— Прошлое нельзя разбудить.

— Нельзя.

— Это еще никому не удавалось.

— Верно, но наши хозяева отрицают саму мысль, что чего-то сделать нельзя. Они всегда ищут подходящее орудие, правильную точку приложения силы, пользуются услугами подходящего...

— Ты скрываешь свою истинную цель! Ты создаешь экран из слов, а они ничего не значат!

— В тебе есть Данкан Айдахо,— сказал Биджаз.— Твое сознание подчинится эмоциям или бесстрастному рассмотрению, но оно подчинится. Твое сознание прорвет экран подавления и вырвется из темного прошлого. Оно и сейчас преследует тебя. Существо, живущее внутри тебя, проснется и будет повиноваться.

— Тлейлаксу считают, что я их раб, но я...

— Молчать, раб! — произнес Биджаз воющим голосом.

Хейт замолк.

— Вот мы и дошли до сути,— сказал Биджаз.— Я знаю, что ты и сам чувствуешь это. И вот условные слова, чтобы управлять тобой... Они сработают, как надо.

Хейт чувствовал, как пот выступает у него на лбу, как дрожат руки. Но он был не в силах пошевелиться.

— Однажды,— продолжал Биджаз,— Император придет к тебе. Он скажет: «Она умерла». И лицо его превратится в маску горя. Он будет отдавать воду мертвых, как здесь называют слезы. И ты скажешь моим голосом: «Господи! Господи!»

Челюсти и горло Хейта сводило от напряжения. Он смог слегка повернуть голову.

— Ты скажешь: «У меня сообщение от Биджаза».— Карлик скорчил гримасу.— Бед н ы й Биджаз, у которого не было мозгов... бедный Биджаз, барабан, набитый информацией... орудие для других... надави на Биджаза, и он издаст звук...— Он снова улыбнулся.— А я не лицемер, хоть ты и считаешь меня таковым, Данкан Айдахо. Я тоже могу печалиться. Но пришло время заменить мечи словами.

Хейта сотрясала икота.

Биджаз хихикнул.

— Спасибо тебе, Данкан Айдахо, спасибо. Потребности тела выручают нас. Так как у Императора в жилах течет кровь Харконненов, он будет делать то, что м ы потребуем. Он превратится в говорящую машину, в произносителя слов, в колокольчик со звоном, приятным для ушей наших хозяев.

Хейт мигнул и подумал, что Биджаз похож на маленького умного зверька. Как это понимать: «Кровь Харконненов в жилах Императора?»