Вторые войны пустыни

— Тайк, Тайк, нельзя править, не имея такой информации. Я сказал, что стилсьют — ключ к характеру, и так оно и есть! Это вещь консервирующая. И те ошибки, что они совершат, будут ошибками консервативности.

Тайканик бросил взгляд на Вэнсику, встревоженно и хмуро смотревшую на своего сына. Предложенные Фарадином характеристики и привлекали, и беспокоили Башара. Совсем не похоже на старого Шад-дама. Нет, тот был по сути своей сардукаром — воякой-убийцей почти без сдерживающих центров. Но Шаддам пал пред Атридесами, сокрушенный этим проклятым Полом. Да, то, что Тайканик читал о Поле, указывало на те же черты, какие сейчас были обрисованы Фарадином. Вполне вероятно, что Фарадин будет меньше колебаться, чем Атриде-сы, если жестокость будет необходима, скажется его сардукарская выучка.

— Многие правили и не пользуются информацией такого рода,— сказал Тайканик.

Фарадин пристально поглядел на него одно мгновение. Затем сказал:

— Правили и терпели провал.

Рот Тайканика сжался при этом явном намеке на крушение Шадда-ма. Это ведь было и крушение сардукаров, и ни один сардукар не способен был вспоминать о нем с легким сердцем.

Отпустив это замечание, Фарадин сказал:

— Видишь ли, Тайканик, влияние планеты на сознание ее обитателей никогда полностью не осмыслялось. Чтобы нанести поражение Атридесам, мы должны понимать не только Келадан, но и Арракис: одна планета приветлива, другая — тренировочная площадка для крутых решений. Союз Атридесов и Свободных — это явление уникальное. Мы должны разобраться, как оно работает, или мы не сможем сравняться с ними, не говоря уже о том, чтобы их победить.

— Что это имеет общего с предложением Айдахо? — спросила Вэнсика.

Фарадин жалостливо глянул на мать.

— Их поражение начнется с того потрясения, которое охватит их общество. Это очень могучее оружие — потрясение. И отсутствие его то

же важно. Разве вы не замечали, что Атридесы способствуют легкому и беспрепятственному развитию здесь, у нас?

Тайканик позволил себе коротко кивнуть в знак согласия. Хорошее замечание. Нельзя было бы позволять сардукарам развиваться так беспрепятственно. Но предложение Айдахо продолжало его смущать. Он сказал:

— Может быть, лучше всего было бы опровергнуть это предложение.

— Пока еще нет,— возразила Вэнсика.— Перед нами широкое поле выбора. Наша задача — исследовать все вероятности, какие только возможно. Мой сын прав — нам нужно больше информации.

Фарадин пристально на нее поглядел, оценивая ее намерения, точно так же, как и внешнюю сторону ею сказанного.

— А мы сообразим, когда минуем точку, за которой больше нет свободы выбора? — спросил он.

— Если меня спросите, мы давно уже миновали эту точку, и возврата нет,— кисло хмыкнул Тайканик. Фарадин запрокинул голову и громко расхохотался.

— Возврата нет, но выбор есть, Тайканик! Когда мы дойдем до конца каната, трудно будет не понять, где мы находимся!