Вторые войны пустыни

«Завтра я совершу набег на Гара Рулен,— подумал он.— Я разрушу их канал и выпущу их воду в песок. Затем я пойду на Виндсак, Старое ущелье и Харг. За месяц экологическое преображение будет отброшено назад на целое поколение. Это даст нам время для разработки нового расписания».

И, конечно, дикость мятежных племен будет осуждена. Кое в ком проснутся воспоминания о Джакуруту. У Алии будет хлопот невпроворот. Что до Ганимы ... Лито беззвучно, одними губами, произнес слова, которые вернут ей память. Время этому позже... если они уцелеют в этом жестоком переплетении нитей.

Золотая Тропа заманчиво простиралась перед ним по пустыне, почти материальная вещь, видимая им открытыми глазами. И он подумал о том, как это бывает: животные должны перемещаться по земле, чтобы существовать, а существование людей зависит от движения души человечества, заблокированной на целые годы, нуждающейся в пути, по которому она сможет двинуться.

Затем он подумал об отце, говоря себе: «Скоро мы обсудим все это, как мужчина с мужчиной, и выявится одно-единственное видение».

ГЛАВА 40

Алия сидела на кровати, скрестив ноги, стараясь успокоить себя Заклинанием Против Страха, но в голове отдавалось насмешливое хихиканье, блокировавшее все ее усилия его сказать. Вскоре ей стал слышен голос — он завладел ее ушами, ее умом.

— Что это за чушь? Чего тебе бояться?

Мускулы дрогнули, словно ноги ее пытались пуститься бегом. Но бежать некуда.

На ней был только золотой халат из чистейшего палианского шелка, он нескрывал припухлостей ее начинавшего полнеть тела. Только что миновал

Час Убийц — заря уже близка. Отчеты за последние три месяца лежали перед ней на красном коврике. Ей слышно было жужжание кондиционера, легкий ветерок колыхал таблички на катушках шигавира.

Советники боязливо разбудили ее два часа назад с новостями о последних потрясениях, и Алия затребовала отчеты, чтобы поискать через них ясное представление о происходящем.

Она отказалась от Литании.

Эти нападения наверняка работа мятежников. Явно. И все больше и больше из них обращаются против религии Муад Диба.

— Ну, и что тут дурного? — спросил насмешливый голос внутри нее.

Алия яростно затрясла головой. Намри ее подвел. Дурой она была, что доверилась такому опасному двойному орудию. Ее советники перешептывались, что на очереди обвинение Стилгару, что он скрытый мятежник. И что сталось с Хэллеком? Затаился среди своих друзей-контрабандистов? Вероятно.

Алия ощутила под рукой холод шигавира.

Где же тогда Лито? Ганима отказывалась считать его иначе как мертвым. Видящая Правду подтвердила ее рассказ: Лито задран Лазанским тигром. Тогда кто же этот ребенок, о котором докладывают Намри и Муриз?

Она вздрогнула.

Разрушено сорок кванатов, их вода выпущена в песок. Верные Свободные и даже мятежники — все невежественные суеверы, все! Ее отчеты полным-полны рассказами о загадочных событиях. Песчаная форель прыгает в кванаты и распадается на великое множество своих копий. Черви умышленно топят себя. Кровь сочится из Второй луны, падая на Арракис, где она вызывает великие бури. А ведь частота бурь и вправду возрастает!

Она подумала о Данкане, отрезанном в Табре от внешнего мира, раздраженном ограничениями, наложения которых на него она настоятельно потребовала от Стил тара. Он и Ирулэн болтают и еще кое о чем, кроме того, каково истинное значение всех этих знамений. Дураки! Даже ее шпионы поддаются влиянию этих возмутительных побасенок!

Почему Ганима настаивает на своей истории с Лазанским тигром?

Алия вздохнула. Только одно из сообщений на шигавирах было для нее утешительным. Фарадин прислал отряд своей личной гвардии, чтобы «помочь вам в тревогах и подготовить путь для Официального Обряда Обручения». Алия улыбнулась самой себе и присоединилась к хихиканью, рокотавшему в ее черепе. Этот план, по крайней мере, остается в целости. Надо найти логические объяснения, чтобы развеять всю остальную суеверную чушь.

Тем временем она использует людей Фарадина, чтобы помочь под Шулохом и арестовать известных диссидентов, особенно среди наибов. Она прикинула, не предпринять ли действий против Стилгара, но внутренний голос предостерег ее от этого.

— Пока еще — нет.

— У моей матери и Сестер до сих пор еще имеется свой собственный план,— прошептала Алия.— Почему она тренирует Фарадина?

— Может, он ее возбуждает? — сказал Старый Барон.

— Нет, что ты, такая льдышка?..

— Ты не думаешь о том, чтобы потребовать от Фарадина вернуть ее?

— Я знаю опасности этого!

— Хорошо. Между тем, недавно заходила твоя молодая советница, Зиа. Как его звать? Агарвис? Да, Бур Агарвис. Если б ты пригласила его нынче вечером...

— Нет!

— Алия...

— Уже почти заря, ненасытный ты старый дурак! Нынче утром собирается военный совет, жрецы будут...

— Не доверяй им, дорогая Алия.

— Конечно, нет!

— Очень хорошо. Теперь этот Бур Аргавис...

— Я сказала — нет!

Старый Барон промолчал, но она начала испытывать головную боль. Боль медленно поползла от левой щеки внутрь черепа. Однажды она заставила ее метаться, как безумную, по коридорам. Теперь она твердо решила ему воспротивиться.

— Будешь упорствовать — приму болеутоляющее,— сказала она.

Ему ясно было видно, что она и в самом деле это сделает. Боль начала слабеть.

— Очень хорошо,— сказал он с обидой.— Тогда в другой раз.

— В другой раз,— согласилась она.