Вторые войны пустыни

ГЛАВА 41

Непреложным было это пророчество, нитки превращаются в канаты, и Лито теперь казалось, что он знал об этом всю свою жизнь. Он посмотрел вперед за вечерние тени над Танцеруфтом. В ста семидесяти километрах к северу находится Старое Ущелье, глубокая извивающаяся расселина в Защитной стене, через которую первые Свободные мигрировали в пустыню.

У Лито не оставалось сомнений. Он знал, почему он стоит здесь в пустыне, в одиночестве, и с чувством притом, что вся эта страна принадлежала ему, что она должна повиноваться его велению. Он ощущал нить, связывающую его со всем человечеством, и глубинную необходимость жизненных опытов, придававших ему логический смысл.

«Я знаю это мироздание».

Червь, доставивший его сюда, явился на притоптывание его ноги, и, восстав перед ним, замер, как послушный зверь. Он вскочил на него и, при помощи своих обладающих новой силой рук развел ведущую губу колец червя, чтобы держать его на поверхности. Червь совсем притомился за целую ночь гонки на север. Его кремниево-серная внутренняя «фабрика» работала на полную мощь, щедро выбрасывая клубы кислорода, которые попутный ветер доносил до Лито обволакивающими вихрями. По временам у него начинала от теплых выбросов кружиться голова и он испытывал странные ощущения. Рефлекторная и круговая субъективность его видений обратилась вовнутрь, на его предков, заставляя его припоминать кусочки его прошлого на Земле, сравнивая затем эти кусочки с его изменившимся «я».

Он уже ощущал теперь, как его все больше уносит от чего-то узнаваемо человеческого. Соблазняемый спайсом, который он заглатывает, где только может, и оболочка его больше не была песчаной форелью, как и сам он больше не был человеком. Реснички проникли в его плоть, создав новое творение, которому искать теперь свою собственную метаморфозу в грядущих эрах.

«Ты видел это, отец, и отверг это»,— подумал он.— «Слишком ужасающе это было, чтобы посмотреть этому в лицо».

Лито знал, что думает о его отце, и почему.

«Муад Диб умер от предвидения».

Но Пол Атридес ушел из мира реальности в алам алмифал, хоть и живет еще, сбежал от того, на что отважился его сын.

Теперь есть только Проповедник.

Лито присел на корточки и стал неотрывно смотреть на север. Оттуда придет червь, а на нем — двое: юный Свободный и слепец.

Над головой Лито пронеслась стайка мертвенно бледных летучих мышей, держа курс на юго-восток. Они были редкими крапинками в темнеющем небе, и глаз знающего Свободного по направлению их полета способен определить, к какому убежищу лежит их путь. Однако, Проповедник обойдет это убежище сторонкой. Место его назначения — Шу-лох, где не допускается никаких летучих мышей, чтобы они не привели посторонних к этому тайному месту.

Червь появился сперва темным движущимся пятнышком между пустыней и северным ветром. Матар, песочный дождь, принесенный с горных вершин умирающей бурей, на несколько минут скрыл его из виду, затем он стал виден яснее и ближе.

Линия холода у основания дюны, где примостился Лито, начала источать ночную влагу. Он ноздрями почувствовал слабую сырость, прикрыл рот пузырящейся чашечкой мембраны. Для него больше не было необходимости охотиться за каждой крохотной капелькой. От матери ему досталась в наследство большая кишка Свободных, длиннее и больше обычной, возвращавшая в организм воду из всего, что в нее попадало. Живой стилсьют хватал и усваивал каждую достижимую капельку влаги. Даже сейчас, пока он сидел, его оболочка, коснувшись песка, сразу же выпустила реснички-псевдоподы, чтобы запастись до крохи всей энергией, какую они смогут собрать.

Лито присматривался к приближающемуся червю. Он знал, что юный поводырь к этому времени его уже видел, заметил темное пятно на вершине дюны. Наездник не мог определить с расстояния особенности видимого объекта, но Свободные издавна знали, как поступать в таких случаях. Незнакомый объект может быть опасен. Действия юного поводыря были предсказуемы, никакого предвидения не надо.

Все верно, он чуть изменил курс и поехал прямо на Лито. Гигантские черви были оружием, которым Свободные пользовались множество раз. Черви помогли разбить Шаддама под Арракином. Этот червь, однако же, не стал повиноваться наезднику. Он остановился метрах в десяти, и, как тот его ни понукал, больше не на песчинку не продвинулся вперед.

Лито встал, почувствовал, как реснички резко втянулись назад в мембрану. Освободив рот, он окликнул:

— Ахлан, васах-ахлан! — «Добро пожаловать, дважды добро пожаловать!»

Слепец стоял на черве позади проводника, одна рука на плече юноши. Он высоко поднял голову, нос устремлен на голову Лито, словно старался унюхать, кто это у них на пути. Закат окрасил оранжевым его лоб.

— Кто это? — спросил слепец, тряся плечо поводыря.-— Почему мы остановились? — сквозь затворы стилсьюта его голос звучал гнусаво.

Юноша, боязливо поглядев на Лито, сказал:

— Всего лишь одинокий в пустыне. По виду, ребенок. Я попробовал направить на него червя, но червь не идет.

— Почему ты ничего не сказал? — вопросил слепец.

— Я думал, это всего лишь кто-то один в пустыне! — запротестовал проводник.— Но это демон.

— Сказано истинным сыном Джакуруту,— заметил Лито.— А вы, достопочтенный отец, вы — Проповедник.

— Да, это я,— и страх был в голосе Проповедника, потому что, наконец, он встретился со своим прошлым.

— Здесь не сад,— сказал Лито.— Но приглашаю разделить на сегодня со мной это место.

— Кто ты? — вопросил Проповедник.— Как ты остановил нашего червя? — зловещие нотки узнавания были в голосе Проповедника. Он призывает воспоминания о своем альтернативном видении ... понимая, что может найти здесь конец.

— Это демон! — протестовал юноша-поводырь.— Мы должны бежать отсюда, или наши души ...

— Молчи! — взревел Проповедник.

— Я — Лито Атридес,— сказал Лито.— Ваш червь остановился, потому что я ему приказал.

Проповедник остолбенел.

— Пойдем, отец,— сказал Лито.— Слезай и проведи ночь со мной. Я напою тебя сладким сиропом. Я вижу, у тебя есть фремкит с водой и кувшинами. Мы разделим наши богатства здесь, на песке.

— Лито еще ребенок,— возразил Проповедник.— И, говорят, он погиб по подлости Коррино. В твоем голосе нет детства.

— Ты знаешь меня, отец,— сказал Лито.— Я мал для своего возраста, как и ты был, но мой опыт древен, и мой голос обучен.

— Что ты делаешь здесь, во Внутренней Пустыне? — спросил Проповедник.

— Бу джи,— ответил Лито. «Ничего из ничего». Это был ответ скитальца Зензунни, того, кто действует только с позиций отдыха, не прилагая усилий и в гармонии с тем, что его окружает.

Проповедник потряс поводыря за плечо:

— Это ребенок, и вправду ребенок?

— Айджа,— ответил поводырь, бросая на Лито опасливый взгляд.

Глубокий до дрожи вздох вырвался из груди Проповедника.

— Нет,— сказал он.

— Это демон в облике ребенка,— сказал поводырь.

— Вы проведете ночь здесь,— сказал Лито.

— Мы сделаем так, как он говорит,— проговорил Проповедник. Он убрал руку с плеча проводника, соскользнул по боку червя и по его кольцу на песок, отпрыгнув, когда его ноги коснулись земли. Обернувшись, он сказал: — Отгони червя и дай ему потом уйти в песок. Он так устал, что не станет нам докучать.

— Червь не уйдет! — запротестовал поводырь.

— Он уйдет,— сказал Лито.— Но если ты попытаешься бежать на нем, я отдам тебя ему на съедение,—• он подошел к сенсорной бровке червя и указал ему в том направлении, откуда они прибыли.— Иди туда.

Юноша хлопнул червя по кольцу позади себя, понукая его, покачнул крюк, державший кольцо открытым. Червь медленно заскользил по песку, повернул, когда юноша наклонил крюк.

Проповедник, двигаясь на голос Лито, забрался на дюну и остановился в двух шагах от него. Сделано это было с уверенностью и проворством, поведавшим Лито, что состязание будет нелегким.

Здесь их видения расходятся.

— Сними маску стилсьюта, отец,— сказал Лито.

Проповедник повиновался, откинул складку своего капюшона и удалил прикрытие со рта.

Зная свой собственный внешний облик, Лито изучал это лицо, так ясно видя черты сходства, как будто они были подчеркнуты светом. Эти черты необъяснимо согласовывались, хоть и не было в них ничего резкого, но нельзя было ошибиться насчет генетической тропинки, на которой они помещались. Именно эти черты унаследовал Лито из дней, полных жужжания и сочащейся воды, из волшебных морей Келадана. Но теперь они стоят на разделяющей их точке Арракиса, и ночь вот-вот падет на дюны.

— Итак, отец,— сказал Лито, глянув налево, где тащился к ним по пескам поводырь, и где был отпущен червь.

— Му зейн! — и Проповедник резко рубанул воздух правой рукой. «Это не к добру!»

— Кулиш зейн,— мягко ответил Лито. «Только это добро нам и дано когда-либо иметь». И добавил на чакобсе, боевом языке Атридесов.— Я здесь, и здесь я останусь! Нам нельзя забывать этого, отец.

У Проповедника поникли плечи. Полузабытым жестом он поднес обе руки к своим пустым глазницам.

— Однажды я поглядел твоими глазами и изучил твои воспоминания,— сказал Лито — Я знаю твои решения, и я побывал в том месте, где прятался ты.

— Знаю,— Проповедник опустил руки.— Ты останешься?

— Ты назвал меня в честь того, что этот девиз вписал в фамильный герб,— ответил Лито.— Дж’и суа, дж’ресте!

Проповедник глубоко вздохнул:

Как далеко это зашло, то, что ты над собой сделал?

— Моя кожа — не моя собственная, отец.

Проповедник содрогнулся.

— Тогда я знаю, как ты меня здесь нашел.

— Да, я пристегнул свою память месту, где мое тело никогда не бывало. Мне нужен был вечер со своим отцом.

— Я не твой отец. Я только бедная копия, пережиток,— он повернул голову на звук приближающегося поводыря.— Я больше не обращаюсь к видениям, чтобы узнать свое будущее.

Пока он говорил, тьма накрыла пустыню. Над ними вспыхнули звезды, и Лито тоже повернул голову к приближающемуся к ним поводырю.

— Вубак ул кухар! — окликнул Лито юношу.— «Привет тебе!»

— Субак ун нар!— последовал ответ.

Проповедник сказал хриплым шепотом:

— Этот юный Ассан Трайк — из опасных...

— Все Отверженные опасны,— ответил Лито.— Но не для меня,— он говорил тихо, спокойно.

— Если в этом твое видение, то я в нем соучаствовать не буду,— сказал Проповедник.

— Возможно, у тебя нет выбора,— сказал Лито.— Ты — филхаквиква, Реальность. Ты — Абу Дхур, отец Бесконечных Дорог Времени.

— Я не больше, чем приманка в ловушке,— сказал Проповедник и в голосе его была горечь.

— И Алия уже проглотила эту приманку,— сказал Лито.— Но мне не нравится ее вкус.

— Ты не сможешь этого сделать! — прошипел Проповедник.

— Я уже это сделал, отец. Моя кожа — не моя собственная.

— Может, еще не слишком поздно для тебя ...

— Слишком поздно,— Лито наклонил голову набок. Ему слышно было, как по склону дюны на звук их голосов тяжело взбирается Ассан Тарик.— Привет тебе, Ассан Тарик из Шулоха,— сказал Лито.

Юноша остановился на склоне как раз под Лито, темная тень в звездном свете. В его осанке и в том, как он задирал голову, сквозила нерешительность.