Вторые войны пустыни

— Решено,— сказала Алия, борясь со своим голосом и выражением лица, чтобы они не выдали ее радости.— Мы подготовим формальную грамоту о помолвке. Мы заверим ее подписями надлежащих представителей Великих Домов. Фарадин никак не сможет сомневаться ...

— Он будет сомневаться — но приедет,— сказала Ганима.— И при нем будет охрана. Но ведь никто не подумает охранять его от меня.

— Ради любви ко всему, что для вас старался сделать Пол,— запротестовала Ирулэн,— давайте по крайней мере представим смерть Фарадина несчастным случаем или как результат озлобленности...

— Я с радостью покажу мой окровавленный нож моим собратьям,— сказала Ганима.

— Алия, умоляю тебя,— сказала Ирулэн.— Откажись от этого безумия. Провозгласи против Фарадина канли, все, что...

— Нам не требуется формальное объявление вендетты против него,— сказала Ганима.— Вся Империя знает, что мы должны чувствовать,— она указала на свой рукав.— Я ношу желтый цвет траура. Когда я сменю его на черный — цвет обручения у Свободных — одурачит ли это кого-нибудь?

— Молись, чтоб это одурачило Фарадина,— сказала Алия.— И делегатов от Великих Домов, которых мы пригласим засвидетельствовать...

— Все и каждый из этих делегатов обратятся против вас,— сказала Ирулэн.— Вы это знаете!

— Превосходное замечание,— сказала Ганима.— Тщательнее подбирай делегатов, Алия. Нам нужны такие, от кого мы не прочь потом избавиться.

Ирулэн в отчаянии взметнула руки, повернулась и выбежала вон.

— Держи ее под пристальным наблюдением, на случай, если она попытается предупредить своего племянника,— сказала Ганима.

— Нечего учить меня, как устраивать заговоры,— и Алия последовала за Ирулэн, но более медленным шагом. Наружная охрана и ждущие советники шлейфом потянулись за ней — как песчинки во всасывающем вихре поднимающегося червя.