Вторые войны пустыни

— Езжай быстро, мой добрый друг,— прошептала Ганима.

— Я вернусь к тебе, мой единственный друг,— ответил он.— Помни об осторожности у канала.

— Выбери себе хорошего червя,— ответила она прощальным напутствием Свободных. Левой рукой она погасила глоуглоб, зашуршало их темное укрытие, когда она стягивала его, скатывала и запихивала в свой фремкит. Она ощутила, как он уходит — только очень тихие звуки быстро таяли и стихали, когда он со скал спускался в пустыню.

«Если б только Лито остался в живых, чтобы узнать это,»— подумала она и не сочла эту мысль парадоксальной. Встав, она посмотрела на пустыню, где тигры настигли Лито. Оттуда доносился нарастающий шум, шум проходящего червя. Как ни редки они были в этих местах, но все же червь пришел. Может, предсмертная агония первой кошки ... Да, Лито убил одного зверя, прежде чем второй с ним разделался. Странная символика в том, что червь вздумал пожаловать. Так велико было полученное ею, что она видела три темных пятна на песке: двух тигров и Лито. Затем пришел червь, и только пробежавший волной след Шаи-Хулуда остался на поверхности песка. Не очень большой червь... Но достаточно велик. И ее внушение не позволяло ей видеть маленькую фигурку, едущую на окольцованной спине.

Борясь с печалью, Ганима запаковала свой фремкит и осторожно выскользнула из потайного места. Держа руку на пистолете маула, она изучающе обшарила глазами все вокруг. Ни следа человека с радиопередатчиком. Она взобралась вверх по скалам и через них к дальней стороне, держась в лунных тенях, выжидая и выжидая, чтобы удостовериться, что никакой убийца не таится на тропе.

За открытым пространством ей видны были светильники Табра, волнообразная активность поисков. Темное пятно двигалось по направлению к Спутнику. Она отбежала подальше к северу от приближающегося отряда, спустилась на песок и отошла в тень дюны. Осторожно, сбивая ритм своих шагов, чтобы не привлечь червя, она устремилась в пустое пространство, Отделявшее сьетч Табр от места, где умер Лито. Ничто не воспрепятствует ее рассказу о том, как ее брат погиб, спасая ее от тигров.

ГЛАВА 19

— Почему он нам это предлагает? — спросил Фарадин.— Вот в чем суть.

Они с Башаром Тайкаником стояли в зале для отдыха личных апартаментов Фарадина. Вэнсика сидела на краешке низкого голубого дивана, скорее как зрительница, чем участница. Она понимала свое положение и возмущалась им, но с того утра, когда она открыла Фа-радину их замыслы, в нем произошла устрашающая перемена.

День над замком Коррино близился к закату, и низкий свет подчеркивал тихий комфорт залы, заставленной воспроизведенными в пластино настоящими книгами, с полками, представлявшими несметное множество бобин с записями, банков данных, свитков шигавира, мнемонических амплифайеров. Всюду были приметы, что этим помещением часто пользуются — потрепанные места на книгах, стертый до блеска металл на амплифайерах, износившиеся уголки на кубиках банка данных. В зале был только один диван, но много кресел — все свободно изменяемой формы, чтобы ничто не мешало комфорту.

Фарадин стоял спиной к окну. На нем был простой серо-черный мундир сардукара, украшали который лишь золотые львиные когти на воротнике. Он выбрал эту залу для приема своей матери и Башара, надеясь создать атмосферу более непринужденного общения, чем была бы достижима в обстановке официальной. Но постоянные «Милорд» и «Миледи» Тайканика сохраняли дистанцию.

— Милорд, по-моему, он бы не сделал это предложение, будь он неспособен его выполнить,— сказал Тайканик.

— Разумеется, нет! — вмешалась Вэнсика.

Фарадин смерил мать взглядом, заставившим ее умолкнуть, спросил:

— Мы ведь не оказывали никакого давления на Айдахо, не делали никаких попыток добиться выполнения обещания Проповедника?

— Никаких,— ответил Тайканик.

— Тогда почему Данкан Айдахо, особо известный всю жизнь своей фанатичной преданностью Атридесам, предлагает отдать леди Джессику в наши руки?

— Слухи о неурядице на Арракисе...— рискнула вставить Вэнсика.

— Не подтверждено,— сказал Фарадин.— Возможно ли, чтобы это было подкинуто Проповедником?

— Возможно,— ответил Тайканик.— Но я не в силах постичь мотив.

— Он говорит, что ищет для нее убежища,— сказал Фарадин.— Могло бы соответствовать, если слухи ...

— Именно,— вставила его мать.

— Или это может быть какой-то уловкой,— сказал Тайканик.

— Мы можем выдвинуть несколько предположений и разобрать их,— сказал Фарадин.— Что, если Айдахо попал в немилость у леди Алии?

— Это бы все объяснило,— проговорила Вэнсика.— Но он ...

— До сих пор нет весточки от контрабандистов? — перебил Фа-. радин.— Почему мы не можем ...,

— Линии связи всегда работают медленно в. это время года,— ответил Тайканик.— И требования безопасности...

— Да, конечно, но все равно ...— Фарадин покачал головой.— Мн не нравится наше предложение.

— Не спеши его отвергать,— сказала Вэнсика.— Все эти сплетни про Алию и жреца, как его там ...

— Джавид,— сказал Фарадин.— Но этот человек явно ...

— Для нас он ценный источник информации,— сказала Вэнсика.

— Я как раз собирался сказать, что он явно двойной агент,— проговорил Фарадин.— Как он мог навлечь на сеоя такие обвинения? Ему больше не следует доверять. Слишком много признаков ...

— Но я их не вижу.

Ее тупость внезапно его разозлила.

— Поверь мне на слово, мама! Признаки есть — я объясню позже.

— Боюсь, я должен согласиться,— сказал Тайканик.

Уязвленная Вэнсика погрузилась в молчание. Как они смеют подобным образом выпихивать ее из Совета? Словно она какая-нибудь легкомысленная вертихвостка, которая...

— Мы не должны забывать, что Айдахо некогда был гхолой,— сказал Фарадин.— Тлейлакс ...— он покосился на Тайканика.

— Это будет обследовано,— заявил Тайканик. Он восхищался тем, как работает ум Фарадина: живо, пытливо, остро. Да, Тлейлакс, вернувший жизнь Айдахо, мог вмонтировать в него мощную кнопку для собственного использования.

— Но я не в силах уяснить мотив Тлейлакса,— сказал Фарадин.

— Капиталовложение в наше преуспевание,— предположил Тайканик.— Небольшая страховка ради будущих выгод?

— Я бы назвал это крупным капиталовложением,— сказал Фарадин.

— Опасным,— вставила Вэнсика.

Фарадин должен был с ней согласиться. Способности леди Джессики славились по всей Империи. В конце концов, это именно она обучала Муад Диба.

— Если станет известно, что она у нас,— сказал Фарадин.

— Да, меч обоюдоостр,— сказал Тайканик.— Но нет нужды делать это всеобщим достоянием.

— Допустим,— предположил Фарадин,— мы принимаем предложение. В чем ее ценность? Можем мы обменять ее на что-нибудь очень важное?

— Не в открытую,— сказала Вэнсика.

— Разумеется, нет,— Фарадин выжидающе взглянул на Тайканика.

— Это еще надлежит продумать,— сказал Тайканик.

— Да,— кивнул Фарадин.— По-моему, если мы согласимся, то нам следует рассматривать леди Джессику как деньги, отложенные на неопределенную цель. В конце концов, богатство вовсе не обязательно тратить на какую-то особую вещь. Оно просто ... потенциально полезна.

— Она будет очень опасной пленницей,— сказал Тайканик.

— Это, разумеется, тоже надо взвесить,— ответил Фарадин.— Мне рассказывали, что ее премудрость Бене ГессерИт позволяет ей манипулировать человеком, лишь благодаря искусному применению своего голоса.

— Или своего тела,—добавила Вэнсика.— Однажды Ирулэн открыла мне некоторые из секретов, которым была обучена. Но она много задавалась в то время, и настоящих доказательств я не увидела. И все равно, существуют весьма убедительные данные, что у учениц Бене Гессерит есть свои способы достижения целей.

— Ты, предполагаешь, что она может меня соблазнить? — спросил Фарадин.

Вэнсика только пожала плечами.

— Я бы сказал, она для этого немножечко старовата, а? — осведомился Фарадин.

— О Бене Гессерит никогда ничего нельзя сказать наверняка,— ответил Тайканик.

Фарадин ощутил дрожь возбуждения, слегка окрашенного страхом. Игра в игру восстановления высокого престола власти Дома Коррино и привлекала, и отталкивала его одновременно. Насколько же оставалось заманчивым, побуждение бросить эту игру ради излюбленных занятий: исторических исследований и изучения столь внятных обязанностей правления Салузой Второй. Восстановление сардукарского войска — само по себе изрядная задача ... и для выполнения ее Тайканик так и оставался хорошим инструментом. Одна эта планета, в конце концов, огромная ответственность. Но Империя — еще большая ответственность и как орудие власти, намного привлекательней. И чем больше он читал про Муад Диба (Пола Атридеса), тем больше прельщали Фарадина возможности использования власти. Номинальный глава Дома Коррино, наследник Шаддама IV, каким великим достижением было бы вернуть свою династию на Львиный Трон. Он хочет этого! Хочет. Фарадин обнаружил, что, несколько раз повторив про себя это обворожительное заклинание, он может преодолеть минутные с мнения.

— ...и, конечно,— говорил Тайканик,— Бене Гессерит учит, что мир поощряет агрессию, отсюда разжигая войну. Парадокс ...

— Как мы перешли к этой теме? — спросил Фарадин, вновь обращая свое внимание к предмету дискуссии.

— Ну как же! — сказала Вэнсика.— Я просто спросила, знаком ли Тай к с направляющей философией Бене Гессерит.

— Не будем относиться к философии слишком почтительно,— произнося это, Фарадин повернулся лицом к Тайканику.— Что до предложения Айдахо, то, по-моему, нам надо навести дальнейшие справки. Когда мы воображаем, будто мы что-то знаем, то это именно в тот момент, когда надо приглядеться повнимате''-нее.

— Будет сделано,— Тайканику нрав, ась жилка осторожности в Фарадине, но он надеялся, она не повлияет а те военные решения, где требуются точность и решительность.

С кажущейся неловкостью Фарадин спросил:

— Вы знаете, что самое интересное в истории Арракиса? Обычай свободных дикарских времен — убивать каждого, попавшегося на глаза без стилсьюта с его легко различимым и характерным капюшоном.

— Что тебя восхищает в стилсьюте? — спросил Тайканик.

— Значит, ты уловил, да?

— Да что мы могли уловить?— спросила Вэнсика.

Фарадин бросил на мать раздраженный взгляд — и что она вмешивается этаким образом? И сосредоточил свое внимание на Тайканике:

— Стилсьют — ключ к характеру планетянина, Тайк. Это отличительная черта Дюны. Люди склонны сосредотачиваться на физических характеристиках: стилсьют сохраняет влагу тела,

рециклирует ее и делает возможным существование на этой планете. Ты ведь знаешь: у Свободных был обычай иметь по одному стилсьюту на каждого члена семьи, кроме собирателей пищи. Те еще имели и запасной. Но оба, вы заметьте, пожалуйста...— он сделал жест, охватывающий и его мать.— Насколько по всей Империи вошли в моду одеяния, имеющие видимость стилсьютов, но ими на самом деле не являющиеся. Одна из главенствующих людских черт — подражать завоевателю!

— Ты действительно считаешь, что эта информация полезна? — озадаченно спросил Тайканик.