Вторые войны пустыни

ГЛАВА 21

— Наверное, незачем вам это говорить,— сказал Фарадин,— но, во избежание любых ошибок, я сообщу, что здесь спрятан тайный наблюдатель, которому приказано убить вас обоих, если только во мне проявятся признаки, что я поддаюсь колдовским чарам.

Он не ожидал, что его слова произведут какой-то эффект. И леди Джессика, и Айдахо полностью соответствовали его представлениям.

Фарадин тщательно выбирал обстановку для первого допроса этой пары и остановился на прежней Палате Государственных Аудиенций Шаддама. То, что она проигрывала в величественности, наверстывалось экзотикой обстановки. Снаружи был зимний день, но светом в этом помещении без окон создавался бесконечный летний, залитый золотым светом искусно размещенных глоуглобов из чистейшего иксианского хрусталя.

Новости с Арракиса наполнили Фарадина тихой робостью. Лито, брат-близнец, мертв, убит тигром-убийцей. Ганима, выжившая сестра, под опекой своей тетки и, как предполагалось, заложница. Полный доклад во многом объяснил появление Айдахо и леди Джессики. Они искали убежища. Шпионы Коррино докладывали о непрочном перемирии на Арракисе. Алия согласилась подвергнуться проверке, называемой «Испытание на Одержимость», цель которой не полностью была объяснена. Однако не было назначено даты испытания, и шпионы Коррино полагали, что она никогда не будет объявлена. Хотя вот что было несомненным: сражения между Свободными пустыни и Свободными Вооруженных Сил Империи, зачатки гражданской войны, временно парализовавшие правительство. Владения Стилгара являлись теперь нейтральной заной, предназначенной для обмена заложниками. Ганима явно рассматривалась как одной из них, хотя оставалось неясным, что же именно ждать в отношении нее.

Джессика и Айдахо были доставлены на встречу надежно привязанными к суспензерным креслам. Их опутывали угрожающие тонкие нити шигавира, которые бы впились в тело при малейшей попытке освободиться. Доставили их два сардукарских пехотинца, проверили путы и молча удалились.

Предупреждение было, разумеется, излишним. Джессика заметила вооруженного немого справа от нее, со старым, но эффективным метательным оружием в руке. Взгляд ее отал блуждать по экзотической отделке комнаты. Широкие листья редких железных кустов были отделаны крупными жемчужинами и переплетались, образовывая центральный полумесяц купольного потолка. Пол был выложен алмазным деревом и раковинами кабузу, оправленными в прямоугольные рамочки из кости пассаквета. Из них же были сделаны и плинтуса, обрезанные лазером и отполированные. Отобранные твердые материалы украшали стены тисненными переплетающими узорами, окаймлявшими четыре львиных символа — герб, права на который почитали своими потомки покойного Шаддама IV. Львы были сделаны из самородного золота.

Фарадин решил принимать пленников стоя. На нем были короткие форменные брюки и светло-золотистая куртка с шелковым, как у эльфа, воротом. Единственным украшением на нем была величественная пылающая звезда — знак его королевской семьи — слева на его груди. Сопровождавшие его Башар Тайканик был облачен в сардукарский мундир дубленой кожи и тяжелые ботинки; в пристегнутой спереди, у пряжки ремня кобуре, был богато разукрашенный лазерный пистолет. Тайканик, суровое лицо которого было знакомо Джессике по докладам Бене Гессерит, стоял тремя шагами левее и чуть сзади Фарадина. Единственный трон темного дерева стоял у стены прямо позади Фарадина и Тайканика.

— Ну,— Фарадин обратился к Джессике,— что у вас имеется мне сказать?

— Я бы осведомилась, почему мы связаны? — Джессика жестом указала на шигавир.

— Мы только что получили донесения из Арракиса, объясняющие ваше присутствие здесь,— сказал Фарадин.— Возможно, мне скоро придется вас освободить,— он улыбнулся.— Если вы ...— он осекся, потому что через парадную дверь позади пленников вошла его мать.

Вэнсика торопливо прошла мимо Джессики и Айдахо, даже на них не взглянув, и, вручив Фарадину кубик послания, включила его. Фарадин посмотрел на засветившуюся сторону, бросил мимоходом взгляд на Джессику, опять перевел глаза на кубик. Изображение померкло, ион вернул кубик матери, знаком показав ей, чтобы она передала послание Тайканику. Пока она передавала, он хмуро посмотрел на Джессику.

Вскоре Вэнсика уже стояла справа от Фарадина, погасший кубик в ее руке частично был скрыт в складке ее белого платья.

— Бене Гессерит недоволен мной,— сказал Фарадин.— Они считают меня ответственным за смерть вашего внука.

Лицо Джессики не выразило никаких эмоций. Она подумала: «Значит, рассказу Ганимы нужно доверять, если только не ...» Она не любила подозревать неизвестное.

Айдахо закрыл глаза и открыв их, взглянул на Джессику. Та продолжала смотреть на Фарадина. Айдахо рассказал ей о своем видении

Рхаджии, но она, вроде бы, не обеспокоилась. Он не знал, к чему отнести ее безразличие. Хотя она явно знает что-то, чего не открывает.

— Такова ситуация,— сказал Фарадин и принялся рассказывать обо всем, что он знал о событиях на Арракисе, ничего не упуская.— Ваша внучка выжила, но она, судя по всему, под опекой леди Алии. Это должно вас радовать,— закончил он.

— Моего внука убил ты? — спросила Джессика.

Фарадин ответил правду:

— Нет. Недавно я узнал о заговоре, но затеян он был не мной.

Джессика взглянула на Вэнсику, увидела злорадство на ее лице сердечком и подумала: «Ее работа. Козни львицы ради своего львенка. Из тех игр, о которых львица может еще сильно пожалеть».

Вновь перенеся внимание на Фарадина, Джессика сказала:

— Но Сестры убеждены, что убил его ты.

Фарадин повернулся к матери:

— Покажи ей послание.

Поскольку Вэнсика заколебалась, он заговорил, едва сдерживая гнев, что Джессика немедленно отметила, чтобы воспользоваться в будущем:

— Я сказал — покажи ей!

С бледным лицом Вэнсика поднесла рабочую поверхность кубика к глазам Джессики, включила его. По экранчику поплыли слова, скорость их прохождения соразмерялась с движением глаз Джессики: «Совет Бене Гессерит на Валлах Девятой выдвинул официальный протест против Дома Коррино за убийство Лито Атридеса II. Доводы и наличествующие улики направляются во Внутренний Комитет Безопасности Ландсраада. Будет выбрана нейтральная территория, имена судей будут представлены на одобрение всем сторонам. Требуем вашего незамедлительного ответа. От Ландсраада— Сабит Рекуш».

Вэнсика вернулась и встала рядом с сыном.

— Как вы собираетесь ответить? — спросила Джессика.

— Поскольку мой сын не введен еще официально в ранг главы дома Коррино, я буду ... Куда ты уходишь? — последнее адресовалось Фа-радину, повернувшемуся и направившемуся к боковой двери возле бдительного немого.

Фарадин сделал паузу, затем полуобернулся:

— Назад к моим книгам и моим занятиям, которые для меня намного интересней.

— Как ты смеешь? — воскликнула Вэнсика, на лицо ее набежала мгновенная тень.

— Я очень немногое смею ради себя самого,— ответил Фарадин.— Ты от моего имени принимаешь решения, которые я нахожу крайне противными. Либо с этого момента я сам буду решать, либо поищи Дому Коррино другого наследника!

Джессика, быстро переводившая взгляд с одного на другого участников стычки, увидела на лице Фарадина неподдельный гнев. Башар стоял, застыв по стойке «смирно», всем своим видом стараясь показать, что он ничего не слышит. Вэнсика заколебалась на грани необузданной вспышки ярости. Фарадину, вроде бы был совершенно безразличен любой исход его хода ва-банк. Джессика даже восхитилась егопозицией — улавливая в этой стычке многое, что могло оказаться для нее ценным. Похоже было, решение наслать на ее внуков тигров-убийц было принято без ведома Фарадина. Немного оставалось сомнений в правдивости его слов, что он узнал о заговоре только тогда, когда тот был уже запущен. Нельзя было ошибиться в истинности гнева в его глазах, пока он стоял, ожидая решения.

Вэнсика сделала глубокий вздох. Затем сказала:

— Очень хорошо. Официальное введение в должность состоится завтра. Можешь заранее действовать сейчас, как наделенный всей полнотой власти. Она взглянула на Тайканика, спрятавшего от нее глаза.

«Между матерью и сыном будет яростная схватка, как только они выйдут отсюда,— подумала Джессика.— Но я верю, что победит он». Она вернулась мыслями к посланию Ландсраада. Бене Гессерит рассылал свои весточки с тонкостью, делавшей честь их подуманной расчетливости. Под оболочкой официального протеста скрывалось послание для глаз Джессики. Сам факт послания говорил, что шпионы Сестер знают о положении Джессики и что Бене Гессерит очень точно оценивает Фарадина в своем предположении, что он покажет это послание своей пленнице.

— Я бы хотела получить ответ на свой вопрос,— обратилась Джессика к Фарадину, когда тот вернулся и вновь оказался лицом к лицу с ней.

— Я сообщу Ландсрааду, что не имею ничего общего с убийством,— ответил Фарадин.— Я добавлю, что разделяю глубокое отвращение Сестер к тому, как это было сделано, хотя и не могу быть от всей души огорчен исходом. Приношу мои извинения за скорбь, которую это, может быть, вам причиняет. От судьбы не уйдешь.

«От судьбы не уйдешь!» — это было любимой присказкой ее Герцога, и что-то в мнтонации Фарадина показывало, что это было ему известно. Она заставила себя исключить вероятность того, что Лито действительно убит. Она должна считать страхи Ганимы за Лито полностью обнажившимся замыслом близнецов. А тогда контрабандисты обеспечат встречу Гурни и Лито, и в ход будут пущены механизмы Бене Гессерит. Лито должен будет пройти испытание. Должен. Без испытания он обречен, как Алия. А Ганима ... Что ж, это можно обдумать потом. Нет способа направить предрожденных к Преподобной матери Гаиус Хэлен Моахим.

Джессика глубоко вздохнула.

— Раньше ли, позже,— сказала она,— кому-нибудь придет в голову, что ты и моя внучка могли бы объединить два Дома и залечить старые раны.

— Это было мне уже сказано в одном из вариантов,— Фарадин быстро глянул на мать.— Я ответил, что предпочту подождать исхода последних событий на Арракисе. Нет надобности в поспешных решениях.

— И никуда не денется вероятность того, что ты уже сыграл на руку моей внучки,— сказала Джессика.

Фарадин напрягся.

— Объясните.

— Дела на Арракисе не таковы, какими могут тебе показаться,— проговорила Джессика.— Алия играет свою собственную игру. Игру Бо-гомерзости. Моя внучка в опасности, если только Алия не надумала, как ее можно использовать.

— Вы хотите, чтобы я поверил, будто бы вы и ваша дочь противостоите друг другу, будто Атридесы сражаются против Атридесов?

Джессика поглядела на Вэнсику, затем опять на Фарадина.

— Коррино ведь сражаются против Коррино.

Губы Фарадина тронула кислая улыбка.

— Хорошо поддели. И как же я сыграл бы на руку вашей внучке?

— Оказавшись замешанным в смерти моего сына и в похищении меня.

— В похищении...

— Не доверяй этой ведьме,— предостерегла Вэнсика.

— Я выберу, кому доверять, мама,— ответил Фарадин.— Простите меня, леди Джессика, но насчет похищения я не понимаю. Я думал, что вы и ваш верный вассал ...