Дюжина и Ледяной лес

Глава 18

– Будьте начеку. – Едва ступив в ущелье, Шестой вновь настроился на серьезный лад. – Как говорит наш инструктор по оружию: никогда не теряйте бдительности.

– Само собой. – Дюжина достала лунный камень и обратилась к Пятаку: – Постарайся держать Громилу в узде, вы оба – слабые звенья в нашей цепочке.

Пятак издал звук, похожий на бульканье воды в закипающем чайнике, но Дюжина верхом на Псе уже вырвалась вперед, чувствуя, как от соседства со спрайтами ухо пылает огнем.

Чем дальше в ущелье, тем больше она проникалась благодарностью к троице, согревавшей ее своим теплом. Мороз усиливался, тьма обволакивала лунный камень, пропуская лишь малую толику света. Позади царил кромешный мрак. Однако Дюжина спиной ощущала чужое присутствие, а легкое непрекращающееся шуршание только укрепляло ее подозрения. На снегу отчетливо виднелись следы – Семерку везли этой дорогой, и каждый шаг приближал их к цели. Эта мысль заставила ее сосредоточиться, но не смогла до конца заглушить страх.

– Ускоряемся. Не шумим, – едва слышно скомандовал Пес.

– Поняла. – Дюжина обернулась, подавая знак мальчикам позади.

При виде Громилы сердце тревожно екнуло. Косолап испуганно озирался, вертел рогатой головой. Из страха отстать он рванул вперед и врезался во Вьюгу. Тщетно Пятак старался усмирить скакуна. Вышколенная Вьюга только фыркнула. Крохотный отряд крадучись двигался меж смыкающихся скал.

– Если так пойдет и дальше, косолапы не протиснутся, – прошелестел Пес. Дюжину одолевали те же сомнения. Проход сделался таким узким, что протяни руку – и коснешься стены.

– Так или иначе, отступать некуда. Будем надеяться на лучшее, – шепнула она.

Троица на плече заерзала, и Дюжина едва сдержала дрожь. Огонь проникал под шкуру, над шерстинками вился дымок. Внезапно спрайты вспорхнули с насиженного места и устремились ввысь. У девочки немного отлегло от сердца, она запрокинула голову – и помертвела. За ореолом света пространство кишело скалопендрами. Они копошились друг на друге, изредка мелькали острые когти, однако подлинный ужас наводили их разверстые пасти – огромные на фоне мелких туловищ. Ярко-красные языки исследовали воздух в поисках добычи. И каждая пасть была утыкана несметным количеством зубов.

Обрадованный исчезновением спрайтов, Хрум высунулся из-за ворота – и тоненько взвизгнул.

– Все хорошо, – шепотом успокаивала его Дюжина, поглаживая по шерстке. – Они нас не видят.

Хотя могут услышать и почуять кровь.

Громила позади громко фыркнул, Пятак подавил испуганный вопль. Шуршание наверху смолкло. Дюжина обернулась, и от увиденного в жилах застыла кровь.

Громила рвался вперед, силясь протиснуться мимо Вьюги, но всякий раз упирался в ее круп. Пятак отчаянно натягивал поводья, но косолап, обезумев, таранил боком стену в попытке сбросить седока. По лицу Пятака струился пот, однако, несмотря на все его старания, Громила не унимался.

А потом случилось неизбежное. Задрав морду, косолап оглушительно заревел. Шорохи возобновились с удвоенной силой.

Скалопендры уже предвкушали пиршество. Плотоядно лязгая челюстями, они устремились вниз.

Дюжина выхватила топоры, чувствуя, как адреналин стремительно разливается по венам. Шестой замер с натянутым луком. Пятаку повезло меньше: чтобы просто усидеть на Громиле, ему требовались обе руки. С нарастающей тревогой Дюжина наблюдала за «слабыми звеньями», не в силах вымолвить ни слова. В следующий миг скалопендра, отделившись от стены, приземлилась аккурат на шею Громиле. Чудовищная пасть сомкнулась, и начался кошмар.

– Его укусили! – завопил Пятак, на его бледной щеке алела кровь косолапа.

Дюжина оцепенела от страха. Раздвоенные языки мелькали с бешеной скоростью. Почуяв добычу, скалопендры, оскалившись, спикировали вниз.