Много смертей Гарри Поттера

52. Окклюменция

В последующие дни ничего не изменилось.

Гарри почему-то считал, что все могло измениться. В конце концов, изменились же действия Волдеморта. Что еще могло пойти иначе? Третий вариант, о котором он не подумал: что все изменились и сам мир сошел с предначертанного пути.

Всего лишь мысль, ничего вокруг не указывало на истинность данной версии. Возможно, он надеялся, что его мысль окажется верной, так как альтернативами этому являлись варианты, где Волдеморт копался в голове Гарри или где Темного Лорда утаскивало обратно в прошлое вместе с ним.

Несмотря на риск того, что Грюм узнал бы о секрете Гарри, изучение окклюменции стало сейчас первоочередной задачей. Гарри полагал, что если потребуется, то сумеет стереть память Грюму, ведь он целый год изучал действия профессора, и тот перестал быть мастодонтом, как в былые времена. Возраст и инвалидность подточили силы Грюма.

Гарри сомневался, что все окажется очень плохо, даже если его тайна целиком выйдет наружу. В конце концов, они уже считали его провидцем и не спешили доносить невыразимцам. Возможно, узнай Дамблдор и его люди всю правду, то они стали бы еще полезнее для Гарри, чем сейчас.

И все же часть его испытывала определенные сомнения и нежелание раскрывать тайну перезагрузок. Добрую часть своей жизни он держался за нее, и привычка не выдавать ее впиталась в плоть и кровь.

Дамблдор прислал весточку, и теперь Гарри сидел в классе, поджидая Грюма.

Гарри услышал характерный звук искусственной ноги Грюма, ударяющей о пол, и взял палочку наизготовку. В ходе занятий в прошлом году, Грюм несколько раз нападал на него, пытаясь научить, что надо быть всегда готовым. То, что ему так и не удалось застать Гарри врасплох, изрядно удивило профессора.

— Дамблдор считает, что ты готов к тому, чтобы я порылся в твоей голове, — заявил Грюм. — Кажется, он думает, что у тебя природный талант.

Вот это удивило Гарри. Дамблдор никогда ничего ему об этом не говорил. Он задумался, не означало ли это, что Дамблдор попытался заглянуть ему в голову и провалился, или его слова являлись общей оценкой личности Гарри.

Он пожал плечами.

— Я — слизеринец. Директор, наверное, считает всех нас мастерами скрытности.

Грюм хохотнул сдавленно.

— И в этом он тоже прав. Большинство из вас постоянно что-то замышляет, и поэтому вам практически всегда есть что скрывать.

Гарри поморщился. Ему приходилось скрывать больше, чем другим, и он надеялся, что окажется так хорош в этом деле, каким его считал Дамблдор.

— Так что, как пройдет занятие?

— Ты прочел книгу, которую я тебе дал на прошлой неделе? — спросил Грюм.

Пускай она и добавилась ко всем прочим заданиям, но на самом деле Гарри и не требовалось ими заниматься. Он уже проходил их, и единственные оценки, имевшие реальное значение, — его СОВ. Предполагая, конечно, что он доживет до их получения и выпуска.

— Прочел три раза, — сообщил Гарри. — До сих пор не уверен, что все понял.

— Хорошо. Верни ее, — Грюм протянул руку. — Этой книге, вообще-то, не полагалось покидать своего хранилища у авроров. Никто больше не видел, что ты ее читаешь?

— Зачаровал обложку, чтобы выглядела как другая книга, — пояснил Гарри. — Читал со всей осторожностью, можете положиться на меня.

Он сунул руку в сумку и передал книгу Грюму, который быстро проверил ее, а затем сунул уже в свою сумку.

Вытащив флягу из кармана, Грюм отхлебнул из нее. Гарри уловил из фляги слабый запах чего-то алкогольного, но не огневиски.

Гарри как-то спросил однажды Грюма, почему тот пьет, и Аластор рассказал ему, что вся магия целителей не спасала его от постоянной, хронической боли. Ему могли бы помочь лекарства магглов, но они, как правило, затуманивали разум, что сделало бы Грюма уязвимым для нападений.

Алкоголь тоже притуплял время реакции, но у Грюма развилась устойчивость к нему. Выпивка не притупляла на самом деле боль, просто Грюм уделял ей меньше внимания.

— В книге сказано, что легилименция на самом деле не позволяет читать разум, но я так и не понял, почему. Если ты видишь чьи-то мысли, разве это не чтение разума?

— Если бы ты хоть раз заглядывал в чужой разум, то сразу бы понял свою ошибку, — сообщил Грюм. — Люди думают не так, как ты считаешь. Они даже думают не так, как ты. Встречаются люди с хорошо организованными разумами, а есть те, у кого в голове все свалено в кучу без разбора.

— Люди с организованным разумом лучше в окклюменции?

Грюм нахмурился.

— Не всегда. В организованном разуме намного легче разобраться. Приходилось мне иметь дело с преступниками, чьи мозги так быстро перепрыгивали с одной мысли на другую, что вообще не удавалось понять, о чем они сейчас думают, не говоря уже об их воспоминаниях.

Гарри задумался, к какому типу отнесли бы его разум, организованному или перемешанному. Не имея образца для сравнения, он так и не смог вынести вердикт.

— В любом случае, люди просто не думают словами. У них вспышки воспоминаний, внезапных ощущений и образов.

— А вы научите меня также и легилименции? — спросил Гарри.

Грюм захохотал сдавленно, словно идея обучения Гарри легилименции была самой смешной шуткой в его жизни. Да, верно то, что большинство парней возраста Гарри, изучив легилименцию, тут же воспользовались бы ей, получив ужасающее преимущество, но настоящий возраст Поттера отличался от того, который ему все приписывали.

— Мне нужны все возможные преимущества, — примирительно добавил Гарри. — У Волдеморта есть армия.

Грюм замолчал на какое-то время.

— Потолкую с Дамблдором об этом. Думаю, следует учесть его мнение в вопросе о том, можно ли каким-либо ученикам бегать вокруг, заглядывая девчонкам в головы.

— Мне неинтересно то, что у девчонок в головах! — слегка оскорбленно воскликнул Гарри. — Разве что они потенциальные Пожирательницы Смерти.

— Что, пока еще не интересуешься девчонками, Поттер?

Гарри пожал плечами.

— Ну, чемпионкой Бобатона окажется та еще красотка, но уверен, что мной она не заинтересуется.

Он не сомневался, что единственной причиной, почему Флер удостоила его взглядом в прошлый раз, являлись его выступление во время первого задания, статус чемпиона и слава Мальчика-который-выжил. Убери любой из этих компонентов, и Флёр даже не задумалась бы о Гарри.

В этот раз он не собирался приглашать на бал ни Гермиону, ни Флёр,так как чрезмерно испортил отношения со своим старейшим и лучшим другом, а с Флёр все вышло слишком уж запутанно.

— Твои слова могут быть обоснованной догадкой, — проворчал Грюм.

Он все еще не принял заявления Гарри о даре провидца.

— Она отчасти вейла, — сообщила Гарри. Увидев выражение лица Грюма, добавил: — Вот увидите.

— Что же, полагаю, и правда сам вскоре увижу, что тебе там привиделось, — сказал тот. — Какой частоты занятий тебе хотелось бы? Обещаю, что приятного будет мало.

— Полагаю, вы поймете, что я привык к подобному, — ответил Гарри. — Мне нужно изучить окклюменцию максимально быстро. Если у вас найдется время каждый день, то я бы с радостью попробовал.

Увидев выражение лица Грюма, Гарри добавил:

— Если окажется чересчур, то я сообщу вам… или, полагаю, вы и сами все узнаете, не так ли?

— Есть более медленные способы изучения, — произнес Грюм. — Требующие массы времени, но зато не такие болезненные. Дамблдор считает, что времени у нас не так уж много… так что мне придется учить тебя способом, требующим мало времени, но зато приносящим массу боли. Большинство твоих ровесников не перенесли бы такой боли.

Гарри улыбнулся мрачно.

— Вас удивит, что я способен вытерпеть. Что нужно делать?

— Я попытаюсь вломиться в твой разум. Ты попытаешься защититься. Когда закончим, я дам тебе несколько советов, что ты сделал не так, и затем повторим все сначала.

Пусть Грюм и не догадывался, но Гарри уже занимался с ним и довольно хорошо представлял, что Аластор не считал пыткой. И это означало, что во время занятий все будет плохо.

— В книге сказано, что мне следует очистить свой разум от всех мыслей и эмоций, — сказал Гарри.

Грюм кивнул.

— Это базовая версия. Если освоишь ее в совершенстве, тогда перейдем к более продвинутым разновидностям защиты.

— В которых можно соврать, показывая легилименту лишь то, что он хочет увидеть, — продолжил Гарри.

Он с нетерпением ожидал возможности изучить подобное.

Гарри в целом пребывал в радостном возбуждении насчет всего того, что могли ему дать тренировки в окклюменции. Хорошо освоив ее, он стал бы еще более устойчив к Империо, чем сейчас. Гарри смог бы сопротивляться Веритасеруму, одна из причин, почему его не всегда принимали в качестве доказательства в волшебных судах.

Окклюменция даже помогла бы с сопротивлением, реши кто им завладеть. После первого года обучения одним из его ночных кошмаров стало видение того, как он убивает Волдеморта лишь затем, чтобы обнаружить, как тот торчит из затылка самого Гарри.

— Давайте начнем, — предложил Гарри.

— На первых порах я буду сообщать, что пытаюсь забраться тебе в голову, — сказал Грюм. — Но впоследствии, как только освоишь окклюменцию достаточно хорошо, начну нападать втайне, пока ты не научишься закрывать разум, не думая о том.

Гарри кивнул.

— Тебе, возможно, следует сесть, — добавил Грюм. — Может быть больно.

Гарри осторожно сел и положил руку на палочку. Пускай он и знал Грюма, но тот нападал на него и раньше, доказывая необходимость «постоянной бдительности», и вполне мог сейчас смешать воздействие легилимента на разум с атаками на остальное тело.

— Это что — угроза, парень?

Гарри начал качать головой и ощутил, как ее пронизывает болью. Он застонал и попытался очистить разум, но там уже мелькали образы.

Гарри пять, Дадли не дает ему вырваться и бьет. Даже в том возрасте Дадли вдвое превосходил его размерами, и Гарри запомнил боль и унижение. Воспоминание оказалось намного более ярким, чем обычно.

Бульдог Потрошитель(23) рвет ногу Гарри, пытавшегося сбежать и запнувшегося о самого себя. Смех и одобрение тетушки Мардж, ощущение сильной ненависти в ее адрес.

Распределяющая Шляпа на голове, и Гарри спорит с ней о том, в каком Доме ему место. Шляпа говорит ему, что дверь в Гриффиндор давно уже закрыта, что Гарри проклят из-за случившегося с ним.

Гарри ощутил внезапный всплеск интереса со стороны Грюма, ощутившего намек на что-то в этом разговоре Поттера с Шляпой. Грюм желал узнать, что же скрывает Гарри, что такое случилось и изменило его, превратив из потенциального ученика Дома Гриффиндора в кого-то, не такого счастливого, кому не вышло бы доверять.

Грюм усилил нажим, и Гарри испытал внезапное, глубокое чувство — он не хотел, чтобы Грюм узнал. Пускай Гарри и подумывал о том, чтобы рассказать все Дамблдору, но эта тайна оставалась его. Никому не следовало принуждать Гарри к раскрытию тайны помимо его воли.

Он обнаружил, что находится в классе и стоит на коленях.

Грюм сидел, привалившись к стене, стулья и столы раскидало во все стороны.

Гарри поднялся и поспешил к профессору, который пытался встать. Грюму приходилось труднее, он потерял протез и выглядел наполовину оглушенным.