Исполнить обещанное

Изабелла чувствовала себя неловко — словно вторглась туда, куда никому не позволено входить. И даже вздохнула облегченно, услышав плач Рэйни из соседней комнаты.

— Прошу меня извинить, Милорд… Мой сын проснулся, — пробормотала она и скрылась у себя. Там, взяв на руки Рэйни, она слышала, как вошла Белла, как они с Темным Лордом негромко о чем-то переговаривались.

Потом до ее слуха донеслись легкие шаги Беллы по комнате и шепот:

— Спит… — видимо, Дельфи все-таки заснула.

Рэйни тоже спал. Изабелла отворила окно и долго сидела, слушая звуки ночного сада и вдыхая воздух, напоенный ароматами весны.

Только с мужем, когда они вместе гуляли с детьми по парку, она поделилась тем, что видела, и странным впечатлением, которое на нее произвел Темный Лорд.

— Странно, что тебе подумалось именно о брошенном ребенке, — отозвался Рабастан. — Хотя, может быть, и не странно… Милорд ведь остался сиротой сразу после рождения. Его мать была волшебницей, но умерла, как только он родился. И он вырос в маггловском сиротском приюте.

— Ох, — выдохнула Изабелла. — Это ужасно…

— Да, — мрачно согласился муж.

Некоторое время они шли в молчании. Потом Изабелла, задумчиво улыбаясь, сказала:

— Мне кажется, Дельфи, когда подрастет, будет, что называется, из Милорда веревки вить...

— Ты думаешь? — удивился Рабастан.

— Да, — кивнула она. — Такое случается, когда у мужчины в возрасте появляется маленький ребенок…

Он ничего не ответил, только обнял ее и слегка прижал к себе. Она склонила голову на его плечо, потом, остановившись, поцеловала, тронула пальцами недавно приобретенный им шрам на шее с левой стороны, уходящий под рубашку, провела по нему губами и со стоном выдохнула:

— Басти… Я так соскучилась… Ты ведь муж мой, а мы с тобой даже почти не видимся.

Изабелла сбросила с плеч палантин — у него перехватило дыхание от вида пышной груди в вырезе платья — и обвила руками его шею. Он огляделся по сторонам — эльфийка понятливо исчезла, дети в коляске спали… И только начал расстегивать свою мантию, ища глазами, под каким бы деревом им устроиться, чтобы никто не помешал, как послышались быстрые шаги и голос Беллатрикс:

— Рабастан! Тебя там Трэверс зачем-то ищет… И Милорд велел тебе к нему зайти.

Вскоре появилась и она сама. Басти, стараясь скрыть свою досаду, рассмеялся, застегивая мантию обратно и, еще раз обняв жену, с сожалением провел рукой по ее груди. Уходя, он с ностальгией вспомнил дни после свадьбы, проведенные с ней в Лестрейндж-холле, когда им никто не мешал, и можно было заниматься любовью где угодно и сколько угодно… Правда, они оба тогда смущались и толком не знали, о чем друг с другом говорить — и оттого говорили все больше о разных пустяках. «И Рэйни тогда не было», — подумал Рабастан и оглянулся. Изабелла стояла возле яблоневого дерева, склонившись над детской коляской — сама похожая на цветущую яблоню в своем бело-розовом домашнем платье. Как же хорошо, что теперь у него есть Рэйни... И Изабелла, без которой не только не было бы сына, но и вся его жизнь прошла бы в безрадостной пустоте — сейчас он был в этом уверен.

Юфимии Роули в Малфой-мэноре с середины апреля не было — Дельфи в приеме специальных зелий больше не нуждалась, и Белла полностью восстановила здоровье после родов, так что целительница уехала к себе домой. А Беллатрикс немедленно приступила к занятиям боевой магией — ей хотелось скорее вернуть прежние навыки, ослабевшие за время вынужденного перерыва, сделанного из-за беременности. Ежедневно старшая миссис Лестрейндж вместе с Дэннисом Долоховым, который начальствовал над охранниками резиденции Темного Лорда, жившими в отдельном флигеле, тренировалась, бросая заклятия и уворачиваясь от них. Сначала по два часа, потом по три — иногда в одном из залов, иногда в парке, на большой поляне.

Изабелла как-то раз стала свидетельницей одного из таких поединков. Конечно, она знала, что Белла была весьма искусным бойцом, но никогда не видела ее в сражении. К тому же она за последнее время привыкла к мягким и осторожным движениям Беллы и к выражению тревожной нежности на ее лице, обращенном к ребенку. Тем больше ее сейчас поразили нечеловеческая скорость, сила и ловкость — валькирия, истинная валькирия! И эта решимость и собранность, это хладнокровие, и мрачный огонь в глазах… Изабелла восхищенно застыла на месте.

Вдруг Белла, отклонившись от пущенного Дэннисом заклятия, пошатнулась и схватилась за грудь. Дэннис, мгновенно оказавшийся рядом, удержал Беллу от падения, трансфигурировал кресло и усадил ее, потом создал стакан и налил воды:

— Мадам Лестрейндж… Да ведь я же и не попал в вас… Или попал? Мадам Лестрейндж! Что с вами?

Белла, резко побледневшая — даже губы приобрели синеватый оттенок — хрипло сказала:

— Дышать трудно. Больно… сердце…

Изабелла велела сопровождающей ее эльфийке принести сердечных капель и торопливо подошла к невестке.

— Белла… Что с тобой? Может, целителя из Мунго вызвать? Или… позвать Милорда, если он здесь? Белла! Скажи… я мигом.

— Милорда нет, но сейчас я его вызову, — Дэннис закатал левый рукав и уже собрался прикоснуться волшебной палочкой к своей Метке.

— Нет… — сквозь стиснутые зубы проговорила Белла. — Ничего не надо. Сейчас пройдет.

— Наверное, мадам Лестрейндж, три часа — все-таки слишком много, — сокрушенно произнес Дэннис. — А может, даже и два — много…

— О, нет, — простонала Белла, принимая из рук Изабеллы стакан с водой, куда она накапала принесенного эльфийкой лекарства.

Постепенно дыхание Беллы стало ровным, к лицу вернулись краски. Но возобновить занятие Дэннис наотрез отказался. Изабелла его поддержала:

— Белла, не надо так рисковать, — говорила она, идя вместе с невесткой по дорожке к замку. — Тебе не следует так спешить, надо понемногу, постепенно…

— Я хочу скорее вернуться в строй, — твердо сказала Белла. — Война еще не окончена. Я должна быть готова ко всему, чтобы сражаться рядом с Повелителем.

— Но, послушай, Белла… У тебя же дочка…

— Я не ты, — отрезала Беллатрикс, — и не Цисси. Я не могу так — только нянчить ребенка и ждать его… Я должна быть там, где он.

«Как же она любит его…» — подумала Изабелла и ничего больше не сказала невестке.

Вечером того же дня, сидя вместе с Нарциссой в своей комнате и держа на руках засыпающего Рэйни, она рассказала подруге о приступе у Беллы. Миссис Малфой вздохнула:

— Такая уж она есть, Белла… А ведь ей действительно стоит поберечься, потому что и война, и Азкабан, и роды поздние… все это на здоровье сказывается…

Изабелла и сама видела, живя рядом с Беллой и видя ее каждое утро, часто даже до того, как она успела умыться, что Белла уже не молода. Конечно, она все еще была очень красива — величественной красотой римской богини, но под глазами у нее по утрам темнели круги, к вискам тянулись тонкой паутиной морщинки, и в углах рта временами становились заметны горькие складки — тоже пока еще едва прорезавшиеся. А черные пышные волосы были подернуты сединой на висках и надо лбом — время от времени Белла ее закрашивала.

Иногда Беллу мучила сильная боль в спине и в левой ноге, и эльфийка осторожными движениями, слегка массируя, натирала ее каким-то остро пахнущим зельем.

«А ведь Темный Лорд не сменил Беллу ни на какую другую, хотя она стареет… И, кажется, ему это даже в голову не приходило», — подумалось Изабелле.

Нарцисса добавила:

— Она всю жизнь посвятила ему. И ни разу ни о чем не пожалела. Я знаю…

Изабелла придвинулась к Нарциссе ближе и прошептала:

— Цисси, я только не понимаю одного... Боги мне свидетели, будь я на месте Беллы... Я бы не пустила его к Поттерам. Костьми бы легла... — глаза Изабеллы наполнились слезами.

— Так никто из наших не знал, что он туда пошел, — тоже шепотом ответила Нарцисса. — Мы потом понять не могли, что ему у Поттеров понадобилось. Решили, что его заманили хитростью. И не верили, что он убился о младенца — думали, так же не бывает... О пророчестве он потом рассказал, когда вернулся.

Примечание:

(1) Энгоргио — увеличивающее заклинание.