Исполнить обещанное

Глава 79

«Китти изменилась», — думала Изабелла после встречи с подругой. Кэтрин, которая всегда была немного простушкой и еще со школы смотрела на Изабеллу снизу вверх, ставшая женой и матерью, сама будучи совсем девчонкой, жила спокойной и счастливой жизнью, любя мужа и детей ясной, безоблачной любовью — естественной и бесхитростной, как полевые цветы. Сейчас, когда она овдовела и едва не потеряла ребенка, в ней проявилась какая-то неожиданная сила и спокойная мудрость.

Как бы то ни было, разговор с Кэтрин помог Изабелле собраться с духом и немного успокоиться.

В тот же день ей пришлось идти в Министерство, чтобы получить официальную бумагу о смерти мужа. Она очень боялась увидеть Рабастана мертвым — хотя и знала от Бонни, что трупы чужие. Однако на опознание ее не позвали.

Из Министерства Изабелла вышла в сопровождении аврора — ему требовалось попасть в Лестрейндж-холл, чтобы взять там какие-то документы для проверки завещаний Рабастана и Рудольфуса, — а обратно домой поехала на "Ночном рыцаре". Аппарировать не рискнула — слишком переволновалась. В автобусе, как всегда, так трясло, что Изабелла обеими руками вцепилась в сиденье, и все равно едва не вылетела с места. За несколько минут пути от Норфолка до Лондона она успела услышать обрывок разговора двух старух.

— Мерлиновой бородой клянусь, не вру! Им отрезали и уши, и носы, и языки... — зловещим шепотом говорила одна — тощая, похожая на каргу.

— Да зачем кому-нибудь языки Лестрейнджей, не говоря уже о носах и ушах? — сомневалась другая. — Язык повешенного помогает при желудочных коликах, что правда, то правда... Но ведь их же не повесили...

У Изабеллы потемнело в глазах, ноги задрожали — настолько живо ей представилось то, о чем говорили старухи. Когда автобус остановился у "Дырявого котла", она не помнила, как дошла до дома, где только что вернувшаяся из Хогвартса мама и сестра, которая вместе с ней приехала на выходные, встретили ее сочувственными взглядами, обняли и расцеловали крепче обычного.

— Они живы. Это не они на фотографии, а другие... — дрожащим голосом сказала Изабелла, показывая на ту самую газету, лежащую на столе в гостиной, и тут же растерянно умолкла — не хотелось делиться своими догадками относительно происхождения двух трупов. К тому же ею снова овладела тревога: ведь дело пока не завершено, перед Басти и Руди теперь стоит не менее трудная задача — выбраться из Британии...

Она была так бледна и выглядела настолько подавленной, что миссис МакДугалл и Мораг лишь грустно покачали головами и переглянулись, видимо, решив, что Изабелла отрицает очевидное, не в силах смириться с постигшим ее горем — но спорить не стали.

А вскоре наступил день, когда в Визенгамоте рассматривалось дело мистера МакДугалла. Изабелла с мамой прибыли в Министерство даже раньше назначенного времени и долго стояли в коридоре перед залом суда.

Наконец, двери распахнулись. Первыми вышли два аврора, конвоировавшие совсем молодого парня со скованными руками, затем толпой повалили зрители — миссис МакДугалл всегда удивлялась, зачем люди ходят в суд слушать дела, которые их совершенно не касаются.

— Мало дали! — сказал кто-то.

— Да он мальчишка совсем, — возразил другой.

— Он совершеннолетний и знал, на что идет!

— Он же сам с повинной пришел, — вмешался еще один рассудительный голос. — И девчонка сказала, что он за нее заступился перед своими…

— Девчонка сказала, что и Лестрейндж ее не тронул, отпустил — ты этому поверил? Врет она все, выгораживает парня! А судьи уши развесили…

Изабелла вздрогнула, услышав фамилию мужа, и напрягла слух. Но голоса спорщиков уже затихли в отдалении. А из зала вышли, судя по всему, родственники осужденного — многочисленная семья, все, кроме высокой белокурой молодой девушки, одетые по-деревенски — по-видимому, фермеры. Плачущую пожилую женщину вел под руку седой мужчина и увещевал:

— Ну, Мэгги, все-таки три года — не десять лет… Да и дементоров из Азкабана, говорят, уберут скоро. А Дэвид еще и не в одиночке будет сидеть, а с людьми — все легче. Марта, — обратился он к девушке, которая смотрелась в этом окружении несколько чужеродно, однако заботливо и почтительно поддерживала фермершу под другую руку, — ты лучше оставайся с нами, чем три года по чужим углам мыкаться. Места хватит. А шитьем у нас в деревне больше заработаешь, чем у мадам Малкин.

Изабелла, которую этот разговор против воли заинтересовал, не услышала, что ответила девушка, потому что заметила в конце коридора отца в сопровождении двух авроров.

— Папа! — вскрикнула она и бросилась к нему.

— Изабелла… — МакДугалл радостно улыбнулся дочери, а она с болью отметила, как постарел отец за несколько недель.

Тут подошла и миссис МакДугалл. Она хотела что-то сказать мужу, но аврор отстранил их с Изабеллой.

— Не нарушайте порядок, леди. Вы родственницы подсудимого? Пройдите в зал и займите свои места.

Судебное заседание оказалось неожиданно коротким. Большая часть судей была настроена к МакДугаллу явно доброжелательно — многие давно знали его, и мало кто принял всерьез абсурдные обвинения. А когда выступили сотрудники Управления по налогам и сборам, которых он предупредил о готовящихся репрессиях против магглорожденных — Джон Келли и Крис Фергюссон — всем стало ясно, что дело рассыпалось в прах. Большинством голосов Визенгамот вынес решение оправдать Троя МакДугалла по всем пунктам и освободить из-под стражи в зале суда.

Мистер МакДугалл с женой и дочерью, счастливые, вернулись домой, и мама тут же написала Мораг и Трою-младшему.

Однако в последующие дни выяснилось, что работа в команде Пия Тикнесса все же не прошла даром для карьеры МакДугалла. Его сняли с должности начальника Управления по связям с гоблинами и перевели обратно в налоговое, но не начальником, а простым сотрудником. Руководить же налоговым ведомством поставили бывшего аврора, воевавшего в повстанческом отряде. Новый начальник мало того, что был некомпетентен, он еще и ко всем работникам, кроме магглорожденных, относился с подозрением. И орден Мерлина, к которому МакДугалла представил Яксли — министр Тикнесс подписал соответствующий указ незадолго до своего падения — ему так и не вручили.

Впрочем, и мистер, и миссис МакДугалл считали, что все это не так уж страшно, и что со временем все встанет на свои места.

* * *

Время шло, а от Лестрейнджей не было никаких известий. Изабелла два раза в неделю заходила к миссис Брэдли, но каждый раз слышала, что письма для нее нет. Она не находила себе места от тревоги и тоски. Очевидно, их план не осуществился, и муж с деверем либо погибли, либо с ними случилось что-нибудь... Что именно могло случиться, кроме смерти, оставалось только гадать — но наверняка это было что-то очень плохое.

«А если я так никогда и не узнаю, что с ними?» — в отчаянии думала Изабелла. Иногда ей приходило в голову, что лучше бы написанное в газете оказалось правдой — неизвестность сводила с ума.

Она побывала в Лестрейндж-холле, где теперь стало спокойно — с обысками из Министерства больше не приходили, и наблюдательный пост рядом с поместьем убрали — и расспросила Бонни, не сказали ли ей хозяева еще чего-нибудь. Бонни вспомнила последнюю встречу с ними во всех подробностях — но это не помогло. Изабелла, оставив Рэйни на попечение эльфов, в печали бродила по замку, иногда останавливаясь перед портретами и напряженно вглядываясь в лица давно умерших людей — как будто они могли что-нибудь знать. Зашла в кабинет, в столовую, где когда-то праздновали их свадьбу, в спальню, где прошла их первая ночь — и разрыдалась от нахлынувших воспоминаний. «Призрак сэра Роджера всегда появляется в день своей казни, Басти мне говорил, — вспомнила Изабелла. — Спросить его, мертвы они или нет? Но надо ждать до тринадцатого ноября — как долго…»

Заглянула она и в часовню, где долго стояла перед алтарем, молитвенно сложив руки и устремив взгляд на благостные лица святых, словно ожидая какого-то ответа.

Вернувшись домой, она достала из шкафа черное платье, в котором когда-то была на похоронах бабушки, и примерила — оно оказалось ей впору, только на груди не сходилось. Изабелла в тот же день перешила его, и теперь стала носить постоянно. Прежде она не хотела надевать траур — боялась, что таким образом накличет беду — хотя, пожалуй, и следовало бы, чтобы не вызвать подозрений.

Пришло официальное извещение, что Министерство проверило завещание Рабастана, написанное им еще до свадьбы, и завещание Рудольфуса. Когда разобрались со всеми формальностями, выяснилось, что к Изабелле и ее сыну Рэйнарду переходит все движимое и недвижимое имущество Лестрейнджей, а также половина денег и ценностей, которые хранятся в банке «Гринготтс» — то, что принадлежало Рабастану. Из принадлежавшего Рудольфусу половина также отходила к Изабелле, а вот другая половина — некоему Сэмюэлу фон Миллеру, живущему в Германии.

Старый полугоблин, семейный нотариус Лестрейнджей — Изабелла встретилась с ним вскоре после получения бумаги из Министерства, — сообщил ей, что относительно завещания Рудольфуса существует особое условие. Оно не подлежит министерской проверке, и нотариус уполномочен своим клиентом передать его Изабелле лично.

— Видите ли, миссис Лестрейндж… Что касается недвижимого имущества, то бишь, земли, замка и фабрики — все это теперь принадлежит вашему сыну, как единственному законному наследнику рода Лестрейнджей, и вам, как его матери. Так решили оба моих клиента. А Сэмюэл фон Миллер является внебрачным сыном мистера Лестрейнджа-старшего, и он счел своим долгом передать ему часть денег и ценностей.

«Сэмюэл фон Миллер… — фамилия показалась Изабелле знакомой, и она пыталась вспомнить, где и когда она ее слышала. — Ну конечно! Руди лечился у профессора фон Миллера… И кажется, дочь Долохова замужем за ним… Получается, это их родственник?»

— Особое условие, — продолжал нотариус, — касается тех денег и ценностей, что завещаны мистером Лестрейнджем-старшим лично вам. Он выразил пожелание — и обойти его никак нельзя, — чтобы определенная сумма… довольно крупная, надо сказать… была выделена Дельфини Лестрейндж, находящейся сейчас на попечении мадам Юфимии Роули, по достижении ею совершеннолетия.

— Дельфини?! — Изабелла встревожилась. Неужели нотариусу известно о Дельфи? Знает ли он, кто она такая, не выдаст ли?

— Миссис Лестрейндж, мой клиент также пожелал, чтобы о Дельфини и о том, что она унаследует часть семейного состояния, не знал никто, кроме членов семьи, то есть мистера Рабастана Лестрейнджа, вас и вашего сына. Мы, нотариусы, приносим Непреложный обет, что будем хранить тайны наших клиентов. Иначе нельзя, сами понимаете…

— Да, конечно, — Изабелла облегченно вздохнула. — То есть, я полностью согласна с этим условием и выполню его. А что касается Сэмюэла… Наверное, ему сообщат, что он наследник?

— Разумеется, миссис Лестрейндж. Полагаю, вскоре он прибудет в Британию. Вот и все, что я намеревался вам сказать. С осуществлением ваших прав никаких сложностей возникнуть не должно. Еще раз примите мои глубочайшие соболезнования по поводу смерти вашего супруга. И прошу обращаться ко мне по любым вопросам, в любое время — всегда рад вам служить.