Исполнить обещанное

Глава 54

На следующий день Рабастан с утра отправился к Малфоям. В холле его встретила эльфийка, которой он велел доложить хозяйке о своем прибытии. Нарцисса появилась почти сразу после того, как эльфийка исчезла — или ему так показалось. У нее был еще более усталый вид, чем вчера. Она села в кресло и кивком предложила Басти садиться напротив.

— Мы с Дельфи совсем не спим, — пожаловалась она. — Ну как, Басти, ты был в банке?

— Был, — кивнул он. — И в хранилище спускался, и с гоблином разговаривал. Все в порядке. Та вещь, которая принадлежит Повелителю, на месте. И меч тоже. В сейф никто не проникал.

— Слава Мерлину, — облегченно вздохнула Нарцисса. — Ну а с Изабеллой ты говорил?

— Говорил. Сегодня вечером она приедет.

— Как хорошо... Я дам тебе нашу карету, ты уж своего гиппогрифа пока не трогай, раз он хромает... Хонни! — позвала она, и перед ней возник эльф, распространяющий вокруг себя легкий запах навоза.

— Слушаю, хозяйка, — поклонился он.

— Наши гиппогрифы — все ли с ними в порядке?

— Хонни только что вычистил их и задал им корма, они все съели.

— Не хромают?

— Нет, хозяйка, гиппогрифы прекрасно себя чувствуют.

— Ну и отлично. Вечером ты мне понадобишься, а сейчас можешь идти, — отпустила домовика Нарцисса.

— Цисси, — Рабастан поднялся из кресла, — наверное, я тоже пойду, не буду вам мешать. Вечером увидимся. А кстати, где сейчас Повелитель?

— А Мерлин его знает... — Нарцисса тоже встала.

— А Люциус как?

— Ох, не спрашивай... Он как с утра просыпается, так сразу стакан виски выпивает. А мне сейчас совсем не до него... И глаз у него так и не открывается.

— Неужели?

— Да, Басти, — Нарцисса пожала плечами. — Северус у нас был вчера, посмотрел на его глаз, и только руками развел — говорит, это даже не Круцио, а что-то другое, неизвестное... Но у Повелителя ведь не спросишь, чем он его так приложил. Я думаю, может быть, Руквуд мог бы помочь — в Отделе тайн чего только не знают... Но он сейчас в секретной лаборатории на Шетландских островах, и вернется только в конце апреля.

— Люциусу нервы надо лечить, а не глаз, — покачал головой Басти.

— Белла вчера с ним поругалась.

— Из-за чего?

— Да сели ужинать, и тут, слово за слово, опять заговорили о Поттере... Люциус сказал, что Белла напрасно не позволила ему Повелителя вызвать, а Белла швырнула в него тарелкой...

Плечи Нарциссы задрожали то ли от сдерживаемого плача, то ли от нервного смеха:

— Ох, когда же это все закончится...

— Когда Повелитель прикончит Поттера. А может быть, Поттер убьет Повелителя, Мордред их всех задери вместе с Дамблдором... — послышался хриплый голос. Нарцисса и Рабастан испуганно обернулись. По лестнице спускался Люциус. Он был аккуратно одет и причесан, левый глаз закрывала черная шелковая повязка.

— Люци! Что ты несешь? Ты опять напился! Прямо с утра?

— Молчи, женщина... Только когда я пьян, я говорю правду, потому что не боюсь ничего. Повелитель гоняется за мальчишкой, а этот мальчишка — секретное оружие Дамблдора. Нельзя было трогать Поттера. Пророчество — вздор! Его сам Дамблдор и придумал, чтобы Повелителя заманить в ловушку.

Рабастан ошарашенно смотрел на Малфоя. Сейчас было видно, что он невменяемо пьян. Единственный глаз на бледном, как полотно, лице казался стеклянным.

— Басти, — продолжал Малфой, приблизившись и схватив его за плечо. — Ты понимаешь — не пойди он тогда к Поттерам, все было бы по-другому. И сам бы не раз... не развоплотился, и вы бы все на свободе остались... Заняли бы хорошие должности в Министерстве... а не камеры в Азкабане. Я понял, Басти, — громким шепотом на ухо Рабастану шептал Люциус. — Я все понял... Дамблдор все предусмотрел. Все! И Повелитель попался, как последний...

— Люци... — Нарцисса вынула волшебную палочку. — Прости, Люци... Империо! Иди к себе и проспись. Сил моих больше нет, да что же это такое... — простонала она, снова опускаясь в кресло, когда муж, покачиваясь, пошел туда, куда она его отправила.

— Ну, между нами говоря, Люциус в чем-то прав, — Басти невесело усмехнулся. — История с пророчеством в высшей степени подозрительна, уж очень вовремя оно появилось... Другое дело, что сейчас сам Поттер не отступится. И Антонин, кстати, того же мнения. Я все думаю, зачем Поттеру меч Гриффиндора? Или его копия? Он собрался убить Повелителя этим мечом?

Нарцисса покачала головой.

— Не знаю...

— Возможно, гриффиндорцы верят, что меч Годрика способен творить непревзойденные чудеса. Но на мече нет никакой особенной магии, иначе она бы чувствовалась. Кстати, а где Драко?

— Драко у себя в комнате. Занимается. Ему ведь скоро ТРИТОНы сдавать... Хоть бы каникулы скорее закончились, и мальчик в школу уехал, в доме сущий бедлам...

— Не волнуйся, Цисси, все как-нибудь устроится. А Люциусу надо что-то делать с нервами. Или держи его под Империо, пить ему не давай. Вот я привезу Изабеллу, у тебя времени больше будет. Ведь не дай Мерлин, если Люц в таком виде Повелителю на глаза попадется...

— Спасибо, Басти, — грустно улыбнулась Нарцисса.

От Малфоев Рабастан вышел весьма встревоженным. Пьяный Люциус высказал то, что и ему самому уже давно приходило в голову. Как будто исход войны зависит лишь от того, кто из двоих кого убьет. Несмотря на все бои Упивающихся смертью с вооруженными врагами Темного Лорда, сопротивление которых, кажется, удалось сломать... Несмотря на пролитую кровь, на все жертвы, на все усилия... Несмотря на то, что Министерство полностью под контролем Повелителя, и все министерские службы, все учреждения исправно работают, и в целом — в стране порядок (1). Большинство людей приняли новую власть как должное. Масштабных репрессий, каких некоторые ожидали от Темного Лорда, со злорадством или со страхом, не проводится — и кое-кто считает, что зря. Ведь даже оголтелые магглофилы Уизли — и те на своих местах. При Крауче обыватели трепетали перед властями куда больше, чем сейчас (2).

Казалось бы, можно быть уверенными в близкой победе, в том, что власть в Магической Британии снова будет в руках тех, кто столько веков ее строил и защищал, тех, кому она дорога, а не предателей, готовых сдать ее магглам. Но Поттер... "Прямо какая-то заноза в заднице, а не Поттер!" — сердито думал Рабастан. Откуда вообще взялся этот мальчишка, и что связало его с Повелителем?

Похоже, на Поттере действительно какие-то сильные чары, направленные против Темного Лорда. Дамблдор и Поттер, по словам Лорда, считали, что это магия материнской жертвы — Лили Поттер, умоляя Лорда убить ее вместо сына, сама того не зная, дала Гарри сильнейшую защиту.

Вполне возможно, что так оно и есть. Материнская любовь многое может, и это не было ни для кого тайной.

С другой стороны, Дамблдор знал о пророчестве с самого начала. Но почему он не спрятал Поттеров? Фиделиус, замкнутый не на Дамблдора и даже не на Джеймса Поттера, хозяина дома — это просто смешно. И Петтигрю — как легиллимент Дамблдор проглядел шпиона в своей организации, которая насчитывала не сотни человек, как Упивающиеся смертью, а от силы три десятка?

Вот, кстати, да. Не так уж велика организация Дамблдора, чтобы можно было так легко разбрасываться людьми. Однако, когда Сириус Блэк угодил в тюрьму по ложному обвинению — его упекли без суда и следствия, по законам военного времени, но Дамблдор имел достаточно влияния, чтобы его дело рассмотрели с соблюдением всех процедур — директор Хогвартса не стал разбираться. Так что Блэк вполне мог сгнить в Азкабане, как сгнили там сотни других — в том числе и посаженные без вины. Многих тогда хватали по малейшему подозрению, по ложному доносу — и поиском доказательств Аврорат себя не утруждал, а зачем? Авроры пользовались особыми полномочиями, и не только во время войны, но и какое-то время после нее (3). Ага, как раз до отставки Крауча...

И на это беззаконие Дамблдор закрывал глаза. А большинство судей Визенгамота — Рабастан знал это от покойного отца — смотрели на Дамблдора, как на новое воплощение Мерлина, даже когда он еще не был председателем. К тому же получается... получается, что Дамблдор знал о материнской жертве Лили? Знал с самого начала, что так будет? Мерлин... Да он же осознанно принес Поттеров в жертву... И сделал из младенца орудие, даже не дал ему подрасти...

Повелитель не раз говорил, что Дамблдор с видом превосходства попрекал его тем, что он не понимает и не ценит магию любви. А Дамблдор, выходит, и понимал ее, и ценил — настолько хорошо понимал, что сразу додумался, как ее можно использовать против Темного Лорда... До такого лицемерия и цинизма Повелителю точно далеко.

Рабастану от этих размышлений стало так противно, что впору было вернуться к Малфоям и напиться до зеленых троллей вместе с Люциусом.

Остаток дня он провел у себя в поместье, просматривая счета и отчеты от арендаторов и документы по фабрике, а потом наведался в конюшню. Цезарь больше не хромал, но он решил не рисковать, и в половине шестого аппарировал к Малфоям, а оттуда, в карете, запряженной парой золотистых гиппогрифов, отправился в Лондон.

Изабелла уже приготовилась к отъезду и сидела в гостиной в окружении всего семейства. Рэйни спал на руках у Констанции. После долгого прощания — женщины при этом плакали, а Рабастана мучила совесть — они наконец вышли из дома. Свернув в соседний проулок, где с давних времен была оборудована площадка для экипажей — сейчас она напоминала обычный пустырь, заросший сорняками и мелким кустарником, — сели в карету и спустя полчаса приземлились на лужайке перед Малфой-мэнором.

Нарцисса уже ждала на крыльце. Она бросилась к Изабелле, обняла ее и расцеловала, потом повела их через весь замок в апартаменты Беллы.

Как только Нарцисса открыла комнату, они услышали громкий плач ребенка, звон посуды, шум текущей воды. В коридоре все эти звуки были не слышны, благодаря заглушающим чарам. Белла в полурасстегнутом пеньюаре сидела на диване, прижимая дочку к груди и безуспешно пытаясь успокоить. На ковре валялась соска, которую Дельфи, видимо, только что выплюнула. Две эльфийки носились в ванную и обратно, а возле Беллы высокая светловолосая немолодая женщина с недовольным лицом держала в руках поднос, на котором стояли наполовину пустая бутылочка с молоком и флакон из непрозрачного стекла. Вдруг флакон и бутылочка начали сами собой подпрыгивать, грозя вот-вот упасть и разбиться. Видимо, стихийная магия у девочки разыгралась. Мадам Роули — а женщина с подносом была именно она — с трудом удерживая пляшущую посуду, торопливо вышла в боковую дверь. Рэйни на руках у Изабеллы проснулся и тоже заплакал.

Изабелла поспешно выпроводила мужа из комнаты:

— Видишь, тебе тут делать нечего... Так что ты иди, Басти.

Прикоснувшись к его щеке быстрым поцелуем, она закрыла дверь. Сбросила мантию на кресло и села на диван рядом с Беллой. Та повернулась к ней, и Изабелла сочувственно вздохнула, увидев изможденное лицо невестки, ее бледность и опухшие от бессонных ночей глаза. Потом перевела взгляд на Дельфи — девочка показалась ей очень маленькой, а сморщившееся от плача личико вызвало острую жалость. Но ничего, Изабелла ее откормит, у нее молока хватит на двоих.