Исполнить обещанное

Рудольфус медленно сделал два шага к ней и остановился. Она подошла к нему сама.

— Здравствуй, Руди, — легко касаясь его руки, произнесла она. — Тебя вылечили... Я рада.

Ее губы чуть дрогнули. А он смотрел на нее, не отрывая взгляда, отмечая малейшие изменения в ней. Лицо похудело, скулы выступали резче, под глазами залегли тени, морщинки около губ и глаз стали чуть заметнее, но благодаря этому строгие черты словно бы смягчились. А мерцающие огромные глаза — все такие же завораживающие. Длинные черные локоны, которые Белла раньше любила укладывать в замысловатые прически, стянуты на затылке в простой узел. Линии тела тоже стали мягче, а движения плавнее. И клетчатая шаль на плечах, в которую Белла куталась, как будто ей холодно — Рудольфус не помнил у Беллы этой шали, но было в ней что-то очень домашнее и милое, как будто из детства.

— Белла... — внезапно охрипшим голосом начал он. И умолк, не зная, что сказать. Он пришел сюда, чтобы испить горькую чашу до дна, чтобы увидеть все самому, своими глазами. Но он не находил в себе ни обиды, ни ревности — как будто эти чувства, ненадолго пробудившись при известии о ее ребенке от Повелителя, теперь снова уснули глубоким сном.

Белла нарушила затянувшееся и ставшее неловким молчание:

— Руди... Представь, я потеряла кинжал. Тот, который ты мне подарил...

— Я знаю, мне Цисси рассказала. Возьми мой, — с готовностью откликнулся Рудольфус. — У нас дома еще много, я себе выберу подходящий.

Он отстегнул от пояса кинжал в серебряных ножнах, на которых были выгравированы слова: «Honor meus est fides» (4) и протянул ей.

— Но вас ведь охраняют?

— Нас охраняют, Руди, но… всякое может случиться, — подала голос Нарцисса, все это время тихо стоявшая у двери.

— Спасибо, Руди, — поблагодарила его Белла.

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, — твердо сказал Рудольфус.

— Я знаю, — прошептала Белла.

— Позволь мне взглянуть на нее, — с мягкой улыбкой попросил он.

— Хорошо, — ответила она после недолгого раздумья.

Подойдя к колыбели, она жестом, бессознательно выдающим ее материнскую радость и гордость, откинула полог. Рудольфус увидел спящую с соской во рту маленькую девочку, хорошенькую, словно куколка. Малышка слегка причмокивала и посапывала, черные мягкие волосики — кажется, уже кудрявые, как у матери — выбились из-под чепчика на лоб. Ручка, лежащая поверх одеяла, шевельнулась, и Рудольфусу бросились в глаза миниатюрные пальчики с крохотными ноготочками. У него защемило сердце от печали и томительной, жалостливой нежности, которую вызвало в нем это дитя.

— Она прекрасна, — произнес он, переведя взгляд на Беллу. — Прекрасна, как ты.

Белла слегка помотала головой, словно не веря, потом пристально посмотрела ему в глаза, тут же отвела взгляд, и снова дотронулась до его руки.

— Руди...

Боковая дверь открылась, и из нее вышла молодая белокурая женщина в голубом платье, в которой Рудольфус узнал свою невестку Изабеллу. Увидев деверя, она радостно заулыбалась, подбежала к нему и поцеловала в обе щеки.

— Руди! Как я рада! Наконец-то... Басти в Лестрейндж-холле. А я здесь живу, потому что кормлю Дельфини. Руди, да ты ведь нашего Рэйни еще не видел! Пойдем, я тебе его покажу...

Она увлекла Рудольфуса в соседнюю комнату, которая соединялась с комнатой Беллы дверью в стене, и там показала спящего в колыбели прехорошенького младенца.

— Посмотри на него... Правда, он похож на Басти?

— Правда, — кивнул Рудольфус и смахнул выступившие слезы.

— Ох, Руди... — Изабелла схватила его за руку и встревоженно посмотрела на него.

Он уже справился с собой и мягко улыбнулся ей.

— Изабел… Все хорошо. Спасибо тебе...

Рудольфус поцеловал невестку в щеку и вышел из ее комнатки с серьезным и спокойным лицом, держась по-прежнему прямо, расправив широкие плечи.

— Цисси, Белла… С вашего позволения, я откланяюсь. Цисси, у вас камин открыт?

— Нет, — огорченно покачала головой Нарцисса. — Тебе придется аппарировать. Ты сможешь? Вообще, как ты себя чувствуешь после путешествия? Может быть, останешься с нами пообедать?

— Благодарю, Цисси. Но я лучше домой. Сколько мы с братом не виделись? Столько же, сколько и с вами… Кстати, Антонин жив-здоров? Мне Басти вообще-то писал обо всем, что у нас тут делается.

— Антонин жив, — кивнула миссис Малфой.

— Это хорошо, — обрадовался Рудольфус.

— Пойдем, Руди, я тебя провожу до дверей.

Он поцеловал Белле руку, и вместе с Нарциссой они снова прошли по тем же лестницам и коридорам. На крыльце он простился с хозяйкой и таким же твердым, уверенным шагом, как всегда, пошел по направлению к воротам. Нарцисса печально смотрела ему вслед.

Примечания:

(1) Птицы-пересмешники, живущие в саду и дразнящие всех, кого увидят, были в сказке Гофмана "Золотой горшок".

Профессор фон Миллер — потомок архивариуса Линдгорста из этой сказки, владельца сада с птицами. Видения Рудольфуса, в которых появлялась кукла с лицом Беллы, навеяны сказкой "Песочный человек", где один из главных персонажей — Коппелиус. Его стекла, если человек в них долго смотрел, сводили с ума.

(2) Свойства настойки из мандрагоровых яблок известны с древности, это растение упоминается в Библии. Во второй книге канона жертв василиска возвращали к жизни зельем не из яблок, а из корней мандрагор.

(3) Цитата из пьесы Мольера "Амфитрион" (перевод В.Я.Брюсова) Пьеса написана на сюжет греческого мифа, о том, как Юпитер под видом царя Амфитриона приходил к его жене Алкмене. После этого у Алкмены и родился сын — легендарный Геракл, совершивший множество славных подвигов.

(4) Honor meus est fides — Моя честь — это верность (лат.)