Исполнить обещанное

Глава 69

За окном посветлело, небо озарилось первыми лучами солнца, а никто до сих пор не вернулся. Изабелле хотелось спать, но она знала, что все равно заснуть не сможет. Рудольфус по-прежнему сидел в кресле и так же, как и Изабелла, напряженно прислушивался к каждому шороху. В парке защебетали птицы, встречая утреннюю зарю, но в замке было тихо.

И тут заплакала Дельфи. Изабелла решила, что девочка голодна — когда последний раз она кормила детей, Дельфи капризничала и, видимо, не наелась досыта. Но сейчас малышка и вовсе не брала грудь, только плакала.

Изабелла набросила на кроватку Рэйни заглушающие чары — чтобы не разбудить сына, и принялась ходить по комнате с Дельфи на руках, пытаясь успокоить ее, но все было тщетно.

— Что с тобой, маленькая моя? Уж не заболела ли ты? — Изабелла потрогала лоб девочки, погладила животик — но вроде бы все было в порядке. — Что такое, птичка моя золотая?

Дельфи не унималась. Она всхлипывала, щечки были мокрыми от слез, черные кудряшки перекрасились в серебристый цвет, а глаза стали серыми. Свет ночной лампы из розоватого сделался кроваво-красным, шторы на окнах зашевелились, будто подхваченные ветром. Но не стихийная магия напугала Изабеллу, а выражение скорби на маленьком личике — видеть это было больно, потому что такие чувства отнюдь не свойственны двухмесячному ребенку.

— Дельфи, деточка… Да что же это такое? Руди…

Сама чуть не плача, она оглянулась на деверя, который встал с кресла и, не отрываясь, смотрел на свою левую руку. Изабелла перевела взгляд на закатанный рукав его мантии — и поняла, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Поняла даже раньше, чем подошла к нему и увидела, что Темная Метка бледнеет и словно выцветает на глазах.

— Руди! — повторила Изабелла. — Что это значит?

— Это значит, что Повелитель мертв, — глухо ответил Рудольфус. — И, кажется, мертв по-настоящему.

Некоторое время Изабелла стояла, словно оглушенная, и машинально продолжала укачивать Дельфи, которая по-прежнему заходилась плачем.

— Никогда такого вблизи не видел, — произнес Рудольфус, повернувшись к девочке. Его взгляд смягчился, а голос потеплел. — Да еще у таких маленьких детей… Белла как-то обмолвилась, что она — метаморф. Бедное дитя сегодня лишилось отца, а возможно, и матери…

— Подожди, Руди! — Изабелла дотронулась до его руки. — Мы же можем узнать… — продолжая одной рукой держать Дельфи, она неловко, едва не порвав цепочку, сняла с шеи зеркальный медальон. — Вот, это Басти мне дал. У него такой же… Я всегда боялась вызывать его, чтобы не мешать… Но сейчас, я думаю, можно. Басти! — позвала она.

На минуту, показавшуюся им обоим вечностью, повисла тишина.

— Басти… — умоляюще прошептала Изабелла, прижав к губам зеркало. — Нет, нет, пожалуйста… Мерлин…

Она сжала медальон в побелевших пальцах, ее губы задрожали.

— Изабел! — послышался хриплый голос.

Рудольфус забрал у невестки медальон.

— Басти, это я.

— Руди! Слава Мерлину! Я тебя потерял… Где ты? Что с Изабел? Я ее слышал…

— Она рядом. Я в Малфой-мэноре, по приказу Повелителя. Басти, что происходит? Ты можешь говорить?

Рабастан молчал, потом заговорил короткими, отрывистыми фразами, словно на большее у него не хватало дыхания.

— Да, могу. Руди... Повелитель мертв. Белла тоже.

У Рудольфуса окаменело лицо. Изабелла вскрикнула и прижала ладонь к губам.

— Белла… — прошептала она.

— Что случилось с Повелителем? — спросил Рудольфус абсолютно безжизненным голосом.

— Поттер, — Рабастан не то усмехнулся, не то всхлипнул и, выругавшись, продолжал: — Мальчик снова выжил... — потом добавил дрогнувшим голосом: — Антонин убит. МакНейр тоже… Да многие еще… Наши бегут. Первыми егеря драпанули, как только живого Поттера увидели… За ними и другие. Остались те, кому терять нечего...

— Басти! Немедленно уходи оттуда! — выдохнул Рудольфус. — Не дай им себя убить... Слушай меня. Я сейчас провожу твою жену к ее родителям...

— Пусть он туда приходит! — зашептала Изабелла, слушавшая их разговор, затаив дыхание.

— Приходи к родителям Изабеллы. Слышишь? В Лестрейндж-холле показываться сейчас опасно. Басти?

— Слышу, Руди. Я сейчас…

Послышался короткий вскрик, невнятное ругательство, затем наступила тишина. Зеркало подернулось рябью и погасло.

— Я думаю, он просто не мог дальше разговаривать, — мягко произнес Рудольфус, глядя на помертвевшее лицо жены брата. — Не отчаивайся, Изабел. В бою с Рабастаном справиться не так-то легко.

Изабелла всей душой желала верить, что Рабастан уцелеет и вернется — и она, глубоко вдохнув и сделав над собой огромное усилие, чтобы не разрыдаться, кивнула Рудольфусу. К тому же сейчас было не время предаваться унынию.

— Нам надо отсюда уходить, да? — спросила она.

— Да, причем быстро. Собирайся и собери детей, возьми их вещи — ничего не забудь, — я тебя провожу к твоим родителям. Времени у нас мало, так что поторопись. А я сейчас позову мадам Роули. Я обещал Белле, что позабочусь о Дельфи...

— Мадам Роули? Юфимию? Но зачем?

— Белла с ней договорилась, что мадам Роули увезет ее в Норвегию. Так надо, Изабел, — виновато сказал он, видя, что она побледнела и вновь готова заплакать. — Ради безопасности Дельфи. Ей нельзя оставаться в Англии. Нужно переправить девочку туда, где никто не будет знать, что она — дочь Повелителя.

— Руди… Ты что, думаешь, ей что-то грозит? Но она же маленькая… Неужели Поттер…

— Положим, Поттер не станет убивать младенца, но он там не один, и он ничего не решает. Поттер — всего лишь орудие. Решают другие. Для них она — не просто ребенок, как, например, твой сын. Для них она — дочь Того-Кого-Нельзя-Называть. Того, кого они боялись и мертвого. И еще долго будут бояться. А учитывая, что она зачата после того, как Повелитель вернулся оттуда, откуда обычно не возвращаются, — можешь себе представить, кем они ее сочтут…

— Тебе это Белла сказала?

— Да, Белла. И я с ней согласен.

— Ох, Руди… Но Дельфи — совершенно нормальный ребенок. Она сильная волшебница и метаморф, но это в порядке вещей…

— Это для тебя, Изабел. Для тебя, для меня, для нас всех. Но не для них. Прошу тебя, пойми. Нельзя иначе. Даже если я на их счет ошибаюсь, рисковать мы не можем.

Рудольфус подошел к камину и вызвал мадам Роули. Прошло несколько минут, прежде чем в камине появилось заспанное лицо Юфимии и послышался ее недовольный голос. Однако, узнав новость, которую сообщил ей Лестрейндж, она стряхнула с себя остатки сна и заверила, что скоро придет, только оденется.

— Собирайся, Изабел. Мадам Роули с минуты на минуту будет здесь. А я сейчас отдам последние распоряжения охране и вернусь.

Изабелла была не в силах спорить, к тому же она понимала, что деверь прав. Она чувствовала себя раздавленной всеми событиями этой ночи — вполне возможно, она потеряла мужа, она не знала, что с сестрой, да еще у нее забирали малышку, которую она кормила и к которой всем сердцем привязалась. В то же время Изабелле казалось, что ей опять снится кошмар, и она в глубине души все ждала, что вот-вот проснется — ведь не может быть, чтобы это происходило на самом деле! И насколько случившееся сегодня изменит ее собственную жизнь, она тоже пока до конца не осознавала.

Когда Рудольфус скрылся за дверью, Изабелла положила Дельфи на диван и позвала эльфийку.

— Корри! Пригляди за ней, чтобы не упала… Силенцио. Маленькая моя, прости меня, пожалуйста… Но нам надо бежать.

Она принялась быстро складывать вещи — свои и Рэйни — в тот сундук, с которым приехала сюда, потом собрала одежду и игрушки Дельфи.

— Вот он, твой король змей, возьми, — Изабелла вложила золотого василиска в ручку девочки и заметила, что игрушка больше не двигается и не издает никаких звуков. — Ох… да, Милорд ведь умер. И Белла умерла… — прошептала она и снова взяла Дельфи на руки, сняв Силенцио. — Бедная моя крошка… Корри, — приказала она эльфийке: — Найди в комнате мадам Беллатрикс какой-нибудь сундучок или саквояж, и уложи туда все это…

Дельфи наконец начала успокаиваться, она уже не кричала и не плакала, только время от времени всхлипывала и вздрагивала всем тельцем. Ее волосы и глаза вновь обрели свой настоящий цвет. Зато проснулся и заплакал Рэйни. Изабелла поспешила к нему.

— Рэйни, малыш, — она вынула мальчика из кроватки и прижалась губами к теплым и мягким волосикам на макушке. — Потерпи немножко, скоро будем дома… Будем там нашего папу ждать. О, Мерлин…

* * *

Рудольфус постучал во флигель охраны. Дверь тут же распахнулась, и на пороге его встретил Дэннис Долохов.

— Рудольфус! У вас тоже?.. Метка…

— Да, — коротко и резко кивнул Лестрейндж. — Дэннис, позови всех сюда.

Вскоре в холле собрались молодые люди в черных мантиях, все они держали наизготовку волшебные палочки и настороженно смотрели на Рудольфуса.

— Все здесь? — спросил он, пересчитав охранников по головам — их было семнадцать человек, не считая самого Долохова-младшего.

— У троих выходной, — ответил Дэннис. — Что происходит, Рудольфус?

Лестрейндж окинул охранников взглядом и сообщил:

— Темный Лорд мертв.

Все остолбенели и с ужасом глядели на него. Никто не произнес ни слова. Потом Дэннис, недоверчиво покачав головой, закатал рукав своей мантии.

— Рудольфус… вы уверены? Метка поблекла, но в восемьдесят первом году…

— Я не то, что уверен, я это знаю, Дэннис, — прервал его Рудольфус и положил руку на плечо юноши. — Мне очень жаль — твой дед тоже убит, — он снова обвел всех собравшихся взглядом. — Все кончено. Скоро, с большой вероятностью, сюда явится Орден Феникса. Охранять здесь больше некого. Поэтому ступайте по домам. Метки ни у кого из вас нет, только у Дэнниса...

— Нет! — перебил его совсем молодой голос. — Мистер Лестрейндж, я не верю! В восемьдесят первом тоже решили, что он погиб! А даже если и так, неужели мы сложим оружие? Проигранная битва не означает проигранной войны! Я отправляюсь туда!

— И я! И я тоже! — поддержали его три или четыре человека.

— Тихо! — повысил голос Рудольфус. — Какие у вас основания мне не верить? Я прошел ту войну почти с самого начала до конца и провел в Азкабане за Темного Лорда пятнадцать лет. И восемьдесят первый год хорошо помню. Сейчас Повелитель мертв окончательно.

Парни притихли. А Рудольфус продолжал:

— Запретить вам не в моей власти. Но Темный Лорд погиб, а его войско разбито. Вам сейчас нет смысла класть свои головы. И хватить лить волшебную кровь.

Последние слова он произнес негромко, но в напряженной тишине его услышали все.

— Это правда… что дед тоже погиб? — спустя некоторое время сдавленным голосом спросил Дэннис.

— Правда, Дэн. Я связался с братом через двойное зеркало.

Дэннис закусил губу и отвернулся. Потом сказал сквозь стиснутые зубы:

— Я все же пойду туда. Деда найти надо. Забрать его... и похоронить. А с Рабастаном что?

— Я только что говорил с ним. Но он оборвал разговор, и я не знаю, что там сейчас… Только у меня есть тут одно важное дело, и я сначала должен его закончить. А потом — сразу в Хогвартс.