Исполнить обещанное

Долохов упал, как падают под ударом топора могучие деревья. Сначала он тщетно пытался прикрыть рану рукой — она была слишком широка и глубока, кровь хлестала фонтаном. Потом его пальцы разжались, палочка выпала из ослабевшей руки. Басти опустился рядом с ним на колени, вспоминая все исцеляющие заклинания, какие только знал, — но кровь не унималась, и лицо Антонина бледнело на глазах. Рабастан взял его за холодеющую руку и позвал:

— Тони…

Долохов повернул к нему голову и слабо улыбнулся.

— А, Басти… Это ты… Вот и все, друг…

Потом его глаза приобрели странно отсутствующее выражение, словно он видел перед собой не Рабастана и Хогвартс, а что-то совсем другое. Прерывающимся голосом Антонин произнес что-то по-русски — Басти показалось, что это стихи, — а потом слова замерли у него на губах. Он вздрогнул и больше не шевелился.

У Рабастана, который не помнил, когда плакал в последний раз, по щекам лились слезы. Умер человек, которого он знал больше двадцати лет, вместе с которым они прошли и войну, и Азкабан, и многое другое, да что там… полжизни прошло рядом... Антонин радовался за Басти, как за родного, когда он женился, и когда у него родился сын… Рабастан привык воспринимать Долохова даже не просто как старого товарища и друга, а как… ну, если не второго отца, то близкого родственника. И теперь его больше нет...

Но горевать было не время. Всхлипнув в последний раз, Рабастан закрыл Долохову глаза и поднялся на ноги.

«Руди… Да где же он? Что с ним? Неужели…» Он снова посмотрел по сторонам в поисках брата, но Рудольфуса нигде не было. Зато прямо рядом с ним, едва не свалив его с ног, ударился о стену и упал непонятно откуда взявшийся МакНейр. Упал — и остался лежать неподвижно. У противоположной стены стоял Хагрид, отряхивая руки — только у него достало бы силы схватить Уолдена, который и сам был мужчиной крупным, и швырнуть его через весь зал. Рабастан снова опустился на пол и дотронулся до МакНейра. Тот не пошевелился. Басти перевернул его на спину — голова была повернута под каким-то неестественным углом. «Ясно, шею сломал», — понял он и ощутил, как его снова захлестывает гнев, и как безнадежной тоской сжимается сердце при мысли о том, что, может быть, Руди тоже убит или смертельно ранен.

Он двинулся вперед, намереваясь добраться до возвышения, на котором обычно стоял учительский стол, и оглядеть зал оттуда.

Вдруг нога словно попала в капкан, а потом ее пронзила острая боль. «Что еще за...», — подумал Басти и, поглядев вниз, увидел маленькое создание с огромными ушами, которое всаживало ему в левую икру кухонный нож. Личико существа дышало злобой, рот был растянут до ушей, а нос-рыльце кровожадно подергивался, напоминая крысиный. Туловище карлика прикрывало полотенце с гербом Хогвартса — и Рабастан понял, кто перед ним. «Мерлин… Это же домовик! Они и эльфов вооружили!» Чтобы эльф поднял руку на волшебника — это было делом неслыханным. Конечно, Рабастан помнил о сумасшедшем домовике Малфоев, который устроил хозяевам немало неприятностей, но тот — кажется, Добби его звали — все же до такого не дошел.

Он пинком отшвырнул эльфа в сторону и, не обращая внимания на боль в кровоточащей ноге, поспешил ближе к середине помещения — казалось, там происходит нечто важное. Но, уже заметив развевающуюся черную мантию Повелителя, Басти внезапно почувствовал, что руки и ноги его не слушаются, и упал навзничь, ударившись затылком о пол. Откуда прилетело заклятие, он не видел. Взоры всех, стоящих рядом, были прикованы к центру зала, а на него никто не смотрел. «Видно, я на шальной Петрификус нарвался…» — понял он.

Рядом с его лицом переступали чьи-то ноги в стоптанных ботинках, вокруг которых колыхалась черная в бордовую полоску мантия. Басти счел за лучшее вообще не подавать признаков жизни, пока скован заклятием, — он знал, что скоро его действие пройдет, и постарался успокоиться и сконцентрироваться, чтобы освободиться быстрее (1).

Высокий женский голос, эхом отражаясь от стен, прозвенел:

— Не тронь мою дочь, сучка!

В ответ раздался хохот Беллы.

Толпа расступилась, кто-то споткнулся о распростертого на полу Рабастана и, не глядя, отодвинул его в сторону, к стене, тем самым изменив положение тела так, что теперь он мог видеть происходящее. Но только видеть, а не принимать участие. Он чувствовал, что палочка по-прежнему лежит в его руке, однако пошевелиться был не в состоянии.

В центре зала Темный Лорд дрался с тремя противниками сразу — МакГонагалл, Шеклболтом и тем толстяком в зеленой пижаме, с которым Басти столкнулся у дверей — теперь он с удивлением узнал в нем своего бывшего декана, Горация Слагхорна. Он знал, что старик когда-то был деканом и у Темного Лорда. Сейчас учитель и ученик бились насмерть. Впрочем, за Повелителя Рабастан был почти спокоен — этим троим, даже вместе взятым, он точно не по зубам.

Поблизости от Темного Лорда сражались Белла с Молли Уизли — это ее крик Басти слышал. Он и предположить не мог, что эта расплывшаяся матрона, оказывается, ловко дерется. Палочка так и мелькала в ее руках, она отбивала заклятия и посылала их в Беллу, как будто крошила ножом овощи для супа. А вот Белла устала… Нет, она не уступала Молли, она билась отчаянно, хохотала, слыша угрозы разъяренной женщины, и отвечала на них злыми насмешками, нарочно дразня свою противницу. Но Рабастан видел, что движения Беллы чуть-чуть медленнее, чем обычно, что ее лицо бледно, только на скулах горит пятнами лихорадочный румянец.

«И почему же Руди нет рядом с ней и с Повелителем?»

* * *

Заклятие, посланное Молли, ударило Беллу в грудь. Замер на ее устах исступленный смех, застыла дерзкая улыбка, и широко раскрылись глаза, как будто Белла увидела что-то необыкновенное. Она упала, как подкошенная — и в это мгновение раздался крик Темного Лорда, полный ярости и… боли…

Казалось, даже стены содрогнулись. Гнев и желание отомстить за гибель Беллы, видно, удесятерили его силу, и трое противников отлетели прочь, кружась в воздухе, как сухие осенние листья…

Внезапно по залу пронесся шепот:

— Гарри Поттер! Он жив! Гарри Поттер жив!

Мальчишка в самом деле был жив. Он стоял посреди Большого зала и убеждал всех не вмешиваться, потому что покончить с Темным Лордом должен именно он.

Толпа зашумела. Послышался топот бегущих ног и хлопки аппарации — кто-то явно спешил покинуть Хогвартс. Трое егерей, крадучись, пятились к выходу мимо Рабастана. Вообще, ряды сторонников Темного Лорда редели на глазах. Басти, все еще скованный чарами, подумал: «Это конец...» И понял, что даже не удивлен — потому что, как он сейчас отчетливо осознал, все время ожидал чего-то в этом роде — с самого начала, вернее, с той минуты, когда Поттер явился на поляну в Запретном лесу.

Теперь Темный Лорд остался один. Казалось, в этом зале больше нет ни одного человека, который держал бы его сторону — если не считать Рабастана, но он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и даже сказать ничего не мог.

Он слышал долгий разговор между Повелителем и мальчишкой от начала и до конца. Слышал, что Поттер упомянул крестражи — так вот в чем был секрет бессмертия Темного Лорда! — которые теперь все уничтожены. Еще они что-то говорили о матери Поттера и о Северусе Снейпе — оказывается, Повелитель его убил, но он не знал, что Снейп на самом деле был человеком Дамблдора… Потом выясняли, кто истинный хозяин Бузинной палочки — Дамблдор провернул хитрую комбинацию, все нюансы которой ускользнули от Басти, он понял только, что директор пожертвовал своим шпионом, ведь Снейп был убит именно из-за палочки. В конце концов, Поттер предложил своему врагу раскаяться, что тот, как и следовало ожидать, встретил презрительным смехом.

И наконец они перешли к собственно поединку. Темный Лорд крикнул:

— Авада Кедавра!

— Экспеллиармус! — отозвался юношеский голос.

Бузинная палочка вылетела из узкой бледной руки того, кто, как оказалось, не был ее настоящим хозяином, и легла в руку Поттера. А Повелитель упал, сраженный собственной Авадой, обратившейся вспять.

Темный Лорд Волдеморт, несостоявшийся диктатор Магической Британии и величайший волшебник своей эпохи, гений, обреченный с рождения на злую судьбу и восставший против нее — и заплативший за это неимоверную цену — умер, побежденный хитрым стариком и твердолобым мальчишкой...

* * *

Рабастан почувствовал, как Метку на мгновение обожгло болью, а потом он перестал ее ощущать. Совсем перестал.

«Значит, Повелитель умер. Теперь уже окончательно, — понял он. — Бузинная палочка… Самая могущественная… Он так хотел ею завладеть, так долго ее искал… А она его предала. Не палочка, а какая-то дешевая бл*дь…»

Из его горла вырвался стон, и он осознал, что обездвиживающие чары перестали действовать. «Эх, если бы чуть раньше… Хотя… вряд ли я бы сумел его спасти. Он и сам мог себя спасти, мог сбежать — кто из всех, здесь собравшихся, был бы в силах помешать ему? Но он предпочел остаться — и умереть с оружием в руках…»

Он медленно поднялся. Тут же напомнила о себе рана в левой ноге, нанесенная ножом домовика, и снова начала кровоточить. Толпа в Большом зале ликовала, со всех сторон слышались крики: «Ура! Гарри Поттер!», кто-то смеялся, кто-то плакал, какая-то девчонка прыгала… Рабастана, который сейчас, в грязной и изодранной в клочья мантии выглядел не лучше какого-нибудь бродяги из Лютного, никто даже не замечал, и он, прихрамывая, осторожно начал пробираться к выходу из зала.

Оказавшись на школьном дворе, он окинул взглядом окрестности. Битва завершилась. Тут и там лежали мертвые тела. Уцелевшие бойцы Темного Лорда, видимо, спаслись бегством. Только десяток оборотней, сбившись в кучу, еще продолжали драться с аврорами, да двое в черных мантиях с капюшонами — их лиц Рабастан не мог различить, понял лишь, что Руди там нет, — отбивались от Шеклболта и рыжеволосого плотного парня. Один, похоже, попытался аппарировать, но не успел — упал, сраженный зеленым лучом из палочки Шеклболта.

«Все кончено. Руди ведь не мог сбежать. Значит, он погиб. Но все равно, надо его найти, живого или мертвого…»

Зеркальный медальон на груди закачался из стороны в сторону. Изабелла. Жена. Конечно, она его ждет, победившего или проигравшего, неважно. Она волнуется. Наверное, не спала всю ночь, охраняя сон детей и думая о нем…

Он отозвался — и услышал голос брата. Слава Мерлину! Хоть одно дурное предчувствие не сбылось в этот проклятый день. Темный Лорд послал Руди в Малфой-мэнор — и тем самым спас его от верной гибели. Рудольфус сказал, чтобы брат сейчас же отправлялся к МакДугаллам, где его будет ждать Изабелла, но тут их разговор был прерван — Рабастану в плечо воткнулась стрела, и он выронил медальон.

Подняв глаза, он увидел кентавра, стрелявшего с почтительного расстояния. «Трусливая скотина, подойти боится, — равнодушно подумал он, с усилием выдергивая стрелу, застрявшую в ране. — Твою мать, наконечник обломался…»

— Ступефай! — послышалось сзади, и он почувствовал, как что-то толкнуло его в спину.

Рядом с ним присела незнакомая девушка, цепко выхватила из его руки палочку и, взглянув ему в лицо, ахнула.