Исполнить обещанное

Глава 50

Дэвид МакКормак, младший сын шотландского фермера, записался в отряд егерей в начале ноября прошлого года. Он получал неплохое жалование, что для его семьи, почти разоренной недавним судебным процессом, было весьма кстати. К тому же за каждого пойманного грязнокровку, скрывающегося от министерской комиссии, а также за участие в боях с отрядами сопротивления полагались премии.

За первый месяц службы Дэвид научился боевым заклятиям, а также некоторым навыкам целителя. Лечить пострадавших в боях товарищей, и даже драться с повстанцами ему нравилось гораздо больше, чем ловить не желающих регистрироваться грязнокровок. Хотя Дэвид совершенно не понимал этих людей — на что они рассчитывали, бродя по лесу с палочками, в одиночестве или небольшой компанией? И сколько еще они надеялись так скрываться? Ну ладно, не хотят они предстать перед мадам Амбридж — это Дэвид как раз мог понять, он видел госпожу председателя комиссии, когда приходил в Министерство подавать заявление о зачислении в отряд, и она ему не понравилась — так почему бы им не вернуться к магглам?

К тому же они, как правило, плохо владели боевой магией и, нарвавшись на егерей, оказывались совершенно беспомощными. Защитить себя у них получалось едва ли лучше, чем у обычных магглов. Именно магглов на пикнике и напоминали зачастую эти беглецы.

Вот и недавно, заметив вдалеке костер, командир отправил Дэвида и Толстого Бобби посмотреть, что там такое. Толстый Бобби, вернее, Робин Барабек, был карманником из Лютного, вышедшим из тюрьмы вскоре после переворота по амнистии, и тут же записавшимся в егеря. "Хочу завязать с воровской жизнью", — солидно отвечал он, когда его спрашивали о мотивах такого решения. Это его как-то укусил за живот пойманный ими рыжий мальчишка. Пленник тогда сбежал, прихватив палочку Бобби, за что весь их отряд получил нагоняй от мистера Долохова — Бобби до сих пор краснел и бледнел, стоило ему услышать это имя.

Подобравшись под чарами невидимости поближе к костру, они увидели вольготно расположившихся троих мужчин — двое были постарше, а один совсем молодой, мулат или негр — и двух гоблинов. Они жарили рыбу, видимо, только что пойманную в реке, и о чем-то неспешно беседовали. Краем уха Дэвид уловил слово «Дамблдор» — сомнений не оставалось, люди в этой компании — магглокровные волшебники. Да и гоблины не стали бы с магглами сидеть. «Мерлин, они даже не прячутся, — поразился Дэвид. — Даже чары невидимости не наложили… Точно, будто отдохнуть решили на природе, а не скрываются от закона».

Он издал свист, напоминающий птицу, и вокруг замелькали тени — это другие егеря, тоже под чарами невидимости, подходили, окружая людей и гоблинов у костра.

— Экспеллиармус! — крикнуло несколько голосов. Двое из сидящих оказались безоружными, а один — молодой негр — вскочил, мгновенно выставив щит:

— Протего!

— Беги, сынок! Беги! — закричал один из мужчин — толстый и румяный, добродушного вида, лет сорока пяти. — Беги, говорю тебе! Спасайся!

А юноша крикнул:

— Экспеллиармус! — и палочка Бобби оказалась в его руке. Он бросил ее тому, кто уговаривал его бежать. У второго, видимо, оказалась запасная палочка, и он сбил с ног егеря, намеревающегося его схватить.

В завязавшейся драке было непонятно, кто где, и куда бить, и за кем бежать. Вскоре Дэвид получил удар по голове, а когда очнулся, увидел, что два человека и гоблин лежат на земле, чернокожий парень скрылся, да и второй гоблин уже далеко, улепетывает во все лопатки — не догнать.

Дэвид подошел к лежащим. Двое были мертвы, а один — тот самый добродушный толстяк — еще жив. Но он тоже находился при смерти, и уже не видел ничего, что происходило вокруг. Когда Дэвид наклонился над ним, он прошептал: "Дромеда...", потом вздрогнул и затих. Дэвид закрыл ему глаза.

Как сквозь плотный и вязкий туман, до него доносились голоса егерей, ругающихся, что они упустили двоих беглецов, а за три трупа дадут не пятнадцать галлеонов, а всего шесть. Вспомнилось, как месяц назад они грабили дом маггловского фермера... Дэвид в грабеже участия не принимал, он тогда связал хозяина, спрятал его в дальней комнате, и твердил: "Молчите, не подавайте признаков жизни, иначе они вас могут убить... А так вы хотя бы живы останетесь". Когда все закончилось, Дэвид наложил на фермера Конфундус — во избежание нарушения Статута о секретности — чиновник из ДМП, курировавший егерей, неоднократно повторил при инструктаже, что они не должны нарушать Статут. Но как же Дэвиду было противно... Ведь его отец — по сути, такой же фермер, как этот маггл. Еще хорошо, что он был дома один — неизвестно, что пришло бы в голову этому сброду, попадись им его жена... Да и ущерб, в общем-то, был не таким уж значительным — в доме, конечно, все перевернули, но, скорее, из чистого хулиганства. Посуду побили. А украли, в основном, продукты и несколько бутылок виски, да еще унесли старый радиоприемник, найденный на чердаке — золота в доме не нашлось, а маггловских денег было мало, видимо, фермер держал свои сбережения в банке (1).

"Слава Мерлину, я на полгода завербовался, а сначала ведь хотел на год... — думал Дэвид. — Еще пару месяцев продержаться, потом получу жалование, и все, домой... А фермера того я найду потом и как-нибудь ему помогу, так, чтобы он не знал. Иначе отцу в глаза стыдно будет смотреть".

* * *

Рабастан Лестрейндж, уставший и злой, оглядывал лесную поляну — место недавнего побоища. Он не понимал, зачем принимать на службу шпану, которая палочку толком держать не умеет, щит поставить не в состоянии, простой Экспеллиармус применить не может — промахивается и попадает в своего? Только воровать и научились за всю свою никчемную жизнь.

Сегодня выдался неудачный день — вражеский отряд отбился и ушел, не потеряв ни одного из своих, но положив при этом нескольких егерей и ранив Селвина, лежащего сейчас без сознания — над ним хлопотал Трэверс. Потом, правда, выяснилось, что на месте боя осталась раненая девчонка — никто из повстанцев не заметил, что ли, как она упала? Или решили, что мертва? А оставшиеся в живых егеря обрадовались и такой добыче, собирались ее изнасиловать, да один парень попытался ее защитить, и началась драка. Мордобой Рабастан прекратил одним окриком и парой Ступефаев, пленницу насиловать не позволил, а егерей отправил обратно на базу, за исключением того, который вступился за девушку — а то его товарищи поглядывали на него сердито и обиженно. Как раз устроят мальчишке веселую жизнь... И сейчас худенькая белокурая девчонка — цыпленок, да и только! — всхлипывала и дрожала, сидя на земле и глядя на свою сломанную ногу. В ее огромных голубых глазах застыл ужас, а руки судорожно сжимали края порванной мантии с гербом Гриффиндора.

— Школьница, что ли? — спросил Рабастан. На вид девушке было не больше семнадцати лет. Что-то в ее облике показалось неуловимо знакомым.

Она замотала головой:

— Я закончила Хогвартс два года назад...

— Грязнокровка?

— Магглорожденная! — оскорбленно вскинула подбородок пленница.

— Имя?

— Марта Ривендейл.

— Давно в отряде?

— С осени...

— Рассказывай. Что тебе известно о Поттере? Где он прячется?

— Я ничего не знаю...

— Смотри мне в глаза. И не вздумай сопротивляться, а то хуже будет. Сама понимаешь, я не могу тебя не допросить. Легиллименс!

Окллюменцией девушка не владела совершенно. Рабастан понял, что она не лжет — Гарри Поттера она почти не знала и после окончания школы ни разу не видела. Работала закройщицей у мадам Малкин, услышав о комиссии Амбридж, подалась в леса вместе с каким-то парнем, которого потом поймали егеря, а она прибилась к отряду повстанцев и осталась у них. В боях до сегодняшнего дня не участвовала — лечила раненых, готовила еду, чинила одежду.

— Почему к родителям не вернулась?

— У нас с мамой... не очень хорошие отношения. Ее новый муж моложе нее на десять лет, и маме кажется, что он на меня не так смотрит...

Рабастан поморщился, увидев в ее мыслях хлыщеватого типа лет тридцати с масляным взглядом блудливых глаз и высокую худую блондинку, явно старше его, которая, недовольно нахмурившись, вцепилась в его руку.

— А родной отец твой где?

— Я не знаю. То есть, мама развелась с ним давно, и я его почти не помню... А потом она мне сказала, что он не был моим отцом. С тем она рассталась еще до моего рождения. Мама говорила, он был очень странным.

— Что значит — странным?

— Я не знаю. Мама так говорила. Еще говорила, что он на ней жениться не мог почему-то, и сразу ей об этом сказал... Что его родители будут против...

— Возможно, твой отец был чистокровным волшебником. Где жила твоя мать до того, как ты родилась?

— В Тинуорте. Я знаю, там много волшебников живет, я и сама об этом думала...

— А сейчас где живет? Не бойся, я не собираюсь ее убивать. Молчать или врать глупо, я все равно узнаю, мне это не составит никакого труда.

Но девушка молчала, лишь время от времени всхлипывая. Рабастан, наконец отведя от Марты палочку, в задумчивости прошелся по лесной поляне. О Поттере девчонке ничего не известно, в отряде она, как видно, человек случайный. В Министерство ее тащить? Это Яксли может верить, будто домохозяйки и продавщицы и впрямь опасны... Он вдруг понял, кого девчонка ему напоминает — сестру Эвана Розье, которая замужем за Джагсоном, только Эделия ярче и крупнее, фигуристее, что называется. Так ведь Эделия — женщина в расцвете лет, а эта — еще птенец неоперившийся. Но разрез глаз, линия носа... и руки маленькие, изящные.

"Кстати, Розье жили в то время неподалеку от Тинуорта. Может быть, Эван?.. В конце концов, можно действительно это выяснить", — подумал Басти. Хотя и Эвана давно нет на свете, и старый Розье еще в восьмидесятых годах умер в Азкабане, а младшему его сыну, Феликсу, вряд ли что-нибудь об этом известно... "Так и перебьем друг друга. Заканчивать бы надо войну, а то ведь льем кровь, как воду... И не увижу, как Рэйни вырастет... — подобные мысли приходили к Рабастану все чаще. — Если же девчонка — в самом деле дочь Эвана, то, тем более, ей не место в Азкабане..."

Он взглянул на мальчишку. Этот не похож на шпану из Лютного — скорее, простой деревенский парень. Надо же, снял с себя зеленую короткую егерскую мантию, постелил на землю, усадил девушку, и глаз с нее не сводит.

Тут Рабастана подозвал Трэверс. Указывая на Селвина, погруженного в сон, негромко проговорил:

— Рану я обработал и перевязал, а его усыпил. Я сейчас сделаю портал и отнесу его к нему домой. Его жена работает в Мунго — она знает, что делать.

— Хорошо, — кивнул Басти. — А я разберусь здесь.

Трэверс с Селвином исчезли, и до Рабастана донесся взволнованный шепот парня:

— Послушай... Моя мама сама умеет варить костерост, она вылечит твою ногу. Не бойся, я тебя не обижу... И в Министерство не сдам.

Рабастан, сдержав усмешку, повернулся к молодому егерю:

— И как тебя занесло в эту компанию? По ним тюрьма плачет.

— Я тоже сидел в тюрьме, — мальчишка взглянул исподлобья.

— И поэтому пошел в егеря? За что же ты сидел? Кстати, как тебя зовут?