Всё будет по-другому

Глава 74 С возвращением Драко!

Малфой-мэнор

Люциус ходил взад и вперёд по просторной гостиной, время от времени поглядывая на часы. Он тяжело вздыхал и испепелял взглядом входную дверь, ожидая долгожданного гостя. Нарядно одетая Нарцисса хлопотала у обеденного стола: поправляла скатерть, салфетки, переставляла фужеры и свечи в красивых кованых канделябрах. Наконец, входная дверь хлопнула, и на пороге появился Драко.

— Мальчик мой! — завидев единственного сына, закричала Нарцисса и побежала к нему, чтобы обнять. — Как же ты исхудал, побледнел, лицо осунулось, — стала причитать она, осматривая его со всех сторон. — Бедненький мой. Неужели ты там голодал? — со слезами на глазах произнесла Нарцисса.

— Мам, ну хватит, — запротестовал Драко, освобождаясь из её объятий. — Ничего я не исхудал, — он поставил на пол чемодан, а потом подошёл к отцу, который стоял у окна и протянул ему руку, чтобы поприветствовать.

Люциус пожал сыну руку и, похлопав по плечу, произнёс:

— Добро пожаловать домой!

Нарцисса не могла наглядеться на своих мужчин, она улыбалась, а слёзы все так же блестели на её глазах. Долгих три года она мечтала об этом моменте, с того самого дня, как Люциус принял решение отправить сына в долгосрочную командировку в Австралию. Миссис Малфой даже представить себе не могла, что она затянется так надолго. Она знала, что муж это сделал специально, чтобы отдалить сына от его невесты. И это ему удалось.

Нарцисса до последнего не верила в это, ей казалось, что чувства Драко настолько серьёзны, что расстояние для влюблённых не станет преградой. Поначалу так и было. До них постоянно доходили слухи об их регулярных встречах, что приводило Люциуса в бешенство, но потом их свидания сошли на нет, пока совсем не прекратились. Это потом Нарцисса узнала, что её муж стал воздействовать на сына заклятьем повиновения, и это продолжалось несколько лет. Люциус успокаивал её, что Драко ничего не угрожает, но вскоре их сын стал жаловаться на постоянные головные боли и тут Нарцисса запаниковала. Она знала, что злоупотреблять подобным заклинанием нельзя, а использовать его постоянно категорически запрещено: одно из последствий, которое оно вызывает — слабоумие.

Миссис Малфой убедила мужа прекратить подобные эксперименты над собственным сыном и, сославшись на то, что Драко и Джинни уже расстались, попросила вновь вернуть его домой. Люциусу пришлось подчиниться, он не хотел расстраивать жену, да и здоровье Драко ему тоже было небезразлично.

— Ну, что давайте к столу, — предложила Нарцисса и, широко улыбаясь, стала наблюдать, как отец и сын, отодвинув стулья, садятся на свои места. Она не могла поверить, что долгожданная идиллия, наконец, пришла и в её семью.

Во время трапезы все члены семьи вели непринуждённую беседу:

— Я слышал от твоего начальника, Мистера Доусена, что ты прекрасно справляешься с руководящей должностью. Твой отдел зарекомендовал себя как один из лучших, — проговорил Люциус, аккуратно отрезая ножом кусочек бифштекса.

— Нам для этого пришлось немало потрудиться, но коллектив у нас сплочённый, надеюсь, здесь дела будут идти ничуть не хуже, — Драко улыбнулся и отхлебнул из бокала красного вина.

— Я была уверена, что у тебя все получится, — проговорила Нарцисса, не отводя взгляда от своего сына, она практически ничего не ела, не могла на него налюбоваться. — Я всегда говорила, что ты добьёшься больших успехов. Ты у меня самый лучший!

— Ну, хватит его расхваливать, — вмешался в разговор Люциус, — Чтобы сохранить достигнутые результаты, ему ещё немало придётся потрудиться. Здесь конкуренция очень большая, да и редкие артефакты достать не так уж и просто, — добавил он, строго посмотрев на жену.

Нарцисса лишь промолчала в ответ и, опустив глаза, сделала глоток апельсинового сока. Она очень надеялась, что теперь все должно наладиться: её ненаглядный сын уже дома, что она ещё могла желать.

Закончив с обедом, Драко вытер салфеткой рот и поднялся со своего места:

— Если вы не против, я бы хотел подняться в свою комнату и отдохнуть, — не успел он встать со своего места, как Нарцисса окликнула его:

— Подожди, сынок, я пойду с тобой и помогу разобрать твои вещи, — она вышла из гостиной вслед за сыном, оставив Люциуса одного.

Мать и сын поднялись по лестнице, и зашли в комнату, которая пустовала уже несколько лет. Перешагнув порог, Драко увидел, что в его спальне ничего не поменялось, она была такая же, как раньше: изумрудные стены, высокие потолки, хрустальная люстра и большая кровать прямо по центру.

— Надо же, такое ощущение, будто я никуда не уезжал, — проговорил он и, положив чемодан на кровать, открыл его.

— Мы с папой не хотели в твоей комнате без тебя ничего менять, — произнесла Нарцисса, подойдя к сыну. — Если захочешь, в любой момент можешь сделать здесь ремонт. Только скажи и мы…

— Нет, я не хочу, — перебил он. — Пусть остаётся так, как есть, — без особого энтузиазма ответил Драко. — С твоего позволения я пойду переоденусь.

— Конечно, дорогой иди, — Нарцисса проводила сына взглядом и как только его фигура скрылась в ванной комнате, она принялась складывать его вещи в шкаф. Накрахмаленные сорочки, брюки, пиджаки — все это постепенно заняло свои места на полках. Когда миссис Малфой практически закончила, то на самом дне чемодана неожиданно обнаружила колдографию. Она взяла её в руки и увидела, что на ней изображены Джинни и Драко. Они улыбались друг другу и нежно держались за руки.

«Какой же он счастливый на этом снимке, — подумала она. — Я давно его не видела таким. Уверена, что эта колдография ему очень дорога, раз он до сих пор хранит её. Нет, я была права, такие чувства так быстро угаснуть не могут».

Нарцисса аккуратно положила снимок на стол и, убрав с кровати чемодан, осторожно вышла из комнаты. Она спустилась вниз, Люциус сидел в кресле, он был серьёзен как никогда. Миссис Малфой подошла к нему и начала разговор, который давно хотела начать, но долгое время не решалась:

— Скажи мне, что тебя так тревожит? С недавних пор твоё душевное состояние не даёт мне покоя, ты все время о чем-то думаешь и вечно пропадаешь где-то. У тебя появились от меня секреты?

— Ну, что ты дорогая. Какие глупости приходят к тебе в голову, — попытался успокоить её Люциус. — Ты, как всегда себе все напридумывала. Просто я, как и ты, волнуюсь за нашего сына и по уши загружен работой. Вот и всё.

— Правда? — обрадовалась она. — Ты прав я тревожусь за Драко, но больше всего меня беспокоит его сердечные дела. Ты же понимаешь о чём я? Люциус, пообещай мне, если случится так, что наш сын вновь станет встречаться с Джинни, ты ничего не будешь предпринимать. Я не хочу, чтобы наш мальчик опять страдал.

Люциус молчал, его лицо ещё больше побледнело, было видно, что ему не понравились слова жены.

— Пообещай! — она стояла на своём.

— Обещаю, — сквозь зубы процедил он, дабы она отстала.

Нарцисса улыбнулась, она подошла к нему ближе и, коснувшись его плеча, произнесла:

— Я очень этому рада. Надеюсь, что со временем ты смиришься с этим, — миссис Малфой была уверенна, что её сын до сих пор любит Джинни и теперь, когда действие заклятье подчинения перестало действовать, его чувства вспыхнут с новой силой. Вздохнув с облегчением, она улыбнулась мужу и вышла в другую комнату.

Люциус остался сидеть за столом, он был серьёзен и одновременно спокоен.

«Я никогда не смирюсь с тем, что мой сын предпочёл эту девку своей семье. Я не позволю этому случиться вновь», — пообещал он сам себе и так сжал свои ладони в кулак, что костяшки его пальцев побелели.

* * *

Гермиона сидела в гостиной, забравшись с ногами на диван. На её коленях лежал блокнот, и она перечитывала только что внесённую в него запись:

«Дорогой дневник, сегодня двадцать второе июня, уже больше месяца мы с Гарри постоянно ругаемся по пустякам, хотя раньше мы практически никогда не ссорились. Он повышает на меня голос, даже оскорбляет иногда, меня это очень задевает. И с каждым днём скандалы возникают все чаще и чаще. Я понимаю у него очень сложная работа, но это же не повод, чтобы ругаться со мной. На самом деле я его очень люблю и все время прощаю, но не знаю надолго ли хватит моего терпения. Надеюсь, у него на работе все нормализуется и он станет хоть немного сдержаннее.

Иногда его поведение мне кажется очень странным: спустя некоторое время после скандала он начинает разговаривать со мной как ни в чём не бывало, будто ничего и не было. Я стараюсь делать то же самое. Удивительно, как он умудряется так быстро всё забыть? Думаю, у него срабатывает что-то вроде защитной реакции и ему просто стыдно об этом вспоминать».

Гермиона посмотрела на часы: скоро должен был вернуться Гарри, и она не хотела, чтобы он узнал о её дневнике. Она стала вести его совсем недавно, надеясь на то, что в будущем он поможет ей найти ответы на многие вопросы. Грейнджер перевернула страницу и продолжила читать:

«Иногда я впадаю в отчаяние от всего происходящего и порой мне кажется, что мы не подходим друг другу, раз спустя столько лет перестали находить общий язык. Порой мне хочется все бросить и уйти, особенно после очередной ссоры. Но я все время останавливаю себя, потому что знаю, Гарри очень любит меня, он каждый день говорит мне об этом, и я стараюсь всё забыть так же, как и он.

Иногда я начинаю думать, что моего любимого подменили. В разгар скандала это особенно заметно, его глаза становятся какими-то безжизненными, будто это и не он вовсе, а кто-то другой, совершенно лишённый привязанности и любви. Но я знаю, что этого просто не может быть. Я вижу его каждый день и это мой любимый Гарри, который каждое утро целует меня и говорит слова любви.

В одном из журналов я прочитала статью о кризисе отношений. Мне кажется, это именно наш с Гарри случай. Меня успокаивает то, что это явление временное, и скоро пройдёт. Мы должны мужественно перенести этот непростой для нас период и всё у нас будет хорошо».

Гермиона прочитала последние строчки и закрыла свой дневник, убедившись, что она написала всё. В этот момент входная дверь отворилась, и на пороге появился Гарри. Она убрала блокнот в карман и пошла его встречать.

— Добрый вечер! — Грейнджер поцеловала его в щёку и крепко обняла. — Ты неважно выглядишь, было много работы?

— Ты даже не представляешь насколько много. В мой отдел прибыли новые сотрудники, которые добавили мне очень много хлопот. Пришлось отложить все дела и объяснять им их обязанности. На это ушло очень много времени. Рабочий день закончился, все разошлись, а я сидел и доделывал свою работу, так как за меня её никто делать не будет. Вот поэтому я и задержался, — пояснил он и широко улыбнулся.

— Ты, наверное, голоден. Давай быстро на кухню, у меня уже всё готово, — проговорила Гермиона и стала накрывать на стол.

После ужина они вдвоём прошли в гостиную, чтобы, как всегда, обсудить прошедший день.