Исполнить обещанное

Свадьба состоялась в Лестрейндж-холле, а прибыла Изабелла в дом жениха из Малфой-мэнора, где Нарцисса и Кэтрин одели ее, а миссис Малфой еще и украсила прическу перламутровыми орхидеями, выращенными ею в своей теплице. Чтобы наряду невесты не повредила аппарация, Люциус и Рудольфус зачаровали порт-ключ — слегка побитое молью канапе, принесенное с чердака — и вскоре Изабелла вместе с Нарциссой мягко приземлились у дверей Лестрейндж-холла.

Старый дом Лестрейнджей снова ожил, в окнах горел свет, слышались веселые и не совсем трезвые голоса. Восемь домовых эльфов во главе с Бонни, которая была вроде домоправительницы, пришли поздравить молодого хозяина со свадьбой, и Изабелла, согласно обычаю, одарила каждого из них серебряным сиклем и стаканом сливочного пива.

На свадьбе был и Темный Лорд — Изабелла увидела его в первый раз и испугалась, но он, казалось, был вполне доволен тем впечатлением, какое производил. Впрочем, он за всю свадьбу только и сказал "Поздравляю!", а все остальное время о чем-то тихо беседовал со Снейпом. Нагини возлежала у него на плечах, и иногда что-то шипела, поворачивая к хозяину голову. Белла сидела рядом с мужем, а не с Лордом, и тоже больше молчала, но вид у нее был непривычно растроганный. Лайонел Эйвери принес фотокамеру и сделал несколько снимков жениха и невесты.

Свадебного пира, как такового, не было, только в часовне, сохранившейся с четырнадцатого века почти в первозданном виде, Рудольфус, как старший в роду, совершил обряд. Изабелла дала нужные ответы на его вопросы и повторила слова супружеского обета, потом они с Рабастаном обменялись кольцами, а Рудольфус соединил их руки и дал обоим выпить сладкое вино из одного бокала. Брак был заключен. Но нельзя же было просто выпроводить гостей без всякого угощения. За столом Изабелла почти ничего не ела — она глядела на своего супруга, и ей казалось странным, что она сегодня ляжет в одну кровать с этим, в общем-то, совершенно чужим ей мужчиной. Она то вспыхивала, то ее начинала бить дрожь. А когда муж поцеловал ее в губы — у нее закружилась голова и она порадовалась, что он крепко держит ее под локоть. Его глаза во время поцелуя оказались совсем рядом — она впервые увидела их так близко. И печальная опустошенность этих глаз отозвалась незнакомой болью в груди.

Наконец Изабелла осталась наедине с мужем. Он повел ее через множество комнат, маленьких и больших. В коридоре остановился у окна и сказал:

— Вот здесь мой отец умер. Бонни его тут нашла...

— А ты уже побывал дома после побега? — спросила она.

— Да, — ответил он, — мы с Руди нарочно сюда выбрались, как только немного пришли в себя, чтобы могилы родителей навестить...

И после недолго молчания добавил:

— Ну что, идем?

Она кивнула и взяла его за руку. Они вошли в спальню, где было тепло и светло от камина и от свечей — на стенах и на тумбочках по обе стороны большой кровати красного дерева под балдахином из тяжелого золотистого шелка на четырех витых столбиках. Эльфийка Бонни, сияющая, в нарядном цветастом полотенце, погасила лишние свечи, показала молодой хозяйке дверь в ванную и с поклоном удалилась.

В ванной Изабелла сняла с себя свадебное платье, вынула из волос шпильки, а цветы бережно положила на полочку — она хотела засушить их на память. Потом вымылась душистым розовым мылом, еще более тщательно, чем обычно. Она старалась не думать о том, любит ли она своего мужа. Какая теперь разница, дело сделано, идти на попятный в любом случае поздно.

Вытершись мягким полотенцем, она надела ночную сорочку, лежащую здесь же — из тонкого ослепительно-белого батиста, расшитую кружевами. Войдя в спальню, увидела Рабастана — он тоже был только что из ванной, в пижаме и с еще влажными волосами. Она заметила, что он бледен, и глаза у него блестят. Отогнав последние сомнения, Изабелла подошла к мужу и положила руки ему на плечи.

Он сжал ее в объятиях, грубо и нетерпеливо подталкивая к кровати, кружевная ткань на груди вскоре оказалась безжалостно порвана, а потом Изабеллу пронзила острая, разрывающая боль. Она вскрикнула, и даже непроизвольно попыталась столкнуть его с себя, но не смогла — ей казалось, что Рабастан сейчас даже не помнит, кто она такая — и смирившись с неизбежным, обняла его. Но ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами — не столько от боли, сколько от обиды и печали.

А после он, счастливый и виноватый, шептал ей на ухо: "Так ты девочкой была... Ты меня ждала, да?" и гладил ее по голове, целовал дрожащие губы, глаза, щеки...

— Почему же ты мне не сказала?

— А ты и не спросил, — ответила она, всхлипнув.

— Я и не подумал даже, и в голову не пришло... Очень больно? Ну, извини... У меня никогда не было девочек...

Изабелла уже не плакала. Она положила голову на его плечо — почему-то лежать так было очень уютно и спокойно.

— Ты хорошая, — прошептал он, уже засыпая. — Моя хорошая девочка... — он так и заснул, крепко прижимая ее к себе.

Утром Изабелла проснулась раньше Рабастана — муж по-прежнему держал ее в объятиях, как будто боясь выпустить из рук. Во сне он казался умиротворенным, жесткие складки на лбу и около рта разгладились, в лице проступило что-то мальчишеское. Ей захотелось дотронуться до него. Она пошевелилась, и Рабастан тут же открыл глаза, а его рука непроизвольным, но точным и быстрым движением метнулась к тумбочке, где лежала волшебная палочка. Но, увидев рядом Изабеллу, он сразу все вспомнил и улыбнулся радостно: «Доброе утро, милая…», погладил жену по волосам. Она ласково провела кончиками пальцев по его груди и почувствовала, как он весь напрягся от этого прикосновения.. Взяв ее руку, он потянул ее ниже, сказал: «Вот видишь, что ты делаешь…» Она замерла, ощутив в ладони твердый и чуть подрагивающий член…

— Я так хочу тебя, Изабел… Как ты сегодня? Сейчас уже не будет больно...

— Ты ведь мой муж, — покраснев, прошептала она и, прикрыв глаза, повернулась на спину, словно предоставляя ему делать с ней все, что он хочет. Он наклонился над ней, покрывая поцелуями шею и грудь, потом его рука скользнула к подолу ее ночной рубашки… На этот раз он не спешил, и проявил всю деликатность и осторожность, на какую только был способен.

Потом они некоторое время молча лежали рядом. Изабелла, прижимаясь к плечу мужа, сбоку смотрела на него, пытаясь понять, о чем он думает. "Вообще-то, наверное, уже время завтракать, — решила она. — И что мы будем делать дальше? Спросить его? Или неудобно?" Рабастан потянулся, при этом рукава его пижамы чуть сползли, и Изабелле бросилась в глаза Темная Метка. Она вздрогнула. Рисунок — череп с выползающей изо рта змеей — показался ей жутким, но в то же время было в нем что-то притягательное.

Рабастан повернулся к ней:

— Ну что, пора вставать? Пойдем завтракать в столовую? Или, если хочешь, Бонни сюда принесет.

— Нет, пойдем в столовую, — Изабелла отвела взгляд от Метки и посмотрела на мужа. Он улыбнулся ей и согласно кивнул:

— Сейчас я позову Бонни.

— Я тогда в ванную... — Изабелле почему-то стало неловко, что чужая эльфийка увидит ее рядом с мужем в постели, почти голую, то есть, в ночной рубашке, разорванной на груди.

Рабастан усмехнулся, словно прочитал ее мысли:

— Она теперь не чужая эльфийка, а и твоя тоже.

Но Изабелла все же ушла в ванную. А он вызвал Бонни. Служанка тут же возникла рядом с кроватью.

— Доброе утро, хозяин. Что угодно?

Ее круглое личико расплывалось в счастливой улыбке. Она уже заходила в спальню под утро, чтобы погасить свечи, и видела, как хозяин обнимает во сне свою молодую жену.

— Бонни, мы сейчас в столовую придем. У нас что-нибудь осталось от вчерашнего?

— Да, хозяин, остался пирог, и копченая рыба, и рагу с бараниной — это на обед... И ростбиф — сейчас можно сделать сэндвичи. И омлет поджарить. Еще овсянку и тосты с вареньем... Может быть, молодая хозяйка чего-нибудь особенного пожелает?

— А я даже не знаю, что она любит, — задумался Рабастан. — Но это ты потом у нее самой спроси.

— Да, хозяин. Бонни все сделает.

Эльфийка поклонилась и исчезла. Басти тоже отправился в ванную, а когда вышел оттуда, Изабелла уже ждала его, умытая, причесанная и одетая в новый пеньюар.

Новобрачные спустились в столовую, а Бонни снова появилась в спальне — нужно было сменить белье на кровати, ведь на простыне темнели пятна крови, как и на ночной сорочке молодой леди — все, как полагается. Бонни снова улыбнулась: "Слава богам, теперь все будет хорошо. Род продолжится, и дом не умрет, а значит, и эльфы будут жить..."

Рабастан и Изабелла провели в Лестрейндж-холле еще три дня и три ночи, во время которых если и выходили из спальни, то ненадолго — в столовую, в сад, на террасу… Рабастан показывал молодой супруге дом и поместье, и фамильный склеп — Изабелла сама попросила мужа сводить ее туда, где похоронены его родители. И почти все время Басти или держал ее за руку, или обнимал за талию, или старался хотя бы мимолетно прикоснуться к ней — словно желая удостовериться, что она — не мираж и не сон, и не исчезнет никуда…

Супружеская близость уже не причиняла Изабелле боли, но и ничего особенного она не ощущала. Конечно, она знала, что не все молодые женщины способны испытать высшее наслаждение с первых дней брака. Она предоставила все естественному порядку вещей — пусть все идет так, как должно идти. А еще ей хотелось, чтобы ее мужу с ней было хорошо. Она чувствовала к нему все возрастающую нежность — может быть, потому, что в нем была какая-то простодушная открытость, или потому что он так явно нуждался в ней.

Через три дня появился Рудольфус — он был очень серьезен и собран. Оказалось, то самое задание, которое может оказаться опасным — о нем Изабелле говорил Рабастан, когда делал предложение — назначено именно на сегодняшний вечер. Рудольфус сказал, чтобы Басти не опаздывал на общую встречу, и, виновато глядя на Изабеллу, попрощался с ней, а потом аппарировал.

Изабелла была ошеломлена — неужели все закончилось? Так скоро? Она заплакала, когда Рабастан тоже собрался уходить. Он дал ей порт-ключ, который перенесет ее в Малфой-мэнор — она не хотела идти домой и мучиться там неизвестностью в одиночестве, а Люциус тоже должен был участвовать в операции, так уж лучше она побудет с Нарциссой. Рабастан с ней согласился. Прощаясь с женой, он сказал: "Я очень хочу вернуться к тебе".

Порт-ключ доставил Изабеллу к Нарциссе, и обе женщины до рассвета не сомкнули глаз, сидя у камина. В половине седьмого Нарцисса все же уговорила подругу отправиться домой и хоть немного поспать.

Ночь прошла, а Люциус все еще не появлялся, и никто из остальных тоже... Вместо Люциуса утром пришли авроры с обыском. Все, кто участвовал в сегодняшней операции, были пойманы с поличным в Отделе тайн, где они пытались украсть пророчество о Темном Лорде и Гарри Поттере. Мальчик-Который-Выжил появился там собственной персоной, да еще привел за собой Орден Феникса. И все, кроме Беллатрикс — ее спас Темный Лорд — арестованы.

Суд должен был состояться через несколько дней.

Примечания:

(1) В каноне показан только один способ защиты от дементоров — Патронусы. Но поскольку без палочки Патронуса вызвать нельзя, а УПСы в Азкабане не сошли с ума, как многие другие заключенные — остается предположить, что Темный Лорд научил их другим способам защиты разума. Вполне вероятно, что он сам их и изобрел — его таланты и познания в магии никто в каноне не ставит под сомнение.