Крепость в Лихолесье

Дверь распахнулась, в горницу пружинистым шагом вошёл Келеборн. Чело его, как обычно в последние дни, хранило печать мрачной озабоченности, но, несмотря ни на что, он был неизменно свеж, собранн, подтянут и с головы до ног безукоризненно аккуратен.

— Добрый день, друзья.

— Приветствуем и тебя, Владыка, — учтиво отозвался Гэндальф. — Есть что-нибудь новенькое?

Келеборн прошёл в глубину горницы — его серебристые волосы мягко поблескивали в полумраке, — поправил фибулу, которой был заколот на плече его темно-зелёный плащ, и опустился на ближайшую лавку.

— В сущности, ничего особенно важного и примечательного. На рассвете из Дол Гулдура прокатил обоз к Каменному Мосту — телеги, нагруженные какими-то мешками и бочками, в сопровождении пары десятков орков. В остальном лес будто вымер: второй день никого — ни птица не летит, ни зверь нейдет, ни вихрь чёрный…

— Что в мешках и бочках, не удалось узнать? — полюбопытствовал Гэндальф. — Рыбу, что ли, они там у Каменного Моста собрались ловить, сети на перекате ставить? Или хотят переправиться на западный берег, к Золотому лесу?

— Пока не знаю, — проворчал Владыка. — Но это меня немного настораживает… Я подумываю вернуться с дружиной в Лориэн — в сущности, не вижу для себя особых причин и впредь задерживаться в Лихолесье. Здесь достаточно будет оставить десятку Линдола. Тем более нужно встретить в Карас-Галадхэне Элронда с сопровождающими, они должны прибыть через несколько дней.

— За Кирданом тоже послано? — спросил Саруман. — Когда ты думаешь собирать Совет? Если будем ждать Корабела, то никак не управимся раньше следующего месяца.

Келеборн пожал плечами.

— По-твоему, время не терпит? Саурон готов двинуть войска немедленно?

— Ни в коем случае. Саурон не поднимет свои разбойничьи знамена, пока не обеспечит себе надежный тыл, а до этого еще далеко… Уж что-что, а время у нас определенно есть.

— Рад слышать. Но тем не менее…

— Тем не менее что?

Келеборн обеспокоенно хмурил брови:

— Не кажется ли тебе, что лучший способ упредить нападение — это атаковать первыми? Не то чтобы я слишком уж хотел развязывать войну с Замком, но рассадник Зла должен быть уничтожен раз и навсегда.

Саруман задумчиво хмыкнул. Шагнул вперёд, сел за стол, на котором были разбросаны бумаги и записи, вместе с ошейником прихваченные из Замка — Белый маг на досуге пытался привести их в порядок, — неторопливо скатал одну из записок в тоненький свиточек.

— Звучит весьма решительно. Но как ты себе это представляешь? Мы героическими усилиями возьмем Дол Гулдур в осаду, а потом туда явится твоя дражайшая супруга, вооруженная добротой и Кольцом, и взмахом руки обрушит мрачные замшелые стены? Ну, допустим, несмотря на всю невероятность этого замысла, он чудесным образом воплотится… а что, собственно, дальше? Если у Саурона достаточно сил для того, чтобы придать себе зримый облик, у него достанет силы и на то, чтобы просто отступить в Мордор… изобразив поражение и даже развоплощение, к примеру.

Келеборн поморщился.

— И что, по-твоему, мы должны делать? Сидеть и выжидать?

— Выжидать нельзя. Саурон ищет Единое, — негромко напомнил Гэндальф. — Он сам мне в этом признался. Потому и торчит тут, а не в Мордоре — Исильдур погиб здесь, на берегу Андуина. Вероятно, Саурон возлагает большие надежды на поиски в Ирисной Низине.

— Возлагать надежды он с не меньшим успехом мог бы и в Мордоре, — возразил Саруман, — а «торчит» он тут, полагаю, из-за того, что здесь сама местность подпитывает его тёмной мощью. Ты же сам видел, что творится в подземельях под Замком, и какая древняя Тьма свила там себе уютное гнездышко. Кроме того, здесь у него налаженное хозяйство, быт, торговые связи, золотая жила, в конце концов… в речках, что впадают в Андуин южнее Дол Гулдура, моют золото, и даже не в смешных количествах. Ну и из Дол Гулдура, конечно, сподручнее держать под наблюдением и временами поддразнивать наш чистенький и погрязший в благомудрости Лориэн. А что касается Кольца… Оно почти три тысячи лет назад сгинуло в Великой Реке.

— И что? Только не говори, что его давным-давно подхватило шальной волной и благополучно унесло в море, — проворчал Гэндальф. — Это просто нелепо… и уже даже не смешно.

— Кто бо́льший дурак — сам дурак, или тот, кто верит в его нелепые бредни? — буркнул Саруман. — Забудь ты уже про это Кольцо. Оно много веков назад погрузилось в пучину вод и в лучшем случае лежит сейчас глубоко на дне под пластами грязи и андуинского ила.

— Увы. Такие вещи, как Единое, не пропадают бесследно, — со вздохом заметил Келеборн. — Набрав достаточно сил, Саурон может его… призвать, и тогда, почувствовав зов хозяина, оно вновь проявит себя и найдёт способ дать ему о себе знать. Поэтому тем более нельзя медлить… Пусть даже Саурон всего лишь отступит в Мордор — это уже можно считать успехом… чем дальше он будет находиться от Андуина, тем лучше.

Саруман угрюмо улыбнулся.

— Ну, допустим. Не будем считать собственные потери и неминуемый урон, который нанесёт нам война — как говорится, лес рубят, щепки летят. Но как быть с тем, что в Замке, кроме Зла и богопротивных орков, есть и другие — люди, гномы… пленники? Многие из них носят ошейники, которые, если стены Твердыни падут, могут повести себя неизвестным образом… Или, напротив — хорошо известным. Ты тоже возьмёшь гибель этих несчастных рабов на свою совесть?

Келеборн скорбно опустил глаза.

— Мне, конечно, хотелось бы этого избежать, — помолчав, негромко произнёс он, — но люди — смертны. Это неминуемо.

Саруман задумчиво вертел в руке грязноватое гусиное перо.

— Ты прав. Как же я сам-то об этом позабыл… Им все равно так и так помирать… на десяток лет раньше или позже — в сущности, не такая уж великая разница. В конце концов, беды и печали бабочек-однодневок — это только беды и печали бабочек-однодневок, и ничего больше.

Келеборн вздохнул, явно раздумывая, оскорбиться ему на саруманову шпильку или все же не стоит.

— Не передергивай, Курунир. Можно подумать, будто тебя сильно волнуют скорби и несчастья каких-то смертных… По сравнению с существованием в Замке гибель хроа может быть для этих бедолаг действительно лучшим выходом. Мы не знаем, куда Пути Людей уводят покидающие пределы Арды человеческие души… возможно, к жизни иной, куда более светлой и деятельной, нежели та, которую им довелось прожить в этом искаженном мире. Иногда смерть — единственный способ освободить фэа эдайн из ставших бессмысленными оков бренных тел. Увы.

— Чтобы победить дракона, надо самому стать драконом? — заметил Саруман.

— Я этого не говорил.

— Но подразумевал. Странное дело: почему-то все рвутся побеждать каких-то посторонних драконов, забывая, что для начала надо победить хотя бы своего собственного…

— А ты, выходит, ещё не победил своего дракона, Саруман? — спросил Гэндальф.

— Я, по крайней мере, признаю его существование, а это уже половина победы.

— Что ж… мы тоже, — вскользь обронил Гэндальф, — признаем существование твоего дракона.

— Лучше бы вы обратили внимание на раздутое самомнение тех, которые прячутся в вас самих…

— Ты вновь мудрствуешь лукаво, Курунир, и пытаешься увести разговор в сторону, — холодно заметил Келеборн. — Но я, собственно, не о драконах пришел сюда говорить и даже не о людях… Обсудим все это на Совете, в конце концов, Элронд, Кирдан и Галадриэль тоже должны узнать о происходящем и высказать свои соображения… Сейчас, признаться, меня волнует дело куда более, э-э… личного характера.

— Какое? — безразличным тоном спросил Саруман.

— Я все-таки хотел бы выяснить судьбу «эстеля»… того амулета, который украл у меня твой злосчастный орк. Ведь амулет сейчас находится у тебя, если я правильно понимаю?

Саруман медленно кивнул.

— Скажу больше — мне даже удалось воссоединить «эстель» с руной «сит».

Эльф приподнял брови.

— Даже так? Что ж, отрадно слышать.

— Должен признать, это был весьма щедрый дар с твоей стороны… друг мой, — небрежно добавил Белый маг.

— Дар? Какой дар? — Келеборн как будто удивился. — Постой, постой. Ты, кажется, обманываться рад… Никаких даров я тебе не преподносил и не собираюсь. То, что «сит-эстель» временно оказался в твоих руках, вовсе не делает его твоей собственностью.

— Как не делает и твоей, — спокойно заметил Саруман. — По правде говоря, у тебя столько же прав на этот амулет, сколько и у меня.

— «Сит-эстель» принадлежит моему народу.

— Принадлежал. Несколько сотен лет назад. С тех пор у него сменилось множество владельцев, и не все из них заполучили амулет законным путем… включая тебя.

— К чему ты клонишь? — спросил эльф не без раздражения. Он уже отлично понимал — к чему.

Саруман внимательно разглядывал растрепанный кончик пера.

— Дорогой Келеборн! Когда-то амулет принадлежал твоей дочери, но впоследствии, в результате череды трагичных обстоятельств, оказался утерян и разбит на две половинки. К счастью, он был вновь обретен — благодаря мне, сохранен — благодаря мне, и воссоединен — также, как ни удивительно, благодаря мне. Поэтому, я полагаю, ничто не мешает нам сейчас просто счесть «сит-эстель» ценным даром, который ты преподнес мне в знак дружелюбия, почтения и признания моих успехов на неблагодатной ниве борьбы с Врагом, а также прочих важных и несомненных заслуг. Конечно, это было весьма неожиданно с твоей стороны, но, так и быть, я готов великодушно принять твое пожертвование — не только как свидетельство твоей личной приязни, но и как залог нынешних и будущих добрососедских отношений между Изенгардом и Лориэном… ведь ты, кажется, утверждал, что амулет принадлежит народу эльфов? Что ж, в свете грядущих в Средиземье событий ни к чему портить налаженные меж нами узы склоками и интригами из-за кусочка металла… даже худой мир между тобой и мной будет лучше доброй ссоры, не так ли?

В горнице на секунду-другую воцарилась тишина — Келеборн на мгновение онемел от такой неприкрытой наглости: кажется, подобного он не ожидал даже от Сарумана… Впрочем, надо отдать Владыке должное — он тут же подавил справедливое негодование и постарался придать лицу самое что ни на есть бесстрастное и невозмутимое выражение. Усмехнулся слегка натянуто:

— Меня всегда поражало, Курунир, как ловко ты умеешь играть суждениями и обстоятельствами и, тасуя их так и этак, в итоге обращать себе на пользу, да еще и приплетать к этому некие общественные интересы. Сейчас, конечно, не время ссориться из-за древнего амулета…

— Посему мы и не станем этого делать.

— …но «сит-эстель» — не простой «кусочек металла», тебе самому об этом прекрасно известно. Он обладает определёнными магическими свойствами, раз уж тебе с его помощью удалось снять ошейник.

— Вот именно, — подтвердил Саруман. — Так кому же, как не мне, Белому магу и посланнику премудрых Валар, взять на сохранение эту удивительную и в первую очередь несомненно магическую вещь? И если я, нескромно пользуясь положением главы Совета, заявлю, что амулет необходим нам для того, чтобы успешно завершить наше Общее и бесконечно Правое дело, ты тоже будешь тянуть к нему руки и прятать в загашник?