Исполнить обещанное

Лицо Долохова осветилось улыбкой:

— Дэнни! Заходи... Я тут радио чинить собрался... Поможешь? Ты ведь разбираешься в этом?

— Конечно, дед! — кивнул Дэн и тоже устроился у стола.

Рабастан помахал рукой и снова отвернулся к окну. В Организации редко доводилось становиться свидетелем обычных семейных отношений, а потому он нет-нет да и поглядывал на Долоховых.

Когда умерла жена Антонина, дочка уехала в Германию, а сыновья были убиты во время уличных беспорядков в семьдесят девятом году братьями Прюэтт, аврорами и членами Ордена Феникса, Дэннис остался единственным родным человеком Долохова в Англии. За сыновей Антонин отомстил, уничтожив всех Прюэттов, только это ничего не изменило…

Дэн был сыном старшего из сыновей, Марка — его вдова, ирландская волшебница по имени Сибил, когда Дэну исполнилось одиннадцать и он поступил в Дурмстранг, снова вышла замуж. Ее супруг невзлюбил пасынка, и Дэн, закончив школу, жил в Лондоне самостоятельно. Вернувшегося из Азкабана Антонина Дэннис встретил неожиданно радостно — Долохов на такой прием и надеяться не смел, ведь внук был еще совсем мал, когда его приговорили к пожизненному заключению. Сейчас парня часто можно было видеть в Малфой-мэноре, рядом с дедом, но Метку Дэннис пока не принимал — дед уговаривал не торопиться...

— Дед, я думаю, антенну заменить надо. Смотри — она не выпрямляется. И вообще... Что с приемником сделали? Бомбарду на нем тренировали, что ли? — удивился Дэн, сняв крышку и заглянув внутрь прибора.

— Эти уголовные морды, которые тут в начале лета ошивались, брали его и, видно, сломали что-то... — пожал плечами Антонин.

— А кстати, их давно не видно в мэноре — куда они делись? — спросил внук.

— Да почти поголовно записались в егеря, — поморщился дед.

Лестрейндж, по-прежнему стоящий у окна, глядя на деда с внуком, внезапно заметил, насколько они похожи. Не только цветом глаз, ростом и фигурой — разве что Дэн более худощав. Дэн точно так же хмурит брови, как Антонин, так же смеется, и так же, как дед, задумавшись, склоняет голову к правому плечу... Рабастан улыбнулся, сам не зная, чему. И тут почувствовал, как зеркальный медальон на груди — второй такой он отдал Изабелле — сам собою закачался из стороны в сторону.

От внезапного и необъяснимого страха за жену потемнело в глазах. Непослушными пальцами он торопливо расстегнул мантию, рванул за ворот рубашки так, что отлетели пуговицы, выхватил зеркало, которое сейчас слабо светилось, и услышал приглушенные рыдания. Хриплым шепотом он позвал, прижав медальон к губам:

— Изабел... Что... что с тобой?

— Басти, — послышался голос жены. — Басти... это ты? Ты жив? Слава богам...

Она плакала — он это увидел, в мутноватой поверхности старинного зеркала отразились искусанные губы и слеза, катящаяся по ее щеке.

— Конечно, я жив, — выдохнул он, приходя в себя. — Что случилось, Изабел? Где ты? С тобой все в порядке?

— Да, со мной... — она всхлипнула. — Я в лавку ходила... за хлебом. На улице говорят, сегодня в Лютном кого-то убили... С Меткой. Я домой прибежала, и только что про зеркало вспомнила...

Ее дыхание сбивалось, он даже слышал, как стучат у нее зубы — так она была испугана.

— Успокойся, моя хорошая... — и тут до него дошло, о чем она говорит. — Подожди... Кого-то из наших в Лютном убили?

— Да-а... Ты не знаешь, кого?

— Нет, я только что от тебя это узнал. Ну ладно, ты, главное, успокойся... Не плачь, пожалуйста...

— Басти... Будь осторожен... Прошу тебя. И приходи поскорее... — последние слова она почти прошептала, но он услышал.

— Конечно, Изабел. Я приду... — он хотел сказать "сегодня, если ничего непредвиденного не случится", но подумал, что жена сойдет с ума от волнения и страха, если у него вдруг что-то не получится сегодня, и поэтому добавил: — Как только смогу, так сразу...

Медальон погас. Рабастан перевел дыхание, повернулся к столу и заметил, что оба Долохова пристально смотрят на него — ну конечно, они же услышали об убийстве.

— Антонин, — обратился он к товарищу, — Изабелла говорит, слухи ходят, будто в Лютном сегодня труп нашли. Кто — неизвестно, однако Метка есть...

— Если в Лютном, то может быть, это и не повстанцы, а кто-то из местных бандитов. Мало ли чего они могли не поделить. Но ты все же ступай вниз и доложи Повелителю, — посоветовал Антонин. — А мы с Дэннисом тут посидим, я на карту время от времени поглядываю, да и чего на нее смотреть постоянно? Если что проявится, я уж замечу...

Рабастан рассказал Темному Лорду об услышанном, тот вызвал Яксли, который тут же связался с Авроратом и вскоре появился собственной персоной. Весь Ближний круг собрался в гостиной.

Яксли, как и в день назначения, казался вполне довольным своей новой должностью, правда, он сильно похудел, и его лицо с грубыми чертами приобрело землистый оттенок. Сам он это объяснял тем, что спит всего четыре часа в сутки, а то и меньше.

Откашлявшись и вынув из кармана мантии лист пергамента, Яксли сообщил:

— Мною проверены сведения об убийстве в Лютном переулке. Удалось установить, что сегодня там действительно был найден труп... — он сделал паузу. — Джеральда Гойла со следами насильственной смерти — в области шеи резаная рана, предположительно от Секо. Время смерти — ориентировочно два или три часа ночи. В момент смерти убитый находился в состоянии алкогольного опьянения. Опрошенный владелец трактира "Зеленая гусеница" Сильвестр Гэллоу показал, что мистер Гойл провел этот вечер в его заведении, а около двух часов ночи отправился домой, отказавшись от предложения заночевать. По всей видимости, именно тогда и было совершено нападение. Рукав мантии жертвы был закатан, так что Темную Метку на левом предплечье видели все свидетели.

Некоторое время все подавленно молчали. Потом Нотт огорченно пробормотал:

— Эх, Джерри, как же тебя угораздило-то...

— И кто мог убить его? — спросил Темный Лорд. — Есть какие-нибудь соображения?

— Это мог быть кто угодно, — развел руками Яксли, — от наших политических врагов до обычных уголовников. Лютный переулок недаром имеет репутацию самого опасного места в Магическом Лондоне. Да и во всей стране, пожалуй...

— А кошелек при нем нашли? — обратился к Яксли Люциус Малфой. Покойный Гойл был его приятелем и компаньоном, его сын Грегори учился вместе с Драко Малфоем, а дружили мальчики с раннего детства.

— Не нашли, — ответил Яксли, — но это ни о чем не говорит. Мерлин всемогущий, это же Лютный! Кошелек просто могли забрать, обшарив труп. И рукав задрали не для того, чтобы выставить на всеобщее обозрение Темную Метку, а банально искали, чем еще можно поживиться — часы, кольца, браслеты. Часов, кстати, на нем тоже не было.

— Колец и браслетов Гойл не носил, — мрачно кивнул Люциус. — Но вы правы... это может быть кто угодно...

— И что ему понадобилось в этом грязном притоне? — проворчала Белла.

— Небось, с Лизелоттой своей опять поругался, — вздохнул МакНейр. — Он всегда сбегал в этот кабак, когда на нее находило — и напивался вдребезги. Утром они с женой снова скандалили, потом она поила его антипохмельным зельем, и они мирились... Так уж у них заведено.

Темный Лорд поднялся из-за стола и обвел горящим взглядом своих нечеловеческих глаз всех присутствующих. Его высокий холодный голос стал ледяным.

— Ну и что мне с вами делать? Гойла жаль, но он пал жертвой собственного легкомыслия. Больше никаких походов в кабаки, в бордели, и тому подобные злачные места. А если увижу кого пьяным, — тут голос Повелителя перешел в шипение, — то Круцио ему покажется легкой щекоткой... Идите! А ты, Люциус, возьми на себя организацию похорон, помощь вдове, и все, что полагается...

Он стремительными шагами вышел из гостиной, взметнув полами мантии. Белла поспешила за ним, а следом, что-то недовольно шипя, поползла Нагини. Упивающиеся смертью, переглядываясь и перешептываясь, тоже стали расходиться.

Примечания:

(1) Брутус Малфой — волшебник из рода Малфой, живший в XVII веке, примерно во времена принятия Статута, по информации с Поттермор.

"Славная революция" — государственный переворот, приведший к свержению короля Иакова II Стюарта.

Тайберн — деревня вблизи Лондона, место публичных казней до конца XVIII века.

Якобиты — сторонники свергнутого Иакова II и его потомков.

(2) Честно говоря, я не понимаю, почему силы сопротивления ни разу не использовали имя Темного Лорда как ловушку для Упивающихся смертью. Хотя в каноне никакого общественного сопротивления, как такового, и не показано.