От Цезаря до Августа

Пародия на гражданскую войну

Но Италия не восстала, и генералы Антония не пришли к ним на помощь. Тщетно Тиберий Клавдий Нерон[750] побуждал кампанских собственников взяться за оружие и попытался даже поднять рабов; тщетно также Фульвия и друзья Антония в Кампании и других областях старались обратить в воинственное бешенство слезливые протесты ограбленных собственников и платонические республиканские вздохи зажиточного класса. Со времен гражданской войны все изменилось; зажиточность, культура, то, что называют цивилизацией, очищали людей, делали их мягче; они разучились держать оружие в руках и больше занимались торговлей и науками, чем войной. После долгих жалоб на причиненные им насилия в решительный момент они предпочли смириться, чем рисковать тем немногим, что у них оставалось.[751] Луций Антоний остался на высотах Перузии среди общей пассивности в качестве единственного борца. Факел, который он зажег на вершине, чтобы подать Италии сигнал к восстанию, медленно вспыхнул, догорел и погас, не передав с равнины на равнину и с холма на холм другие мятежные огни. Агриппа, которому Октавиан доверил высшее командование над своей армией, смог в течение декабря и января построить огромные траншеи вокруг Перузии и стеснил город со всех сторон, несмотря на смелые и частые вылазки Луция.　

У него было время взять голодным мором город раньше, чем позади его мог разразиться страшный мятеж. Перузианская война была только жалкой пародией на гражданскую войну.