От Цезаря до Августа

Положение в Риме

Когда Цицерон приехал в Рим, Антоний уже объявил два других закона — lex de tertia decuria и lex de vi et majestate — и отдал приказ четырем македонским легионам — второму, четвертому, тридцать пятому и марсову — переправиться через Адриатическое море. Таким образом, с присоединением сюда легиона «Жаворонка», у Антония под руками в Италии образовалась значительная сила на случай, если бы Децим после своего возвращения из-за Альп отказался признать закон. Напротив, он не сделал никакого предложения по поводу амнистии, т. е. постоянно заигрывал с народом и цезарианцами, не затрагивая этого вопроса, казавшегося ему слишком опасным. Консерваторы, так же как и он, очень боялись этого. Первым из предложенных законов он льстил солдатам, разрушая аристократическую реформу судов, произведенную Цезарем в 46 году: впредь не одни только сенаторы и всадники, т. е. граждане высших классов, но также центурионы, низшие офицеры армии, должны быть внесены безотносительно к их цензу в список граждан, из которых по жребию выбирались для quaestiones судьи (которых теперь мы называем присяжными).　

Второй из законов постановлял, что всякий гражданин, обвиняемый в majestas или vis (под этими двумя именами подразумевались все преступления против общественного порядка), имел jus ргоvocationis к комициям, уничтоженное Суллой и Цезарем.[261] Этим законом Антоний осуждал казнь Герофила и убийства 47 года, делая почти невозможным быстрое подавление восстаний. Наконец, чтобы в целях безопасности еще раз удовлетворить народ, хотя, с известной точки зрения, этот шаг был очень смелым, Антоний хотел предложить сенату на следующий день, 1 сентября, прибавить к погребальным почестям, воздаваемым Цезарю ежегодно его фамилией, общественные молебствия, подобные молебствиям, обращенным к богам; иными словами, он предлагал обожествление Цезаря и придание ему божественного сана.[262] Ненависть римлян к восточным суевериям за два месяца принесла большие успехи. От первых наивных приношений со стороны невежественной черни на алтарь Герофила в течение одного месяца перешли к декламациям Октавиана по поводу кометы и души диктатора, к концу же второго месяца хотели официально ввести культ Цезаря.